Всего по чуть чуть (номер 1)

Всего по чуть чуть (номер 1)

Миниатюра

«Крошки»

Перед страхом равны все. Точно не помню кто это сказал, но кажется, сути не меняет. Как бы велик не был объект, когда стоишь перед лицом опасности или не дай бог смерти, тут же, как молния, забываешь про всё на свете. И … Внимание. Становишься добрейшей души человек, стремящийся походить на самого счастливого в мире существа. Зачем? Незнаю. Может спросите соседа, что лежит рядом с вами, не желаете? На столе. Вряд ли можно назвать пляжем место, покрытым скатертью. Где стоят тарелки, и пара оставленных стаканов.

- неплохо отрываемся, чувак. - протянул один из объектов другому. Точного имени пока мы не знаем. Но давайте будем называть его Бобби. Просто Бобби. Без какой либо иронии или фамилии. Многоуважаемый Бобби лежал ... И ловил удовольствие от процесса. Глаза его были призакрыты. Потому что в комнате ярко светило солнце.

- расслабся, - отозвался второй. Он был тут же. Рядом, неподалеку. Играющей музыки, кажется, не было слышно, но у него почему то в невидимый такт слегка покачивалась голова. Он явно покорил гору блаженства. И с упоением наслаждался обстановкой.

- сколько мы можем тут лежать, друг. Не знаешь? Говорят, если уснуть в комнате, утром можно и не проснутся. - товарищ молчал, все также продолжая кивать в такт невидимой музыке.

- ты меня слышишь? Друг. - повернув часть своей мордашки уточнял Бобби у товарища.

Второй, будто не замечая вопроса, в расслабленном тоне кратко сказал:

- не гони волну, а то накроет. Знаешь такое?

Бобби, округлив глаза, сделал удивленный вид. Воцарилось неловкое молчание.

"Солнце" продолжало также нежно греть своих клиентов, не прося взамен абсолютно ничего. Кто знает, может быть рай выглядит именно таковым?

- ребята. Зря вы откатились. Опасно. - Медленно произнес объект номер три. Голос его был твердым, как баритон. Словно труба парохода, выплескивающая наружу звук.

- давайте домой. Хватит лежать. Уснете еще. - друзья продолжали лежать, не обращая никакого внимания на просьбу объекта. К слову, все трое находились рядом по отношению друг к другу.

- смотри ка, кажется папаша волнуется. - веселым голоском стрельнул объект номер два.

- волнуется за детишек. Папаня! Слышишь? Иди спи уже. Дай позагарать. Нет ж никого! - как можно громче отозвался Бобби, пытаясь наверное понравится лежащему неподалеку другу. Или, быть может, чтобы не казаться белой вороной.

-ну, как хотите. Ваше право. Я спать. - заурчал обеспокоенный объект номер три. И замолчал. Со стороны можно было подумать, что действительно пошел спать. Но прикол происходящего состоит в том, что ни кроватей. Ни одеял, ни тапочек, ничего из выше описанного рядом не было! Все трое объекта лежали… Готовы? На столе…

Как мог догадаться внимательней читатель или сообразительный остряк, речь шла о хлебных крошках. А баритонова речь принадлежала батону, от которого отпали наши два друга. Роль солнца само собой принадлежала лампочке, светящейся в комнате. На кухне если быть точнее, хозяева забыли выключить свет.

В курс дела читателя ввели. События на этом вовсе не заканчиваются, мой дорогой друг. Давайте понаблюдаем за сценарным развитием событий. Быть может, произойдет что то интересненькое? А?

- охладите свое т. – спокойным голосом произнес объект номер два, находящийся рядом с Бобби.

- что? О чем ты? Я тебя не понимаю. – пытаясь привстать, интересовался друг.

- я тоже.

- тебе вообще молчать. Ты лишь батон. Готов поспорить, тебя скоро вообще съедят. – Нагленькая улыбочка просветлела на лице крошки. А хотя стоп. Может быть мордашка у маленькой крошки на столе? Ну, в теории, нет. Но, речь идет слегка завуалированной. Поэтому, теоретически, представим, что у наших загорающих крошек имеются лица.

- я все понимаю товарищи друзья, лежащие на столе и получающие загар от лампочки. Но крошки обычно, после скидывают в мусорное ведро. – пытался умничать батон.

- это ж куда лучше, чем быть съеденным с куском колбасы, при этом купаясь в горячем чае.

- брее. Как представлю это, дрожь по спине. Что ты вообще несешь? – Бобби поддерживал разговор как мог, при этом, не обладая в значительной мере харизмой, как у объекта номер два.

- ты крошка. Какая у тебя спина, мой юный друг, о чем ты? Ты лишь остаток хлеба, испеченного людьми в хлебопекарне, или… как там они зовутся. – Тут батон явно сделал задумчивый вид, пытаясь напрячь свои ржаные извилины, чтобы точно вспомнить термин.

- Хорош балдеть. Как мы тогда вообще греемся на кухне, да к тому же лежим на столе? Шутишь?

- расслабся. Все в норме. По сути, мы вроде бы и есть. С другой стороны, нас нет. Понимаешь?

- не совсем. – в этот момент раздался хруст! Это трещал батон. Он находился все еще в целом состоянии. Но кажется, где то пошла трещина… это ж хлеб, он иногда может расходится сам собой. Ведь может? Конечно! Когда находится на столе пару дней. От сухости.

- ну смотри. – и тут крошка стала объяснять другой крошке умные, вполне себе серьезные темы. Про темноту, про свет, про то, как люди питаются. И почему они это делают. Про папу, маму, и желание завести котика или собачку, чтобы радовать своих деток или просто гладить мохнатых друзей.

- я, кажется, догадываюсь откуда ты это взял.

- ну же? Откуда?

- тебе это все приснилось, ведь так? – Объект номер два плюхнул головой о стол, выражая таким образом легкое недоумение, выраженное в шутливой форме.

- ну, я предполагал что ты не из дураков. Но секрет в другом. Помнишь вчерашний вечер? Алка сидела за столом, и учила уроки, припоминаешь?

- кажется да. Причем тут она?

- я тебе про это и говорю. Она еще в школе учится. А вчера кушала бутерброд с колбасой. И делала уроки прямо здесь. На кухне!

- подтверждаю слова. – возмутительно сказал батон, явно находящийся не в полном размере объёма массы. – меня вчера почти всего съели. Ладно, хоть четвертую часть оставили.