Всё ради тебя

Пролог

Ольга. Декабрь

Выхожу на крыльцо здания и вдыхаю морозную свежесть. После натопленной духоты гардероба женской консультации даже уличный загазованный воздух кажется невероятно приятным. Запахиваю пуховик на животе. И вроде бы я не настолько поправилась, а молния не застёгивается. И надо бы куртку себе новую купить, а всё руки не доходят. Нахожу глазами Лёшину машину. Он перепарковался подальше от ограды консультации, и мне теперь придётся идти лабиринтами расчищенных от снега тропок.

Зима в этом году выдалась ранняя и снежная. После первых дождливых недель ноября неожиданно повалил снег и так больше не таял. До Нового года ещё три недели, а от снега все успели устать. Даже то, что город начали украшать к празднику, не спасает моё тоскливое настроение.

Хотя моё настроение сейчас напрямую зависит от слов врачей. Скажут, что всё хорошо, — я порхаю. Начнут придираться к анализам, так я сразу с тревогой замираю, боюсь услышать что-то страшное. Нервная стала, дёрганная.

Выдыхаю. Пытаюсь взять себя в руки. Внеплановое УЗИ мне назначили из-за того, что доченька не соответствует нормам, маленькая и по росту, и по весу. А врачам надо, чтоб всё было по таблицам. И толком ничего не говорят, и всю беременность гоняют меня от одного специалиста к другому.

Вот и сегодня опять одни предположения. Только тревоги мне добавили.

Спасибо Лёше, что хоть сегодня приехал меня поддержать. Хотя он наотрез отказался идти со мной внутрь, но греет мысль, что я не одна приехала.

Аккуратно наступая на почищенный асфальт, иду к машине. В салоне жарко и пахнет Лёшиным одеколоном. Вроде я его сама ему дарила, но такой запах противный.

— Зачем открыла окно? Я специально подогрелся, — недовольно бурчит Лёша. Он тоже переживает из-за нашего с доченькой здоровья, просто не умеет это показывать. — Поехали. Ещё успеем к Русановым.

— Может, ты сам? Я так устала.

Тащиться за город к друзьям мне не хочется. Там большая компания. Будет шумно, все станут приставать с вопросами.

— Как сам? Без тебя? Ну Оль. Там, наоборот, будет хорошо. Снег чистый, ёлочки в лесу.

Ёлочки в лесу — это, конечно, хорошо, но сил нет.

— Не знаю. Давай домой приедем и решим.

Лёша заводит мотор и аккуратно выезжает с парковки.

— Что сказали-то врачи?

Я вздыхаю. И пытаюсь не расплакаться. Лёше не нравится, когда я плачу. Да и доченьке вредно.

— Всё то же самое. Маленький вес. Врачам не нравится. Хотят перестраховаться.

— Угу-угу, — Лёша напряжённо всматривается в светофор, ожидая зелёный свет. Он вообще не любит, когда я отвлекаю его за рулем. — К Русановым как поедем? На твоей или моей машине? Лучше на моей.

Я молчу.

Домой приходим к пяти часам. Из-за сильного снегопада на дорогах аварии, пробки. Как всегда, дорожные службы не справляются с ситуацией, не успевают вывозить снег.

— Что у нас поесть? — раскрыв холодильник, спрашивает Лёша.

— Картошка осталась. И мясо.

— Где осталось? Я доел.

— Тогда ничего. Я же с работы сразу к тебе поехала, потом в консультацию. Надо что-то готовить.

А сил нет. Собрав волю в кулак, мою руки, переодеваюсь и, игнорируя манящую кроватку, бреду на кухню. Лёша соорудил себе огромный бутерброд и ждёт, когда закипит чайник.

— Давай закажем еды?

— Не. Я по дороге перехвачу.

— Хорошо. Ты один поедешь?

Кивает, шаря глазам по стенам, по полкам. Как пришибленный, ей-богу. Обиделся, что ли, что я не еду или что еды нет? Так нет у меня сил. Ну нет!

— Я тогда прилягу. Даже кушать не хочется.

— Угу.

— Вещи твои все в синюю спортивною сумку собрала.

Ухожу с кухни.

У нас хорошая двухкомнатная квартира с большой кухней-столовой, одна комната которой была пустой до поры до времени. Теперь там детская, в которой я сделала недавно ремонт и поставила удобный диванчик. Мебель для малышки ещё не покупала. Только присматривала.

Я на минутку ложусь, размышляя, когда буду делать заказ, и отрубаюсь. Просыпаюсь от шума в спальне. Лёша громко ругается и, кажется, даже матерится. Не может что-то найти? Так я же всё собрала. Вроде хлопает входная дверь. Потом ещё раз.

Думаю, что надо бы встать и идти в спальню, лечь поудобнее и проспать до середины ночи. Дольше не получится: даст знать о себе мочевой пузырь и ноги судорогой сведёт обязательно в час ночи. Но мне так удобно на диванчике, что дрёма опутывает с головой.

Громко стукнув дверью об стену, в комнату входит Лёша.

— Я ухожу.

Вспоминаю, что я хорошая жена, отдираю себя от дивана и иду провожать к двери.

Лёша мнётся на пороге.

— Передавай привет всем ребятам. Скажи, что я хотела приехать, но сон меня сморил. Что приготовить к твоему возвращению? Картошечку с курочкой?

— Оль, я совсем ухожу.

С трудом пытаюсь сконцентрироваться на его словах.

— В понедельник утром вернёшься? Так в воскресенье удобнее…

— Я. Ухожу. Совсем. От тебя. Я так жить НЕ хочу.

— Как так? — бездумно повторяю.

— Так! Ты как была Лушина-Клушина, так и осталась. А я устал! Мне все эти твои проблемы не нужны!

— Какие мои?