Вы поедете на бал?

Вы поедете на бал?

Халь Евгения

Халь Илья

Луна с интересом наблюдала за переполохом в Курштюндском Королевстве. Виданное ли дело? Ночь на дворе, а люди не спят. Все дома огнями светятся, печи топятся, в чанах вода греется. Наскоро перешиваются платья и камзолы. Кто побогаче - начищает пряжки на праздничных башмаках. Кто победнее - подбивает стоптанные каблуки да латает жадные пасти дыр.

- Свадебный бал! - напевают фрейлины, вертясь перед зеркалом в королевском дворце.

- Свадебный бал! - гундосит кучер, отмывая скребком королевских лошадей.

Свадебный бал проводится в Курштюндском Королевстве каждый год. С утра на площадь перед дворцом выносят Чудесный Горшок. Никто не знает, откуда он взялся в королевстве: то ли эльфы его потеряли, то ли гномы. Хотя как такое может быть? Гномы - народ скаредный. Они медный грош из кармана не выпустят - пусть он хоть плачет да на волю просится!

Далеко, за тридевять земель о Горшке сказки дивные рассказывали. А в Курштюндском Королевстве Чудесный Горшок выбирал кому на ком жениться или за кого замуж выходить. У каждой семьи в этом краю свой зверь имелся или птица, по нраву да по жизненному укладу на него похожий. И сватал Горшок так, чтобы любой твари по паре. Оно и правильно: всяк сверчок знай свой шесток.

У сытых лавочников, к примеру, в роду все больше Гуси да Утки были. Птицы расчетливые, хозяйственные, домашние.

- Зверь - он житие-бытие показывает, но не душу, - спорили одни. - Если родился человек в семье Серых Мышей, то батрачит он всю жизнь на других. От дома к дому ходит, по крохе хлеб на ужин добывает. А в душе он, может быть, Орел. Ему бы ввысь! Неба глотнуть да крылья расправить!

- Ну и что с того? - не соглашались другие. - Живет-то он Мышом, а не Орлом. Душу в карман не положишь да на хлеб не намажешь.

Луна подкралась к королевскому дворцу и заглянула в окно. В королевском дворце все вверх дном. Ночь испуганно сбежала отсюда, подобрав подол. Здесь моют, трут, драят, чистят, режут, жарят, пекут. Весело стучат наточенные ножи: так-так-так. Им вторят, торопясь, часы: тик-так, тик-так.

Важно отдуваются пузатые кастрюли, испуская вкусный пар. Лакеи носятся взад-вперед, а управляет всей этой веселой суетой церемониймейстер. На его плече сидит петух с красным гребнем.

Фрейлины, отталкивая друг дружку, выстроились в очередь к королевскому брадобрею. Сегодня в женихах сам принц. И никто не знает, какая из девушек ему достанется. Шанс есть у каждой. Конечно, Чудесный Горшок маху не даст - выберет из дочек богатеев или из фрейлин - Павлинов да Соболей. Так что бедняки - Мыши да Белки - могут не беспокоиться.

Как угорелые носятся портные, примеряя, перешивая, расцвечивая каменьями, расшивая цветами и лентами.

... Мраморная ступенька, еще одна. От холодного камня сводит пальцы. Тереть до блеска, не забыть бы про перила! А время идет. Ночь почти на исходе. Марта распрямилась, отбросила светлую прядь со лба. Целый день и всю ночь Марта с мамой убирали дворец. Своей прислуги не хватало - наняли поденщиц. А они и рады были заработать лишний грош.

- Чего замерла? - к девушке немедленно подлетел церемониймейстер. - Мой, давай! Ты же не хочешь, чтобы невеста принца шла по грязным ступенькам?

Петух, сидящий на плече церемониймейстера, тряхнул гребешком, соглашаясь с хозяином.

- Господин церемониймейстер! Отпустите мою дочь домой. Она ведь тоже невеста. Ей время нужно приодеться да причесаться, - попросила мать Марты.

- Да что ей прихорашиваться? - злобно фыркнул церемониймейстер. - Вам, Серым Мышам, и нарядиться-то небось не во что. Новую заплатку на сиротское платьишко пришьет, ромашку в косу вплетет - вот вам и обнова.

- Зря вы так, господин хороший! - укоризненно покачала головой мать. - Негоже над нищими насмехаться. Отпустите, сделайте милость!

Глаза Марты наполнились слезами. Она, закусив губу, яростно терла украшенные дивными камнями перила.

- Ладно, ладно! - примирительно сказал церемониймейстер. Какая-никакая, а все же невеста. Желаю тебе, девка, удачи сегодня. К Гусю ты, конечно, точно не попадешь. Гуси они пекари да бакалейщики - не про твою честь. Но хоть бы не к Мышу голи перекатной. Может, пожалеет тебя Горшок, и выберет Енота портного или Бобраплотника. Все же побогаче будут! Иди-ка ты домой да приоденься.

- Спасибо, добрый господин! - прошептала Марта.

Она выбежала из дворца, остановилась на площади. Сердце замерло - сегодня все решится здесь, на этом самом месте, под королевским балконом. Но сначала нужно сделать еще одно дело - самое важное. Она побежала к городским воротам, а оттуда - в лес.

... Больно хлещут по лицу ветки. Чаща не любит гостей. Жжется крапива, наливаются злобой волчьи ягоды. Над головой ухают совы. Лес издевательски шепчет Марте:

- Вы поедете на бал?

Но Марта продолжает бежать. Вот и дом колдуньи. Девушка остановилась. Покосившаяся лачуга, подслеповато прищурившись слюдяными окошками, рассматривала нежданную гостью. Скрипнула дверь - на пороге появилась колдунья из семьи Воронов. Ни девушка, ни бабушка - спелая, до горчинки, ягодка. Высока да стройна, волосы черные по спине струятся, глаза зеленые сполохами до костей пробирают.

На ее плече сидит черный ворон - птица бедовая. Немного их на свете - семей Воронов. И все они живут в чащах от глаз людских подальше. Приходят к ним жители королевства темной ночью, по глухим тропам да с потаенными желаниями. Несут они колдунье свою беду в котомках да в сердце.

У ног колдуньи вальяжно развалился черный кот.

- Зачем пришла ты ко мне, Серая Мышка?

- Помоги мне, добрая женщина! Я заплачу́! Все, что есть отдам!

- А что у тебя есть? - усмехнулась колдунья.

- Вот! - Марта протянула колдунье единственную ценность, что была у них с матерью - колечко с красным камушком.

Колдунья взяла кольцо, попробовала на зуб, повертела в руках и передала черному коту - тот продел в колечко кончик хвоста, встал на задние лапы, открывая дверь.