Выбор мой – смерть

1. Переворот

God bless us, everyone,

We're a broken people living under loaded gun,

And it can't be outfought,

it can't be outdone,

It can't be outmatched,

it can't be outrun*.

(c) Linkin Park

Реальность плыла. Разъезжалась под руками, стоило коснуться чего-то. Воздух шел рябью, а по стенам, словно по воде, расплывались круги от одного легчайшего прикосновения пальцем.

Было холодно.

Дыхание взмывало вверх легкими облачками пара и рассеивалось по этому странному пространству.

Оно жадно вбирало в себя каждый вздох, словно хотело высосать жизнь из хрупкой фигуры, бредущей босиком по осколкам и каменному крошеву.

Это, без сомнения, был Хогвартс. Но какой-то чужой. Мертвый. Безжизненный. Он хищно скалился на Гермиону зияющими провалами окон. С темных пустых полотен в изящных рамах за ней следили незримые соглядатаи. Их взгляды жгли кожу, подобно укусам ядовитых растений.

– Смотри…

Безликий шелестящий шепот окутал липкой паутиной ужаса, и Гермиона побежала, оставляя за собой дорожку кровавых следов. Сердце колотилось в груди как бешеное, отчаянно ища способ вырваться из клетки ребер.

– Смотри…

Под ногами расступился пол, и Гермиона, вскрикнув, полетела – но не вниз, а вверх, словно невидимая рука вздернула ее за шкирку, как беспомощного котенка.

– Смотри… Это твоя вина… Твоя…

Сердце замерло и пропустило удар. А затем еще один. И еще. Явно не желая биться.

Неуклюже барахтаясь в воздухе, Гермиона отчаянно трепыхалась, пытаясь снова завести сердце. И тогда она увидела их.

Они были посреди Большого зала, озаренного холодным светом могильных свечей. Одетые с иголочки, идеально причесанные и умытые. Совсем не такие, какими их запомнила Гермиона, когда видела в последний раз – сразу после победы. Не было ни грязи, ни синяков, ни ран. Ни чужой крови.

Они лежали аккуратными стройными рядами, словно на параде мертвецов. Люпин, Тонкс, Фред, профессор Вектор… Лица остальных терялись в тумане, но, казалось, что телам не было числа.

И прямо в центре лежал он. В своей неизменной черной мантии. С руками, сложенными на груди, словно в гробу.

Непреодолимая сила потянула Гермиону вниз. Всё быстрее и быстрее. Она закрыла глаза, понимая, что сейчас рухнет прямо на своего бывшего профессора зельеварения. Однако за миг до удара падение остановилось.

Гермиона испуганно открыла глаза, ловя пересохшими губами затхлый воздух, наполненный смрадом разложения. Сердце по-прежнему не билось, и она схватилась за грудь, не понимая, почему еще жива.

Осознавая, что теперь ей самое место здесь. В этой братской могиле.

– Смотри… смотри… смотри… смотри… смотри… – шепот раздавался теперь со всех сторон, и от него было не спрятаться. Он нарастал, словно прибойная волна, крутясь, шелестя, обвиваясь вокруг зависшей в воздухе Гермионы, грозя захлестнуть, поглотить и не оставить от нее даже памяти.

– Смотри, что ты наделала…

Профессор Снейп открыл глаза. Его мутный мертвый взгляд вперился в Гермиону.

– Исправь… – сорвалось с его посиневших губ, и в следующий миг он бросился на нее.

Из груди вырвался испуганный вздох, и что-то громыхнуло. Гермиона вскочила и тут же болезненно скривилась от тянущей боли в шее. И во всем остальном теле.

Волшебные лампы медленно разгорелись, реагируя на движение, и Гермиона поняла, что заснула прямо в приемной Министра. За столом его секретаря. Голова гудела, словно над ней летала стайка назойливых веретенниц. Нагнувшись, Гермиона попыталась непослушными со сна пальцами собрать документы, которые, судя по всему, она смахнула со стола, дернувшись во сне.

Ей снова снились погибшие. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: со дня последней битвы прошло всего двое суток. В течение которых ей удалось поспать в общей сложности часов пять.

Сразу после победы Орден Феникса в урезанном составе отправился в Министерство магии, оставив остальных в Хогвартсе – оплакивать погибших и помогать раненым. Темный лорд пал, война была выиграна, однако угроза, нависшая над магической Британией, еще не миновала. Следовало как можно быстрее привести Министерство в порядок после правления Пожирателей, отменить безумные указы и взять под контроль ситуацию в стране. А также поймать сбежавших с поля боя приспешников Волдеморта, чем активно и занялись Кингсли и Гарри с Роном, подключив к делу самых адекватных авроров.

Далеко не все в Министерстве поддерживали нововведения правительства Пия Толстоватого. Поэтому вчера на общем собрании, экстренно созванном Бруствером, многие сотрудники рукоплескали новости о падении Волдеморта и грядущих переменах. Прямо там же и были задержаны до выяснения обстоятельств некоторые особо рьяные исполнители приказов марионеточного правительства. Те, кто имел глупость не сбежать сразу.

После этой свалки на собрании, едва не превратившемся в потасовку, министерские работники разбрелись по отделам, а Орден Феникса занял кабинет Министра. Возбужденный Гарри что-то говорил о срочных шагах, которые необходимо было предпринять немедленно, Рон рвался в бой с беглыми Пожирателями, Невилл задумчиво кивал, изредка давая дельные советы, Гестия Джонс и Дедалус Дингл чертили на огромном пергаменте какой-то план. Остальные молчали, наблюдая.

Гермиона тоже молчала. На душе было спокойно – впервые за последние несколько лет. В воздухе витало предвкушение перемен. Бурной деятельности – наконец-то на благо общества.

Истинное благо. Не пропитанное лживой идеологией и гнилыми ценностями. Не окропленное кровью магглорожденных.