Выбор

Мой маленький, маленький мальчик,

Мой маленький, маленький принц.

Скажи, чего же ты плачешь,

Чего твой нос так повис?

Светлые голубые глаза, не моргая, смотрели на настенные часы с кукушкой. Их взгляд был направлен только на них - не принимал во внимание зелёные ромбы узора обоев, падающие на часы лучи солнца, которые то и дело выделяли то одну расписную сторону, то другую. Они словно пытались обратить внимание на что-то иное, но взгляд был прикован лишь к крохотным двердцам.

Он сидел так долгое время, не сводя своего взгляда с часов. Когда пружинка механизма внутри скрипела и открывались дверки, он жмурился и затыкал уши, чтобы не слышать птичьего свиста и чириканья, звонко разливающегося по комнате. А ведь раньше он любил их слушать, с мамой.

"Понимаешь, ее больше нет. Она больше никогда не придет", - эти слова, этот холодный, даже несколько равнодушный, голос в его голове. Это снова и снова ранило его в самое нежное детское сердце. Он не верил в то, что где-то на небе она наблюдает за ним и хочет, чтобы он продолжал играть ее любимую композицию на фортепьяно; он не верил, что она где-то не с ним и оттуда велит ему записывать грустные истории людей, как она учила, ведь так понимать мир куда проще; он не верил, что больше никогда не увидит ее и не прижмётся к ее теплой груди; он не верил, что она умерла.

Умерла такой глупой смертью.

Он боялся, что в этом виноват только он.

Мой маленький, маленький мальчик,

Мой маленький, маленький принц,

Скажи, чего же ты плачешь,

Прошу тебя - улыбнись!

Ветер обдувал лицо юноши. Тонкие сеточки сосудов были видны сквозь бледную кожу. Светлые ресницы трепетали, пока он позволял ветру ласкать его лицо, с трудом силясь не открыть глаза ему навстречу. Казалось, в этом ветре он слышал голос матери; голос, столько лет зовущий его за собой, и всегда заводящий так высоко.

Он медленно провел рукой по светлой челке, убирая ее со лба, и открыл глаза, такие же как и раньше; такие же, устремленные в небо.

Казалось, все вокруг пропитано странной атмосферой любви, которая передавалась от человека к человеку на этом мосту. Но не ему. Среди всех этих людей, совершенно незнакомых ему и не обращающих на него никакого внимания, он чувствовал неподдельное одиночество и тоску. И чистое голубое небо виделось ему неожиданно серым и холодным, неприязненным.

- Когда же ты заплачешь... - шепот сорвался с его по-детски пухлых розовых губ. Зажмурившись, он резко мотнул головой и сжал металлические черные перила оградки до белых костяшек пальцев.

На самом деле это не так страшно. Страшно лишь сделать шаг к этому, а дальше появляется чувство уже предрешенной судьбы, событий, которые уже невозможно изменить. Необходимо только сделать выбор.

Он с шумом выдохнул, расслабляя пальцы на руках и отходя на шаг назад. Страх неверного шага стучал в висках. Он не знал, сможет ли когда-нибудь противостоять голосу, который приносит к нему ветер.

Мой маленький, маленький мальчик,

Мой маленький, маленький принц,

Оглянись, ведь жизнь так прекрасна,

Но ужасно - это все-таки жизнь.

Беда за бедой - это правда,

Но правда моя такова:

И чудеса в жизни случаются,

Прошу, ты их только дождись.