Выбор

Выбор

Работа, как работа. Тестировщик виртуальных игровых проектов. Решая задачи по исследованию свежесозданной вселенной, а заодно, по выявлению багов и нестыковок, приходится погружаться в новую выдумку безбашенных сценаристов и яйцеголовых программистов буквально со всеми потрохами. Иногда это занимает по несколько часов в день с перерывами на еду, сон и прочие нужды. Но чаще, заход в Виртуал требует безвылазного присутствия неделями, или даже месяцами. Тогда над телом колдует команда медико-технического обеспечения. Когда это случается впервые, все немного мандражируют, но потом привыкают, как и к любой другой рутине. Например, к написанию отчётов в финале каждой миссии.

Так и сейчас, две недели на писанину и отдых, а потом новый проект, заявка на участие в котором уже одобрена. Старт через четырнадцать суток. Полное погружение с повышенной тарификацией пребывания в Виртуале, что приятно, хоть и связано, по всей видимости, с ожиданием высокой забагованности*. Это не добавляет бодрости, но руководство, в таких случаях, становится весьма щедрым, что потом компенсирует ряд неудобств в процессе. Баг*, особенно при полном погружении, может восприниматься как состояние серьёзного дискомфорта. Например, нырнул в воду, а вынырнуть не получается. Накосячили программисты со свойствами поверхности водоёма. Понятно, что в реальном мире при этом не утонешь, но в Виртуале ощущения те ещё, особенно когда и респаун* глючит. Приходится болтаться в наполовину утопленном состоянии довольно долго, пока твоего персонажа не перетащат куда-нибудь вручную. И такая ситуация не самая неприятная. Бывало и хуже.

Дня три из двух недель ушли на отчёты. Разок получилось выбраться на шашлыки с друзьями. Погода не особо благоволила, но вылазка, в целом, удалась. Потом случились ещё какие-то дела и заботы, успешно поглотившие остаток времени до дня предварительного инструктажа.

На инструктаже, один из разработчиков, расхаживая по сцене актового зала и, интенсивно жестикулируя, пытался объяснить основную идею проекта. На старте, всех тестировщиков ждал обычный игровой мир, немного фэнтезийный, но не чрезмерно. А дальше, при исследовании этой «ясельной» локации должен был произойти переход в «иной мир». Главная фишка состояла в том, что ИИ*, управляющие данным виртуальным пространством, генерируют этот «иной мир», учитывая психологические особенности каждого из игроков, операторов персонажей.

На все вопросы, что это за «иной мир» и каковы варианты таких «иных миров», представитель администрации отвечал, что именно это и предстоит выяснить. Весь проект задуман, как нечто мало предсказуемое, неожиданное и спонтанное. Продолжительность пребывания каждого погрузившегося в Виртуал, тоже индивидуальна. Возможность попасть с кем-то из других исследователей в одну и ту же сгенерированную реальность зависит от взглядов, характера, мировоззрения и прочих особенностей личности. То есть, может случиться так, что кого-то занесёт в персональный «иной мир», где он будет один? А как же взаимодействие с другими игроками? Много ли появится энтузиастов, когда проект будет доступен всем желающим, шататься по собственному мирку всегда в одиночку, распугивая сгенерированных персонально для него мобов?

В конце концов, дело тестировщиков – отработать контракт, получить за это денежки, написать отчёты по завершении и, немного отдохнув, ввязаться в новые приключения.

Итак, настал день «П», в смысле, погружения. Ничего необычного при подготовке не происходило. Всё, как всегда. Медицинское сканирование, доза ингибиторов физиологических реакций, помещение в капсулу в уже полуподвижном состоянии, подключение, запуск.

Краткосрочный провал в кромешную тьму и, наконец, постепенное возвращение всех чувств и дееспособности уже в виртуальном теле.

Анатолий оглядел себя, насколько это было возможно. Благо, в избе, где он оказался имелось небольшое зеркальце. Портретное сходство виртуального персонажа с реальным прототипом не удивляло. Предупреждали, что на старте так и будет, а дальше – кому как повезёт. Из экипировки в наличии нашлась какая-то торба, посох, стоящий у двери и пояс с подсумком, лежащие на деревянном столе.

Не привыкать. В выживалках случалось начинать вообще голым. Изба – скорее всего указывает на наличие деревни, следовательно, должен быть какой-нибудь староста, или его аналог.

– Раз, два, три, четыре, пять, я уже иду искать, – пробормотал Анатолий, шагнув к двери, на ходу застёгивая пояс. Правой рукой толкнул дверь, левой взял посох и вышел в сени.

В сенях сидел рыжий кот, ожидая, когда его выпустят погулять. Странно, что в наружной двери не оказалось кошачьего лаза. Это так задумано, или первая замеченная недоработка? Надо сделать скрин и внести в отчёт. Потом.

У тестировщиков это на автомате: поднять руку и щёлкнуть воображаемым фотоаппаратом. Скрины, полученные таким образом тут же попадают в личную папку, где и лежат до востребования. Начинающие обычно скринят всё подряд, а потом неделями разгребают весь свой хлам, когда садятся за отчёты. С опытом приходит понимание, что достойно запечатления, а что, не только можно, но и нужно проигнорировать.

Котяра выскочил наружу в щель едва приоткрывшейся двери и тут же исчез из виду. Анатолий вышел следом за котом и огляделся. Деревня оказалась не слишком маленькой. Улицу, в обе стороны от дома, пересекали ещё несколько. Тем не менее, крайние дома были видны. Следовательно, Анатолия загрузили ближе к центру поселения. Дом старосты должен, по логике, находиться неподалёку. Осталось встретить первого попавшегося НПС* и спросить куда идти. Лучше какого-нибудь пацана. Детей среди тестировщиков нет, ребёнок – точно сгенерированный местный, который ещё и проводит куда надо. Это у взрослых НПС всегда есть срочные дела, особенно если они не вписаны в сюжетную линию текущего задания.