Выбирая свой путь

9.3.

Обернувшись, Саша увидела перед собой того самого мужчину с ее первой ночи в этом месте, который еще имел наглость посещать ее во сне! Но то, как сейчас он на нее смотрел не предвещало ничего хорошего лично для Саши.

Позволив себе сделать небольшую паузу и демонстративно - оценивающе посмотреть на него с головы до ног. Затем, задрав подбородок, Саша произнесла, как она надеялась холодным тоном:

- Видимо, Вас воспитали в пещере, раз вы ТАК смеете обращаться к леди? – Она особо подчеркнула слов «так». Затем, скрестив руки на груди и приподняв бровь, продолжила: - Как именно я пользуюсь своей скаковой лошадью, вам совершенно не должно быть никакого дела!

- Позвольте с Вами не согласиться! – Мужчина, будь он неладен, взяв ближайший стул у соседнего столика и пододвинул его к ее столу, сел: - Я большой ценитель лошадей и всего прекрасного. И так издеваться над животным никому не позволю! Я еще тогда вас жалел, а вы оказывается просто вздорная женщина в годах!

От столь резкого выпада совсем ей незнакомого мужчины Саша едва не подавилась воздухом, и прочистив горло, словно змея зашептала:

- Послушайте меня, мистер! Я видела вас всего лишь несколько раз, и вы уже успели произвести на меня неизгладимое впечатление! – Резко встав на ноги и теперь уже смотря на него сверху вниз, Саша продолжила: - Не вам оценивать людей, если за своим поведением не можете уследить! И насчет наших с вами встреч, я надеюсь впредь мы больше не будем с вами видеться!

Сказав такие слова, Саша, постаравшись пройти мимо него с высоко поднятой головой совсем не заметила прислонённую к его стулу трость. И, запнувшись об нее, потеряла равновесие.

Зажмурившись и выставив перед собой руки, Саша ждала неизбежной и болезненной встречи с землей. Но этого не последовало. Вместо этого она оказалась в крепких мужских руках. Эти руки еще имели наглость расположиться на весьма чувствительных местах ее тела: одна рука обвила ее чуть ниже спины, а вторая придерживала ее грудь! Ко всему прочему, она оказалась еще и прижатой к его спине! Как он это сделал, она не поняла, да и так не удобно же держать, но он держал и его захват становился все крепче. Осознав всю пикантность положения и вспыхнув словно маков цвет, Саша, не боясь, что может упасть, резко вырвалась из его рук.

Не слушая ничего от него, а он пытался как-то объяснить свои действия, Саша поспешила уйти из этого импровизированного кафе. Стараясь идти так, чтобы окружающие не заметили ее горящих щек. Слава богу, в данном кафе было мало людей и все они не смотрели в их сторону. Все они были поглощены демонстрацией воздушных змеев на площади.

Как только она поняла, что отошла достаточно далеко. И теперь не видно не то, что этого странного мужлана, но даже самого кафе, остановилась. Только сейчас осознав, что находится на небольшой набережной. Впереди, перед рекой, возвышалась небольшая ротонда, а по сторонам от нее на больших деревьях висели те самые китайские красные фонарики. Которые сейчас красиво раскачивались на ветках под действием ветра.

Подойдя поближе к реке, и прислонившись к одной из белых мраморных колонн ротонды, Саша закрыла глаза. Она слышала вокруг детский смех, разговоры мужчин и женщин, и эта атмосфера, какая-то по-своему теплая, приносила мир и в ее душу. В этот момент она даже забыла, что находится в ином мире, и что тут у нее много забот.

- Прошу прощения за мою несдержанность!

Едва услышав первые слова от этого мужчины, Саша заскрипела зубами, и все ее душевное спокойствие пропало. Сжав кулаки, она резко завернулась на своих небольших каблуках и, слегка задрав подбородок, смело посмотрела на мужчину:

- Вы меня сможете оставить в покое? Мне ваши извинения совсем не нужны! Оставить их при себе! Простите!

Саша собиралась обойти этого мужчину, и наконец-то найти Эмму, но этот гад мужской породы не то, что пропустил, но еще позволил себе схватить ее за локоть! А такое в этом, как она поняла ранее чопорном мире, позволительно? Явно нет! Это действие даже по нормам ее мира и времени нарушало ее личные границы! Тогда уже Саша не смогла сдержаться:

- Послушай сюда, ты чурбан не отесанный! Кто тебе позволил свои грабли распускать и хватать женщину без ее спроса? Итак уже обидел, так будь любезен отпусти и забудь! А если так приспичило тебе мою лошадь у меня выкупить, то попрошу за нее пятьсот фунтов! Да еще коня-тяжеловоза в придачу к деньгам!

Строго посмотрев сначала в глаза мужчины, а после перевела взгляд на его ладонь, которая до сих пор держала ее предплечье. Проследив за ее взглядом, он поспешно разжал свою руку, но отступать видимо был не намерен:

- Меня зовут Сэр Альберт Баррел, граф МакФэйли. - Склонив голову в поклоне, этот непрошибаемый мужчина снова посмотрел на Сашу: - Наша сегодняшняя встреча с самого начала не удалась. Но поймите моё поведение. Я, зная, что вы благородная леди, увидел, как именно вы въехали в город! Аристократка на старой телеге! И еще, ваши лодыжки были видны из-под юбок! Всё это крайне неприемлемо в обществе! Ваша репутация благородной леди могла пострадать! А то, как ваш кучер управляет бедной чистокровной лошадью, стало последней каплей для меня. Поэтому я сказал вам всё это. И такие слова, как "чурбан" или "грабли", которые вы использовали сейчас, не достойны аристократки. Так могут себе позволить говорить только простые бабы!

Смотря на этого мужчину, Саша, пару раз хлопнув ресницами прошипела:

- Почему моя репутация должна именно вас беспокоить? И как я выражаюсь, тоже не должно вас касаться! Вы, абсолютно незнакомый мне человек, смеете указывать, как нужно обращаться с лошадью, критикуете моё поведение в обществе и даже осмелились упомянуть мой возраст!

Более Саша не сказала ни слова. Она просто обогнула его, и стараясь уже излишне не привлекать постороннего внимания к себе, поспешила к Эмме, которую заметила в толпе, беседующую с каким-то мужчиной.

Сам же Сэр Альберт стоял и смотре в след этой женщине. Он и сам не понимал своего стремления постоянно искать ее общения в этот день. Честно говоря, с той самой ночи его не покидала мысль о том, как она себя чувствует. А увидев ее сегодня на фестивале, честно, он не думал, что она прибудет сюда, находясь в трауре, и вовсе наговорил ей лишнего. Как сказал бы его друг Барт: «Ты повел себя словно осел». И горько улыбнувшись, он почувствовал боль от шрама на своём лице. Но дальнейшие размышления прервались с появлением мужчины.