Всё, что осталось

...Как холодно... Боже, как холодно! Где я?! Какая странная комната: у стен какие-то шкафы, посредине длинный, ничем не покрытый стол, а на нём... я?! Да ведь это морг! Я... умерла?!

Нет, наверное — иначе как бы я смогла понять, где я? Но зачем я здесь? О Боже, со мной хотят что-то сделать! Проводить какие-то эксперименты! Нет! Нет, я не хочу, я — живая! ЖИ-ВА-Я!!!!!
.
.
– Опять эта пигалица тощая ор-рёт! Поспать спокойно невозможно!

"Поспать..." Так это был сон! Как часто он снится мне в последнее время — один и тот же. И каждый раз я просыпаюсь в страхе с мыслью, что этот сон может очень скоро сбыться...

Тусклый свет раннего пасмурного утра пробивается сквозь опущенные веки. Прежде чем раскрыть глаза, шарю вокруг — ах, всё в порядке, вот он. Потрёпанный футляр со скрипкой — всё, что у меня осталось, моё единственное сокровище. Моя старенькая скрипка, моя самая верная подруга, которая остаётся со мной во всех моих горестях, которая меня никогда не предаст. Подруга, всегда помогающая мне заработать на кусок хлеба. Которая не даст мне окончательно пасть — хотя бы в собственных глазах.

Я — музыкант и, к слову сказать, не плохой. Я знавала и счастливые времена. Мне посчастливилось погреться в лучах славы и я так радовалась, стоя на сцене, видя улыбки людей, слушая их аплодисменты... Где же всё это? Кануло в прошлое без возврата. Как сон... Такой удивительный сон!..

Горько вспоминать о том, как я оказалась на улице... Но я постепенно привыкла к насмешкам и унижению, к нищете, отсутствию крова над головой. Привыкла постоянно испытывать голод и лишения...

Ладно, хватит ныть! Как там говорят? "Волка ноги кормят"? А музыканта кормит его инструмент. Что ж, пойду в переход, поиграю — авось удастся какую-то мелочишку заработать... Только бы не вышло так, как вчера! Весь мой «гонорар» отобрали у меня какие-то типы, — я их не встречала прежде, — ещё и избили. Не знаю, как жива осталась. До сих пор бок болит, дышать трудно... Хорошо ещё добрый сосед пожалел, напоил водкой из своей заначки! Такую "анестезию" провёл, что я забыла и о боли и о голоде. И о холоде...

Выбираюсь из-под вороха рванья и старых вонючих фланелевых одеял, в которые "зарывалась" на ночь, застёгиваю на все пуговицы старое пальто... Ну вот я и готова!

– Эй, пигалица тощая!

Услышав за спиной хриплый прокуренный голос Варьки, я оборачиваюсь.

– Притащи пожрать чего-нибудь, слышь?! Этих, как его... а, лолли-поп! У меня, кажется, день варенья сегодня... Сенька бухло обещал…

"Лолли-поп"! Я невольно усмехнулась. Любит Варька сладкое до умопомрачения...

***

– Жека!!! О Господи!!.. Вот так неожиданность!

ТРЬЯМММ!.. Эхо от диссонирующего аккорда разносится по подземному переходу. Я резко опускаю смычок, оборачиваюсь — Кирка!.. Моя давняя подруга, с которой мы вместе учились в Консе! Мы были не разлей вода, пока жизнь не разбросала нас...

Мы пристально глядим друг на друга. В следующий миг она подлетает ко мне и заключает в крепкие объятия. Я невольно морщусь от боли в ушибленных рёбрах.

– Господи, Жека! – кричит она, отстраняясь назад, её руки на моих плечах. – А я ведь тебя сразу узнала — ещё издали, по звуку твоей скрипки! Иду, думаю, гляну, кто на Жекиной скрипке пиликает... А это ты собственной персоной! Но... Ты... так ужасно изменилась — одни глазищи остались!
– Многое изменилось с прошлых времён, Кирка, – наверное, моя улыбка вышла грустной.
– Да, многое, – подтвердила она, сразу делаясь серьёзной. – Если бы я знала!.. Я ведь думала, что ты... погибла...
– Почти. То, что случилось, вполне можно назвать смертью.

– Слушай, Жека! – промолвила она после краткой паузы. – А ведь я свиньёй буду, если не помогу тебе! Мы ведь музыканты и мы не имеем права бросать друзей в беде. Послушай-ка сюда! Бери свои бебихи и перебирайся ко мне! И я не хочу слышать никаких твоих возражений! – закончила она безапелляционным тоном, зажимая мне рот ладонью.

В этом она вся! И не воспротивишся ей... Не выдержав, я расхохоталась.

– Ой! Что это?! – вскричала Кирка, убирая ладонь и с удивлением глядя на свои окровавленные пальцы.

Дурацкая слабость... Ничего, сейчас пройдёт...

– Женька... НЕТ!..
.
.
...Плохо помню что было. Кажется, меня тащили наверх по каким-то ступеням... Потом куда-то везли в тёплой машине... Потом... Сознание словно заволок туман. Последняя моя мысль была о том, что теперь я уже больше не одинока. И это была счастливая мысль. Светлая и тёплая, как яркий солнечный лучик...