Выбор

Пролог

Вдох. Задержка дыхания. Перезарядка. Выдох. Выстрел. Плачь. Перезарядка. Выдох. Всхлипы. Выстрел. Выстрел. Выстрел.

Выдох…

Я услышала не меньше четырех выстрелов дробовика, и каждый звук пронзает меня, как ледяная стрела. Щелчок перезарядки, выстрел. Я слышу крики людей, слышу, как дробь разрывает чью-то плоть, и тела падают, словно куклы с обрезанными нитками, на пол. В моем сердце разгорается паника. Мне страшно. Мне нечем дышать. Здесь темно, как в самом безнадежном кошмаре. Я в шкафу, затерянная в этой кромешной тьме. По моему лбу стекают капельки пота, глаза застилает густая пелена слез. Дрожащими и потными руками я пытаюсь ввести цифры в своем смартфоне.

Перезарядка. Выстрел!

— Черт! – телефон выскальзывает из моих рук и с глухим звуком ударяется о полку шкафа, падая вниз.

— Пожалуйста, пожалуйста, пусть они этого не услышат, прошу! – наклонившись, я быстро поднимаю телефон. В согнутом положении стараюсь набирать номер службы спасения, мои руки трясутся.

— 9-1-1. Что у вас случилось? – приветливый, но безразличный голос оператора девушки на том конце провода отвечает мне и тем не менее кажется мне теплым светом в этой тьме.

— Пожалуйста! Пожалуйста помогите мне! Я в шкафу, мне страшно. Они стреляют!

— Хорошо, где вы находитесь, мэм?

— Я… я в шкафу. Пожалуйста… скорее. – шестой выстрел. Он прозвучал рядом с лестницей, ведущей в мою комнату, как колокол тревоги, раздающийся в сердце.

— О боже мой, пожалуйста, приезжайте скорее, они уже здесь, мне страшно, там мои друзья, там Ник! – горячие слезы стекают по моим щекам, а руки трясутся. Я говорю шепотом, стараясь затушить свой голос, чтобы меня не услышали эти чертовы психи с пушками.

— Хорошо, оставайтесь на связи. Скажите адрес, мы вышлем патрульную машину. — Её спокойный, уверенный голос начинает раздражать. Она так спокойно со мной говорит, тогда как я не могу держать телефон в своих руках. Мне кажется, что он сейчас выскользнет из моих пальцев и упадет, привлекая внимание ко мне. Я с дрожью в голосе называю адрес дома, в котором всего два часа назад весело проходила вечеринка, полная смеха и радости.

— Отлично, вы хорошо справляетесь. Оставайтесь на связи. Я отправила к вам патрульную машину, они скоро будут у вас. Как вас зовут? — Мои колени начинают страшно затекать, я не чувствую ног, мне жарко и нечем дышать. Лишь яркий экран телефона освещает небольшой темный уголок шкафа, отчаяние становится моим единственным спутником.

— Меня зовут Айсис. Айсис Стеффорд. — Я плачу, дрожу от страха. Крики продолжаются, и глухие шаги становятся всё четче на этаже, где я зажата, запертая в этом крошечном темном пространстве.

В комнате темно, но свет от работающего телевизора — это мой единственный знак жизни. Он помогает мне разглядеть происходящее. Я прижимаю липкий от пота лоб к одной из дверок, стараясь посмотреть получше. В комнате никого нет. Только я, дрожащая в шкафу. Весь кислород, как будто сжатая пружина, истрачивается.

С каждым моим вздохом легкие внутри меня горят, как разгоревшиеся угли, мне становится всё труднее дышать. Глаза начинают темнеть, липкий пот покрывает все мое тело, как вторая кожа. Я слышу, как на первом этаже кто-то громко кричит, кто-то начинает ругаться, и завязывается потасовка. Выстрел! Еще один выстрел! Они близко, я слышу, как звук выстрела звучит у комнаты, где я прячусь. Выстрел! Он отличается от дроби. Звонкий звук одной пули, попавшей в цель. Это позже я узнаю, что полицейские стреляли на поражение, без колебаний и размышлений.

— Руки вверх! Я сказал «руки вверх», мать твою!

— Хорошо, Айсис, они уже внутри дома. Ты их слышишь? Алло? Айсис? Я отключаюсь, они тебе помогут… — Я роняю свой телефон, он падает мне на колени, а вместе с ним я чувствую, как мои веки тяжелеют, как будто они наполнились свинцом. Это единственное, что я слышу от оператора, теряя сознание в этом аду.

***

Тишина. Открыв глаза и оглядев комнату, я поняла, что кроме меня здесь никого не было. Присев на неудобной кушетке, которая противно скрипнула, я присмотрелась к помещению. Стены, потолок и пол были полностью белыми, как будто комната предназначена для забвения.

На моих ногах лежала полуоткрытая книга; я взяла её в руки и развернула обложкой к себе. «Над пропастью во ржи» Джером Сэлинджер. Я вернулась на ту страницу, на которой была открыта книга, и увидела отмеченные карандашом предложения: «Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?» Я провела указательным пальцем по выделенной фразе, но мой внутренний мир внезапно встревожил шум, доносящаяся откуда-то сбоку.

Шорох отвлек меня, и я резко подняла взгляд. Передо мной неожиданно появилась дверь, ведущая на небольшой балкончик. За стеклом стояло высокое безличное фигура парня, который постукивал пальцами о стекло. Я не могла разглядеть его лица; оно было скрыто под капюшоном, смотрящим куда-то вниз. Его широкие плечи казались опущенными, словно он не ожидал приветствия. Я неподвижно смотрела на него, взгляд приковывала его размеренная, точная ритмика постукиваний. Странная мелодия, которую он отбивал длинными пальцами, казалась знакомой, но я не могла уловить её мотив.

– Ты кто? – спросила я, сжимая в руках книгу. Незнакомец не отозвался.

– Эй?!

Ответа не последовало. Его пальцы продолжали чуть ли не механически отбивать ритм, создавая в воздухе атмосферу неопределенности. Вопросы зашевелились в голове — что со мной происходит? Где я нахожусь? Откуда появилась эта дверь и почему он там стоит? Это сон? Или я мертва?

Отложив книгу в сторону, я неуверенно встала с кушетки и сделала несколько медленных шагов к двери. Смотрела на ручку, и, колеблясь, не решалась её открыть. Подняв глаза на незнакомца, заметила, что он, словно статуя, не замечает меня, его внимание было сосредоточено на стекле. Я подошла ещё ближе, желая заглянуть ему под капюшон, но он медленно отвёл голову в сторону, так, чтобы я не увидела его лица.