Второй счастливый билет

Второй счастливый билет

О том, что простили кого-то, вы узнаете,

когда увидите его и не испытаете никаких чувств.

Услышите имя и не отреагируете. Когда прикоснутся к тому,

что было у вас раной, и не будет больно, вы поймёте,

что действительно простили…

Мигель Руис

Вся жизнь Кости Чика, Константина Семеновича Чикмарева, пахнет водой: водой с хлоркой, водой с обеззараживателями другого типа, но всегда водой. Жесткой, когда бьет в ладони, отдается в лопатки и простреливает в позвоночник. А бьет всегда. И больше всего боишься, что не руками пробьешь жесткую воду, а спиной, не дай бог, животом. Даже садануться о край трамплина не так страшно, чем о воду, летя с десяти метров (вранье, само собой, о трамплин или вышку - страшнее). Итак, вода не то, чем кажется. Это Костя усвоил годам к десяти, когда окончательно сменил плавание на прыжки.

В шесть лет родителям хирург велел срочно укреплять ребенку спину, а то искривление позвоночника останется на всю жизнь и испортит эту самую жизнь их чаду. Тогда мама и потащила Костика в бассейн. Во-первых, он для начала чуть не утонул; во-вторых, потом вечно ото всех отставал и бесился. Не любил вонючую воду. И плавать не любил. Любил придуриваться, кувыркаясь с платформы отталкивания, лететь в бассейн под самыми разными углами. В общем, был головной болью молоденькой тренерши Ираиды Валерьевны.

От безысходности что ли маленькая Ира и притащила кого-то из знакомых, набирающих детей в прыжки в воду. И им Костик с его веснушками, морковными вихрами и вздернутым носом и зелеными прищуренными глазами очень понравился. Слезно упрашивали мать перевести мальчика в секцию прыжков. А та не соглашалась. Возить через полгорода семилетку в будний день? Увольте! Все работают! Почти отбилась, но тут выяснилось, что в соседнем от них доме живет еще один спортсмен из той же секции, у которого есть бабушка, исправно доставлявшая ребенка на тренировки. Прицепили Костика к бабуле и товарищу, готовым к компании по пути в бассейн

С этого все и завертелось. Больших побед как спортсмен Костя не добился. Так, чуть-чуть по юниорам попрыгал около первой пятерки, а потом наступили 90-ые. И всем было не до спорта. Бассейны еще не додумались превращать в храмы, но уже додумались на их территории устраивать шмоточные развалы. Константин в этом деле себя попробовал. Но не было в нем деловой жилки, так что не срослось.

Потом пришло предложение в шоу на Карибах. Дорогой отель вечерами устраивал водные представления. Там и прыгал, и плавал синхронно, даже научился дельфинов дрессировать. Слегка, но нравилось очень. Честно говоря, иногда скучает по дельфинам, особенно сейчас, когда дрессирует, тьфу ты, тренирует людей. С дельфинами проще.

Ну вот, потом влюбился, женился, родил сына, строго по библейским заветами. По ним же понял, что надо прилепляться к жене, а не кутить по райским островам. Возраст пришел успокоиться. Да и тяжеловато стало изображать человека-амфибию. Создатели их шоу представления не имели, кто это такой, но спортсмены только так и называли себя, потому что русскоязычных и русскокультурных было большинство, Беляева все читали.

Пошел искать себя на родине. Родина дала с грехом пополам место, сказав: хорошо, что ты мужик, хоть в декрет не уйдешь, вот тебе группа малышей, учи! Платили так, что понял: педагогика - призвание. А как иначе, если на зарплату можно только посмотреть и порадоваться, что такая хорошая, маленькая, но хорошая же! Катя не возмущалась и не роптала. Растила Макса, любила мужа, носила деньги в дом не меньше, чем сам Чик. Он, вроде, тоже всех любил, но растить не успевал, потому что растил спортсменов. Возил по соревнованиям. Тосковал, что так и подохнет на этих детских веселых стартах. Ему под сорок, а перспективы - призрачные.

Надо было что-то менять. Куда-то хотелось устремиться. И устремился. На одном из соревнований позанкомился с Анькой. Анечка была на тринадцать лет моложе, а варились они в одной нише. В общем-то, так себе осознание. Но девушку оно не смущало. Конопатый, все еще вихрастый, не особенно, может, стройный уже, зато крепкий, спокойный и очень добрый дядька ей пришелся по сердцу. А она ему... ну, и по сердцу тоже. И в других местах бодрила больше уставшей и продолжавшей уставать от их жизни Кати.

В сорок лет у хорошего мужчины личная жизнь только начинается, что делать, правду говоря, с начатой до этого славного возраста жизнью, нигде не написано. Костик разобраться не мог. С одной стороны, понимал, что свинья он, Катья ему друг, товарищ, брат, а еще и жена, Макс - любимый сын, а Анька, Анька вот звездочка ясная. И тоже уже кого-то в будущем любимого носила под сердцем. И Костя носился между Москвой, где работа, Катя и Макс, и Коломной, где Анька и будущее. Правда верил, что там его будущее. Надо лишь подождать! Чик ждал знака судьбы. Аня ждала Чика. А Манюня своего срока, чтобы появиться на свет белый.

Все намекало — впереди переломный момент! Вот зазвонит телефон, Анечка скажет, когда её забирать из роддома после благополучного разрешения, а он пойдет и скажет все Кате. Схема самая дурацкая, да, но что-то не давало поговорить с женой до рождения ребенка на стороне. Кажется, думал, что может не случиться? Неизвестно, в общем, но молчал.

И телефон зазвонил. Низкий, глубокий, но, почудилось, усталый голос спросил:

— Константин Семенович?

— Да,— ничего не понимая, ответил Чик и испугался.