Второй шанс

Второй шанс

-Ты снова не спал всю ночь? – голос Лилиан вывел Мелеаганта де Горра из глубокой задумчивости и оторвал от изучения бумаг. Его жена стояла перед ним – решительная, твёрдая и несгибаемая. Мелеагант невольно залюбовался ею – Лилиан могла не носить корону, которую Мелеагант надел на неё в день их свадьбы, нарекая её принцессой одних земель и королевой других, но она всё-таки попала под влияние своих титулов. Скромное происхождение целительницы, случайно забредшей однажды в его земли, уже нельзя было прочесть – проявилась, всё-таки проявилась в Лилиан та особенная стать древней крови и удивительно оттенила всю её фигуру.

-Неправда, - Мелеагант де Горр попытался улыбнуться, - спал и ещё как! Мы ведь вместе легли.

-Неправда, - в тон ему отозвалась Лилиан, - ты лёг, дождался, пока я усну, и снова встал.

Вот это уже было действительно так. У Мелеаганта была бессонница в последние дни, дела королевства навалились на него сильнее прежнего, сразу же в разных частях земель народ решил добавить работы – то проблемы с налоговыми сборами, то какая-то чума, то корабли дойти не могут…

Мелеагант, конечно, мог всё это поручить своим советникам и спросить уже с них, но натура его, болезненная, выращенная в вечной попытке заслужить любовь отца, вымолить хоть немного его признательности (бесполезно, конечно же), всё-таки не позволяла расслабиться. Мелеаганту нужно было держать всё под контролем, чтобы не сойти с ума. И теперь он тоже не мог расслабиться.

-Ты слишком много на себя берешь, - Лилиан смягчилась, и снова стала не королевой, хоть и без короны, а целительницей. Она обняла его со спины, склонила голову на плечо, прикрывая глаза. – Я ужасно переживаю за тебя. Вся твоя сила, как магическая, так и людская – она отнимает много твоих внутренних ресурсов, и если ты не будешь восстанавливаться, ты скоро истончишься. Понимаешь?

Он понимал. Знал, что слишком многое пытается успеть. И вся магическая его сила – не имеющая ничего общего с силами других магических существ, известных Мелеаганту, действительно требовала постоянной концентрации.

-Обещай мне, - шептала Лилиан, - обещай жалеть себя хоть иногда.

Мелеагант никогда не жалел других, карая, если того требовали обстоятельства. С чего бы ему было жалеть других, если Лилиан правильно заметила – себя он не жалел?

Но как устоять, как не уступить, когда твоя дорогая жена, та, которую ты сам отрицал в своих мыслях, а потом долго переубеждал, уверяя, что в тебе любовь, а не прихоть властителя, просит тебя?

-Хорошо, - медленно отозвался Мелеагант, - я попробую.

И Лилиан крепче прижалась к нему, чувствуя, что ее не обманут.

***

Мелеагант подошёл к проблеме по-своему. На ближайшем заседании он разглядывал своих советников, пытаясь перенять их опыт борьбы со своими демонами. Со всеми текущими проблемами.

Рене – советник, которому по плечу любое грязное дело, отличающийся своей преданностью, известный игрок. Азарт расслабляет его, гонит в трактиры, весьма сомнительные для советника, но здесь еще можно прикрыть глаза.

Нет, Мелеагант знает о себе, что ему играть нельзя. И без этого у него много вредных привычек.

Шенье – трезвый ум любой ситуации, таинственный, скрытный, кажется, вечно бодрствующий. О его способах успокоения Мелеагант узнал случайно – Шенье раз или два в неделю уходил ночами в лес и долго гулял, пока не вырубало его усталости, где-нибудь в корневищах вековых деревьев.

Логарн – чуть медлительный, на вид добродушный, но только на вид, заедал всякий стресс. Даже на заседаниях постоянно хрустел то яблоками, то лепешками.

Всё это не подходило Мелеаганту.

Он остановил свой взгляд на той, кого намеренно избегал разглядывать. Моргана. Сводная сестра покойного ныне короля Артура, интриганка всей своей сутью, ошибочно имеющая природу феи, на деле – давно уже ведьма.

Моргана, которая может вынести всё, которая занимается саморазрушением, не в силах простить себя и свое прошлое, но пробраться к которой в душу может только тот, кому нечего терять. Она с одинаковый усердием и рвением может хоть армией заняться, хоть градостроительством, хоть архивами. Умная, еще одна не щадящая ни других, ни себя натура.

Мелеагант чувствовал с нею духовное родство. Иногда он находил между ней и собою много общего во взглядах, в мрачности чувств, в несчастности, но иногда ему казалось, что ничего общего между ними быть не может.

Мелеагант, оглядев Моргану, которая почувствовала его взгляд, отвел глаза и взглянул в другую сторону – верный друг – граф Уриен Мори, единственный друг, пожалуй, для Мелеаганта. Он знает его слабости, знает его начинания, знает его детство. И он влюблен в Моргану – беспомощно и слепо…

И Мелеагант догадывается о причине, по которой Уриен выбрал именно её. Причина в том, что Уриен всегда был предан Мелеаганту, его дружбе и даже мирился со всеми чертами его характера. Но у Морганы те же черты, и Уриен, привыкший к непростому, увидел это раньше других.

А это значит, что все попытки найти различия напрасны. Сходств между Мелеагантом и Морганой куда больше. Просто Моргана как женщина – романтический интерес, вот и всё.

В конце заседания Уриен остался переговорить с Мелеагантом.

-Лилиан говорит, ты не спишь, - без обиняков начал Уриен, не тратя времени на хождения вокруг да около.

-Успела уже? – Мелеагант хмыкнул, - не могу спать.

-Тебе нужно найти что-то, что тебе поможет успокоиться, отвлечься, - граф с беспокойством наблюдал за другом, - ты же знаешь, что так нельзя.

Мелеагант огромным усилием воли подавил желание ответить, что он знает очень много вещей, которые не будут столь очевидны для Уриена. Подавил и устыдился того, что такие мысли вообще в нем возникли – это значит, что бессонница начинает сказываться еще более отвратительным способом, чем ему думалось.

-Ну вот чем ты успокаиваешься? – спросил Мелеагант.

-Охотой, - граф даже не думал. – Охота вытаскивает все твои нервы, освобождает.