Врунишка Звонко

— Вижу я для всех, — тихо, одними губами прошептал Звонко.

Открыл глаза, примерился и увидел все, как есть. Там, у стены… нет, не дома — замка расцветают розы. Крупные бутоны уже налились алым и вот-вот раскроются, наполнят благоуханием сад. Чуть дальше — лужайка с мелкой травкой, а за ней — фонтан и мраморные лебеди… нет, лебеди живые, а вместо фонтана — пруд. И ручей журчит, падая с замшелой горки серого гранита. Кувшинки… запах кувшинок и озерной воды смешался с предчувствием аромата масличных роз.

А тут, прямо тут, рядом — раскидистый куст жасмина, шелест листьев, прохлада густой тени, горьковатая сладость цветов. И прямо под кустом не изрубленная колода, а резная скамейка. Каменная… нет, деревянная с витыми коваными ножками, гладкая и теплая, немного потемневшая от времени.

И Ивка… принцесса в голубом атласном платье, расшитом жемчугом и мелкими камешками… такими, переливчатыми и искристыми в лучах солнца, пробивающихся сквозь листву. Золотистые локоны аккуратно уложены на плечи, ясные глаза с восторгом глядят на сад, на лебедей под водопадом. И на него, статного рыцаря в сияющих серебряной чеканкой латах, в пунцовом бархатном плаще, точно таком, какой надевает на парад правитель Далибор.

— О, прекраснейшая! — Звонко отсалютовал мечом и опустился на одно колено, — меч мой, сердце мое и сама жизнь принадлежат тебе навеки! Приказывай своему верному рыцарю, госпожа…

Восхищенная принцесса посмотрела ему в глаза и… всплеснув руками, весело расхохоталась.

— Звонко! Какой же ты врунишка! — вскрикивала она, комкая ладошками фартук. И завязки старенького платья дразняще расходились на налитой груди в такт ее смеху.

Отсмеявшись, Ивка поднялась с колоды, перекинула за спину косу, вздохнула:

— Ох, Звонко, никакая я тебе не госпожа. Да и ты не рыцарь. Вот наш правитель — то да! — она мечтательно улыбнулась, на веснушчатых щеках проступил румянец. — Вот кто взаправдашний рыцарь! Батюшка говорит, на мечах его даже втроем не одолеть, а как стрельнет — из трех две стрелы в яблочко угодят. И красавец не чета нашим-то парням… А тебя, лоботряса, мастер Димитар поди обыскался. Да и мне похлебку варить пора: братья со службы вернутся, такого устроят — не посмотрят, что я прекраснейшая… Бывай здоров.

И убежала в дом.

— И то правда, Ивка. Какой из меня рыцарь?..

Звонко запоздало поднялся, отряхнул потрепанные штаны и, загребая пыль босыми ногами, побрел к Ласточкиной башне — жилищу старого мастера Димитара.

Башню прозвали Ласточкиной из-за гнезд. Городские касатки облюбовали чердак, селились там каждый год и все лето потом носились над крышей, рассекая ветер острыми крыльями. Стояла башня на Малой площади, там же, где арсенал и гарнизонные конюшни, как раз напротив корчмы с вывеской, на которой жирный пегий хряк счастливо жевал капустные листья.

В городе была еще одна площадь, Большая, перед самой цитаделью и дворцом правителя. Та была мощеная, чистая и ухоженная. Там устраивали праздники. В пору щедрой жатвы шумела ярмарка, куда стекался люд со всей округи, даже из соседних городов и приграничной крепостицы. А на королевские именины сам градоправитель Далибор Отважный проводил смотр войска: выезжал на караковом широкогрудом жеребце, в броне с чернеными узорами и пунцовом бархатном плаще, который так запомнился Звонке.

А на этой, Малой площади, каждый день открывались лавки: мясницкая и молочная; выставлял свой прилавок зеленщик, пекарня манила запахом свежего хлеба, да с самого утра толклись разносчики каленых орешков, травяного взвара и дешевых сластей. Хмельного с лотка не продавали, за хмельным горожане ходили к Пегому хряку. Некоторые так и оставляли у него весь дневной заработок.

Звонко уже подходил к башне, когда из корчмы выскочил городской стражник, обнимающий под полой жбан с брагой. Не пройдя и десяти шагов, стражник зыркнул в сторону арсенала — не иначе выглядывал начальство — и воровато приложился к краю жбана.

Щуплого мальчишку он даже и не заметил.

— Вижу черта, — шепнул Звонко и хитро прищурился.

На площадь, прямо перед незадачливым выпивохой, выскочил мохнатый козлоногий черт, показал нос и противно захихикал. От неожиданности стражник булькнул, охнул и уселся в пыль. Жбан встряхнуло, брага кляксами расплескалась по одежде. На упавшего стражника налетела толстая тетка с большим кулем, и тоже повалилась рядом. Куль перевернулся, репа и капуста раскатились по площади.

— Ах ты ж пьянь негодная! — заорала толстуха. — Расселся тут!

— Не пил я! То ж черт!.. Во, глянь!.. — стражник ткнул пальцем в нечистого, но тот уже пропал, как его и не было.

— Вот и говорю: с утра зенки залил, черти ему чудятся! — не унималась тетка.

На переполох из башни вышел сам мастер Димитар и, конечно, сразу понял, в чем дело.

— Звонко! — прикрикнул он. — Быстро в дом, шалопай непоротый.

Чтобы не расхохотаться в голос, Звонко зажал рот руками и бегом кинулся на зов.