Выбор Ведьмы. Хроники Магических Земель.

Глава 7. Уроки боевой магии

 — Для работы в Отделе, тебе нужно научиться подстраиваться под окружающее пространство и взаимодействовать с ним.
Александр плотно прикрыл дверь своего кабинета и, проведя ладонью по щели между дверью и косяком, запечатал ее заклинанием.
 — Чтоб не беспокоили, — пояснил он. — Для того чтобы понять, о чем речь, перестань воспринимать пространство вокруг себя как нечто неизменное. Пространство поддается воздействию, с ним можно взаимодействовать и изменять его. И само оно так же, независимо от чьих либо влияний, изменяется. Почему?
— Потому что все вокруг энергия, — выпалила Лера аксиому, которую Учитель требовал помнить даже во сне. 
— Совершенно верно. Все, что мы воспринимаем и видим — это энергия. Следующее, что тебе нужно точно так же усвоить — взаимодействие с энергией ты начинаешь в глубине себя. Не твоя форма, в которой ты пребываешь, кидается на окружающие формы, потому что в этом случае ты столкнешься с массой препятствий и сопротивлений. А обращаешь внимание вглубь себя, на тот источник энергии, который един для всего сущего. И только настроившись на него, ты сможешь взаимодействовать с пространством без отторжения с его стороны. Для взаимодействия важно стать подобным, а при всем многообразии форм и качеств, подобие заключается в знании, что все проистекает из одного источника. 
Александр обошел окна и задернул шторы, в кабинете воцарился полумрак. Достав из стола кусок белого мела, Измененный сдвинул несколько столов, и на освободившемся участке пола, начертил круг. 
— Что ты делаешь? — Лера с интересом наблюдала за всеми подготовительными манипуляциями.
— Сейчас у нас здесь образовалось два пространства. Смотри: кабинет и место круга. Ты же знаешь, что маги используют круг в качестве материализации своего намерения создать магическое пространство. Начертив круг, я выделил участок, неподвластный влияниям внешнего мира. Это — выражение моей воли. Зайди в него, — велел Учитель и первым переступил белую линию. 
Лера повиновалась. Она не ощущала разницу между очерченным участком пола и остальным кабинетом, но прилежно постаралась почувствовать хоть какое-нибудь отличие. Ничего. 
— Именно поэтому, — от Учителя, наблюдавшего за ее реакцией, ее мысли не укрылись, — я говорил о том, что внимание направляется вглубь себя. Переступая черту, ты настраиваешься на другой лад, оставляя все, что не имеет к нему отношение, снаружи. И, сосредоточившись на своей магической цели, ощущениях, откладываешь на какое-то время мысли и заботы. К ним ты вернешься, когда покинешь круг. 
Александр опустился на пол, сев на колени. Лера последовала его примеру. И, хоть ей по-прежнему казалось, что меловая линия никак не влияет на ее концентрацию, она постаралась очистить разум, остановив мысли. 
— Хорошему магу не нужно создавать особое пространство, чтобы настроиться  — помолчав, продолжил Учитель. — Но, бывают ситуации, когда нам необходим барьер или что-то, что в твоей памяти отложится как ограничитель. Повторение одной и той же мысли или образа служат защитой от чтения мыслей, мы говорили об этом. В нашем случае роль защиты и ограничителя сыграет круг. 
 
 Измененный шумно выдохнул и застыл. Лера следила за ним глазами, но он не шевелился. Внезапно она поняла, что мир, оставшийся за пределами окружности, погрузился в густой серый туман. Исчезли столы, шкафы, растворилась кафедра и стены. Ничего кроме тумана видно не было. Потом, словно глубоко в тумане зажглись голубые огни, и пространство вокруг окрасилось в тусклый голубой цвет. Туман начал рассеиваться, и вот, они уже сидели посреди пустой квадратной комнаты без окон. Воздух здесь был морозным, и Лера, не выдержав, зябко поёжилась. Учитель поднялся. На полу не осталось и следа от круга, но она знала, что они до сих пор находятся в нем. Скорее, это была внутренняя уверенность, что все происходит именно в пределах очерченного участка, а за его границей по-прежнему остался в неизменном виде учебный класс. 
— Жди здесь, — он вышел из комнаты. 
Лера тоже встала и огляделась. Матовые, похожие на толстое стекло, стены, такие же пол и потолок. Темная, кажущаяся глубокой, дверь. И тишина. Несмотря на отсутствие светильников, откуда-то проникает свет. Тусклый и холодный. Сколько прошло минут или часов, она не знала: чувство времени отсутствовало. Наконец дверь распахнулась, и в комнату ворвался вихрь, следом за которым вошел Александр. Вихрь устремился к Лере, по пути разделился на два вращающихся, состоящих из голубого свечения, веретена, и атаковал ее с двух сторон. 
— Ай! — девушка попыталась увернуться от острых, как иглы, ударов. 
Оба смерча вились вокруг нее, и, в местах соприкосновения она получала болезненные уколы. 
— Что это?! — носясь как угорелая по комнате, крикнула она Измененному, спокойно наблюдавшему за ее попытками отбиться.
— Те, кого определяют как неорганическую форму жизни, — равнодушно бросил он, посторонившись, чтоб не помешать одному из «веретен» ее преследовать. 
— Да что они ко мне пристали? — загнанная в угол, Лера прикрывала лицо от колких ударов, одновременно пытаясь прорваться к Александру.
Учитель шагнул в гущу бешеных неорганических, и, погрузив в них руки, оттащил от Леры. Они, парализованные, застыли, свесившись до пола двумя огромными сосульками.
— Это ледяные призраки, мы так их называем, — Измененный слегка тряхнул их, но они будто окаменели. — Чаще всего встречаются во время вьюг, снежных лавин, в горах, где не тают снега. Вполне могут  путешествовать. Очень, как ты заметила, агрессивны. Но общаться с ними можно. А вот для этого и необходимо возводить барьер, который они не смогут преодолеть. Сейчас я их выпущу, будешь учиться защищаться. 
— Подожди! Подожди! Как? Круг чертить? — Лера испугалась перспективы вновь ощутить на себе атаку ледяных призраков. 
— Молитвы знаешь?
Она закивала.
— Молись, — Александр швырнул в ее сторону сосульки, которые тут же ожили и с новой яростью кинулись на свою жертву.
Лера отпрыгнула в сторону и выставила вперед руки, пытаясь поймать их так, как делал Учитель, но у нее ничего не вышло: агрессивные преследователи даже не заметили преграды, стараясь заколоть ее своими призрачными телами.
— Молись! — гаркнул Учитель.
Лера, судорожно пытаясь вспомнить слова, затараторила «Отче наш». На призраков молитва впечатления не произвела, а лишь подогрела их азарт.
— В твоих словах нет веры, нет силы! Я тебе не верю, они не верят. Молись, а не стишки читай! — возмутился Снегов.
Лера повысила голос, но Учитель ее перебил:
— Не ори! Нет веры! Из глубины себя читай, от сердца читай, призывай Силу. Молитва — это воззвание, обращение! Поверишь в свою молитву сама — поверят остальные. 
— Почему молитва? 
— Если бы ты жила среди диких племен, я бы предложил тебе спеть шаманскую песню. Но ты родилась и выросла в цивилизованном обществе, где формой обращения к Духу является молитва. Тебе проще сосредоточиться на ней, чем разучивать заклинания и ритуальные танцы. 
«Отче наш»… — Лера сконцентрировалась на ладонях, сжимая пальцы в кулаки: ей казалось, что так она отгораживается от внешних факторов, останавливая внимание на своей силе…

  …Внезапно в ее памяти всплыл эпизод из детства. Однажды ей пришлось остаться одной в сельской хате, носящей в семье статус дачи. Деревянный, обмазанный глиной дом, пустовавший несколько лет и принадлежавший ранее бабке, которую, то ли за характер, то ли за способности, называли ведьмой, местные считали местом не самым приятным, а новых жильцов — «дачниками», то есть людьми несведущими ни в делах огородных, ни колдовских. Поговаривали, что в доме «нечисто», так как, переходя в мир иной, бывшая хозяйка так и не передарила никому свою силу. Как бы там ни было, семейству «дачников» там нравилось, не смотря на стойкий сырой запах, земляные полы, мышиные визиты и ночные шумы, раздававшиеся в сенях. Будучи девочкой осторожной, если не сказать несмелой, оставшись одна, Лера рано закрыла все окна и двери, собираясь скоротать летний вечер в компании любимых книг. Солнце коснулось горизонта, и с улицы доносились крики ретивых соседок, наперебой призывающих возвращаться в родной курятник разгулявшихся несушек. Вдруг, на чердаке, над Лериной головой, раздались шаги. Балки старого перекрытия заскрипели, страдая под тяжестью неведомого гостя. Похолодев, Лера замерла, вслушиваясь в стоны потолка, обещавшего вот-вот обрушиться. Ее собака, мелкий хищник породы тойтерьер, громко взвизгнув и подняв шерсть дыбом, сиганула на верхнюю лежанку печи, установив рекорд по прыжкам в высоту и опровергая все законы физики. Незнакомец пересек чердак и заскрипел лестницей в сенях. Судорожно ища варианты спасения, Лера подскочила к двери, размышляя, не прихватить ли ей топорик, но, решив не облегчать незваному гостю жизнь, в случае, если он надумает ее, Леру, убить, она спрятала тяжелое оружие подальше. На дверь, между сенями и комнатой, навалилось что-то тяжелое, но, толстые дубовые доски не поддались, сдерживаемые не менее толстой старинной щеколдой и символичным крючком. Такое сопротивление привело вторгшегося злодея (а в том, что за дверями именно злодей, Лера не сомневалась) в ярость. Гремя и лязгая, щеколда заходила ходуном, став бесполезной. Теперь, от встречи с неизбежным, ее отделял тоненький крючок. Собака, охрипнув, перестала выть и тихо поскуливала под одеялом. Понимая, что ей не справиться с массивными старинными рамами, еще не разобранными и заколоченными с зимы, тринадцатилетняя девочка обреченно стояла напротив двери и молилась. Молитва в тот момент была единственным способом удержаться на ногах, онемевших от страха. Сопение в сенях стало тише. Вместо него на дверь обрушились удары, словно кто-то пытался снести ее вместе с толстыми петлями. Не зная, что еще можно предпринять, Лера осенила ее крестом. Так она стояла, читала молитву и крестила вокруг себя воздух. Когда солнце скрылось за горизонтом, а сад и двор погрузись в синие сумерки, все стихло, будто ничего не происходило. Просидев полночи в ожидании новой атаки, Лера уснула. Ее разбудили голоса подруг за окном. Набравшись смелости, она отперла двери. Обыск дома и чердака ни к чему не привел: ни самого постороннего, ни следов его пребывания в доме не оказалось…
 
 …«Иже еси на небесах»,— Лера открыла глаза. Что ей были два каких-то ледяных призрака, когда она смогла устоять перед неведомой опасностью, будучи ребенком! Она выбросила вперед руку, рассекая воздух крестным знамением. Нет, она не открещивалась, не крестила, а отсекала от себя приставучую колючую напасть. Слова молитвы наполняли ее решимостью. Призрачные сосульки на миг замерли, и этого мгновения ей хватило, чтобы ощутить свою победу. Она перешла в наступление. 
Точным движением Александр перехватил ее руку и заслонил собой замерших и слабо мерцающих призраков:
— Все-все, хватит, оставь их! Мы же не убивать пришли!
Лера остановилась и перевела дух.
— Ты берешь свою силу не из веры, а из ярости, — Учитель продолжал прикрывать собой поникших и потускневших неорганических. — Но, неплохо. Поговори с ними.
Все еще тяжело дыша, она перевела взгляд на своих пленников.
— Поговорить — не означает допрашивать, — заметил Измененный, отступая. 
— Привет! — голос прозвучал чуждо и настороженно. Лера откашлялась, но внутри нее продолжала сжиматься пружина, готовая в любой момент выстрелить. И это чувство она не контролировала. 
— Они скоро придут, — вдруг «заговорил» один из ледяных призраков, — огромные пауки уже плетут свои сети. Они близко.
Каждое слово отзывалось яркой вспышкой в прозрачном теле призрака.
— Откуда они? — Измененный подался вперед, всматриваясь в неорганического, будто пытался увидеть ответ.
Прозрачные энергетические сосульки застыли, перестав реагировать на вопросы. 
— Ладно, пойдем-ка, — Александр схватил призраков и с силой вышвырнул их из комнаты. 
— Куда ты их так? — поинтересовалась девушка.
— Выпустил. Эта комната и есть круг, зачем их тянуть в нашу реальность. 

 Возвращение произошло быстро: слова Учителя, напомнившие о круге, разрушили иллюзию комнаты и их глазам предстала привычная обстановка кабинета. 
— Мы сновидели?  — Лера поднялась, растирая затекшие ноги.
— Существуют уровни глубины реальностей. Мы еще вернемся к этому вопросу, а сейчас мне нужно отлучиться. Приходи вечером часам к восьми в павильон. Если Ледяные призраки правы, нам надо больше тренироваться. 
— Ты о пауках?
Снегов кивнул:
— Пауки — очень безобидная интерпретация. Твое сознание выбрало это определение, потому что не нашло ничего более соответствующего. Они говорили о куда более опасной форме жизни. 
 В восемь девушка уже стояла у дверей павильона. Александр появился через минуту, прямо из возникшего у порога портала. Кивнув Лере, он отпер дверь, и, не включая свет, устроился в кресле. Ей достался диван, на котором аккуратной стопкой лежали шерстяные пледы. Она поняла, что в этот раз Измененный намерен проводить занятие в сновидении. 
— В обычном состоянии сознания мы воспринимаем только то, что знаем и к чему привыкли. Чтобы воспринять и увидеть что-то новое, нужно выйти за рамки своего привычного восприятия. Концентрация, медитация, остановка мыслей нам помогают. Так же помогают описания, которые приносят проводники, и которые мы можем использовать как объекты для настройки, — голос Учителя звучал тихо, ровно, спокойно. 
«Значит, в сновидение попадем через гипноз», — отметила про себя Лера.
— Если бы я хотел загипнотизировать тебя, то ты бы не заметила. Я же хочу, чтобы сейчас твой разум пришел в спокойное состояние, а это возможно, если исключить раздражающие факторы, такие как эмоциональный или громкий разговор, — невозмутимо ответил Снегов и продолжил:  — В Пески мы попали именно благодаря карте-описанию, которую сделал проводник.
— То есть, ты ехал, руководствуясь описанием? И ты не знал дороги? Но как тогда ты знал, в каком направлении ехать? — удивилась Лера.
— Ты опять все переводишь на уровень объектов. Я настраивался на энергию. А дорога, которую ты видела, возникала сама, как результат настройки и твоего восприятия. Если однажды заблудишься в какой-нибудь реальности, не пытайся искать выход среди ее физических объектов, настраивайся на нужные тебе энергии, и они тебя выведут. Если же будешь обращать внимание только на видимые формы, а не на их энергетическую суть — увязнешь. А сейчас я бы хотел, чтоб ты вспомнила свои сны, которые повторяются. Не все, а самые яркие из них. 
— Я помню их.
Учитель кивнул:
— Отлично. Сосредоточься на них.
 
 …Иногда Лере снился город, в котором жила другая она. В ее снах и раньше появлялись персонажи из той жизни, обрывки воспоминаний, старые, забытые истории, увиденные или прочитанные, калейдоскопы образов, лиц и ситуаций. Но этот сон был особенным. Он появился спустя месяц после встречи с Зелеными, и время от времени повторялся на протяжении полутора лет. Реалистичный до мелочей, он стирал грань между игрой подсознания и явью, заставляя верить в подлинность происходящего. 
 
 Поблизости от ее дома, в далеком и недосягаемом Киеве, зажатое многоэтажками и дорогами, покоилось озеро. Снился ли ей день или ночь, изменялись ли события, озеро присутствовало во снах неизменно. Его водная гладь, то беспокойная, нагоняющая на кромку берега пену, то скованная ледяными тисками, то безмятежно-серая, вызывала у Леры смутное чувство тревоги. Возможно, причиной внутреннего беспокойства являлась легенда о чудище, обитавшем в водах обычного городского озерца. Его мало кто видел, но ей удавалось заметить странный всплеск волн или отблеск солнца от мелькнувшей над поверхностью чешуйчатой спины. Она могла бы не обращать внимания на столь спорные аргументы его существования, если бы не знание о том, что оно есть. Знание возникало одновременно со сном, как его неизменное условие. Вторым условием стало преследующее Леру в течение всего сна чувство, что за ней наблюдают. Через какое-то время характер снов изменился. Теперь она не просто пребывала в городе, а находилась возле озера. Чудище так же проявило активность, представ несколько раз перед ней во всей своей земноводной красе. Огромная, похожая на гибрид червя, рыбы и ящерицы тварь, совершила несколько устрашающих, но безрезультатных попыток нападения, довольствуясь в качестве добычи персонажами сна, по неосторожности оказавшимися у воды. Для себя Лера окрестила его Червем…
 
 Когда ветерок и легкий запах тины коснулись ее лица, а глаза непроизвольно зажмурились от солнечных бликов на поверхности воды, Лера поняла, что находится в том самом месте из сна. Она напряглась, но заставила себя оглянуться, позволив событиям разворачиваться по неведомому ей сценарию. На этот раз вокруг озера кипело строительство парка аттракционов. Местные жители, задействованные в облагораживании территории, суетились между лежавшими элементами качелей. Неподалеку гудели экскаваторы, выгребая неуклюжими ковшами землю. 
«Интересно, как отреагирует на такое беспокойное соседство Червь?» — наблюдая издали за работой, размышляла Лера. 
Как и бывает во снах, логическая составляющая отступала, вытесняемая сюжетом и связанным с ним «знаниям». И Лера знала, что люди в Червя не верят, и, сколько бы она не убеждала их, что подобное соседство опасно, ее не услышат. 
 
 Поверхность озера оставалась гладкой и наполненной синевой, в глубине которой, у самого дна, притаилось чудище. То, что оно там, и выжидает — девушка ощущала всем телом. Неподалеку от нее собралась группка энтузиастов из местной молодежи, планирующая заняться очищением озера и организацией пляжа. 
«Они нарушат его покой», — Лера с тревогой вглядывалась в водную гладь. Покой Червя ей был безразличен, но знание о возможных последствиях пугало. Она помнила, как в одном из предыдущих снов, когда строители попытались облагородить озеро, поднялась волна, разрушившая весь труд и смывшая людей. Распределив обязанности, энтузиасты решили промерять глубину озера с помощью багров, и, натянув буйки, разбить его на две части: для купания и для катания. Они снарядили две лодки. И Лера, поддавшись внутреннему порыву, попросилась в одну из них. До этого она никогда не подходила так близко к воде, но в этот раз что-то тянуло ее, хотелось заглянуть в ее глубину. 
 
 Лодка легко скользила по поверхности. Освещенная солнцем, издали голубая, вблизи вода выглядела желтоватой, мутной, а на глубине и вовсе темной и непрозрачной. Люди в лодке весело переговаривались, разматывая веревку с буйками, но шум от их говора, долетавшие с берега звуки стройки, не могли нарушить тишину, окутывавшую озеро. Безмятежное с виду, оно казалось безжизненным и вымершим: ни снующих водомерок, ни стаек любопытных мальков, ни тянущихся мохнатых лап водорослей — только стоячая муть, нарушаемая всплесками весел. До противоположного берега оставалось метров двадцать, когда порыв прохладного ветра скрыл за свинцовой тучей солнце. По поверхности озера побежала мелкая рябь, превращаясь в небольшие волны. Очередной порыв совпал с сильным толчком в бок лодки, заставив людей схватиться за борта. 
«Червь проснулся!», — мелькнула у Леры мысль. 
Но это была вторая лодка, снесенная волнами. От столкновения лодки закачались. Гребцы пытались сохранить равновесие, но их попытки только усугубили положение. А потом, хоть все произошло быстро, Лере показалось, что прошла вечность. Набежала волна, значительно больше тех волн, которые могли бы возникнуть в таком водоеме, как озеро. Вода забурлила. Теряя равновесие, девушка схватилась за палку, с помощью которой промеряли глубину. 
«Сейчас ОНО вынырнет», — пронеслось в голове.
До этого момента она еще ни разу не оказывалась в такой близости от Червя, стараясь не попадать в зону его досягаемости. Но Червь не вынырнул. Вместо этого, раскачиваемые волнами и пытающимися спастись людьми, лодки перевернулись. Несколько мгновений Лера погружалась вглубь, глядя широко открытыми глазами на растущую между ней и небом толщу воды. Она видела, как встав дыбом, тонула лодка, а потом, опомнившись, судорожно забарахталась и вынырнула, жадно глотая вперемешку воду и воздух. Она поплыла, ожидая в любой момент нападения чудища. На берег выбрались не все. Подоспевшие на помощь, вытаскивали перепуганных и нахлебавшихся воды, пловцов. Не досчитавшись двоих, люди пришли к выводу, что их оглушило при столкновении лодок, и они захлебнулись. 
 
 Лера стояла на мокром песке и, не обращая внимания на ставшую холодной и тяжелой одежду, наблюдала, как пострадавшим оказывают помощь. И ждала. Во всех предыдущих снах Червь появлялся, чтобы забрать свою добычу, но в этот раз она ощущала, что он затеял какую-то игру. Прибыла команда водолазов. Они погрузились в озеро, но, кроме затонувших лодок и мелкого городского хлама, ничего не нашли. Вернувшись на берег, водолазы рассказали о нескольких подводных источниках, потоки от которых создают временные водовороты, в которые и попали лодки. По их словам, эти же самые потоки и отнесли тела утонувших. Расширив зону поиска, они спустили на воду три небольшие моторки.
«Уж гулом они его точно растревожат!», — возмутилась про себя девушка. Она не беспокоилась о людях, они были ей безразличны, но покой чудища ей нарушать не хотелось, потому что озеро было его домом. Поймав себя на мысли, что она начала сочувствовать пресноводному чудищу, и испытывает к нему неизвестно откуда возникшую симпатию, она удивилась. 
 
 К вечеру строительные и поисковые работы прекратились. Мягко опустились на землю сумерки, а за ними и ночь. До самого рассвета Лера просидела на берегу, ожидая появление Червя. Когда первые лучи солнца коснулись водной глади, она поднялась. Сон продолжался и у нее не получалось его прервать. Ее внимание привлек тихий шорох слева. Оторвав взгляд от поверхности озера, она повернула голову: из прибрежных кустов вышел и теперь приближался к ней крупный серый бык. 
«А бык-то что здесь делает?» — мелькнула мысль, но, в следующий момент, встретившись глазами, она все поняла: у него были глаза Червя — глубокие, гипнотизирующие и холодные. 
Непроизвольно Лера отступила. Бык остановился, продолжая глядеть на нее немигающим взглядом. Краем глаза она заметила, что задняя часть быка трансформировалась, превращаясь из змеиного хвоста в тело парнокопытного. 
— Ты метаморф! — зачем-то сообщила ему Лера о своей догадке. — Вот почему тебя никто не мог найти. Ни в одном из снов. 
Бык продолжал разглядывать ее, а его вид источал силу и уверенность. Лера не знала, что ей следует делать: по мере их молчаливого противостояния она поняла, что он не нападал на нее, потому что изучал, считывая с нее информацию. Так он научился имитировать человеческую форму и находиться среди людей. Насмотревшись на ее озарения, метаморф продолжил медленно приближаться. Казалось, он наслаждался своей силой и произведенным эффектом. 
— Чего ты хочешь? — крикнула Лера, но догадалась сама: он «считал» с нее все, что его интересовало. Она стала для него источником энергии, которую он намеревался отнять.
Лера оглянулась, но вокруг не было ни души. Где-то в глубине шевельнулся страх, но она не позволила ему вырваться. Сжав ладони в кулаки, она выпрямилась, готовая к драке. 
«Позволь, я поиграю с ним, — внезапно прозвучал голос Учителя. — Мне знакома такая форма существ, я сталкивался с ними раньше».
От неожиданности девушка вздрогнула, а в следующий момент тело перестало ей подчиняться: Измененный, находясь в ее сознании, полностью взял контроль в свои руки. Она ощутила его невидимое присутствие, превратившись из участницы сна в запертую в своем теле зрительницу. Тело рванулось в сторону и вверх. Лера увидела, как ее ноги оттолкнулись  от вертикальной бетонной опоры, оставленной строителями, и большими шагами понеслись по вбитым сваям. Бык рванулся за ней. Он передвигался огромными легкими прыжками, словно никогда не сталкивался с явлением гравитации. Началась гонка, большая часть которой проходила в воздухе. 
— Он умеет летать и почти догнал нас, — поделилась с Учителем своим наблюдением Лера. Его азарт, вызвавший у нее в начале состояние восторга, сменился беспокойством по поводу сохранности ее тела.
— Не бойся, — весело отозвался Александр. Ситуация его явно развлекала. 
Бык рванулся вперед и с легкостью обогнал их. Он опустился на бетонную опору прямо перед Лерой и приготовился к атаке.
— Теперь-то что делать? — обреченно поинтересовалась она. Страха у нее не было, но перспектива быть убитой в собственном сне не радовала. 
— Вот что, — ответил Учитель, и в тот же миг Лера оторвалась от сваи, на которой стояла, огромным прыжком преодолела расстояние до быка, оттолкнулась от его спины и, приземлившись на землю, устремилась к ближайшим жилым домам. 
 
 Гонка завершилась внезапно. Они проскочили в небольшой квадратный дворик через арку и оказались в тупике. Лера поняла, что чудище намеренно гнало их сюда. Метаморф показался через несколько секунд. Он, не спеша, словно зная, что его жертве деться некуда, вошел во двор, и стал приближаться. Александр, полностью контролирующий Лерино тело, оставался на месте, но, по мере наступления чудища, начал отступать. И тогда Червь напал: он совершил стремительный выпад, атакуя Леру. Казалось, Измененный ждал именно этого — Лера успела заметить, как он, используя ее тело, нанес точный удар в ту часть Червя, которая начала трансформироваться. Лерина рука прошла сквозь него. Чудище вздрогнуло и исчезло. Все стихло, словно затаилось само пространство. Она ощутила, как к ней вернулась способность контролировать тело: Учитель из ее сознания отступил. Шумно выдохнув, она увидела, что сжимает в руке комок мутного, похожего на слизь, тумана.
— Иди к озеру, — предложил Александр. Теперь она слышала его не как мысли в голове, а как голос, звучащий в пространстве.
Она вернулась на берег водоема. Декорации сна неуловимо изменялись, блекли, становились неживыми и нереальными. 
— Как ты знал, что нужно делать? И что здесь происходит? — девушка поддела носком кучку водорослей, но не ощутила ни соприкосновения с ними, ни запаха тины.
— Подожди его, он вернется за этим, — имея в виду кусок серой мути, сказал Измененный. 
Повинуясь Учителю, Лера села на сухое бревно.
— Все, что ты видишь — это иллюзия, — заговорил Александр. — Существа его вида умеют плести иллюзии. Они создают из них сети и ловят других существ. Так они собирают энергию и учатся. Они опасны тем, что пленники не подозревают, что угодили в ловушку и проживают искусственно созданные события, как настоящие. Кто-то, например, не может отличить такую ловушку от обычного сна. 
— А люди, кроме меня, здесь еще есть? — пропустив мимо ушей скрытую насмешку, поинтересовалась Лера.
— Все иллюзия, — повторил Учитель. — И сам Червь. Здесь нет ничего, кроме энергии. Все образы он снял с твоего сознания и создал из них ловушку. 
— Но как я в нее попала?
— Вы соприкоснулись в каком-то сновидении, он привлек твое внимание, поймал его на что-то важное для тебя. И с тех пор, в бесконтрольном состоянии ты возвращалась туда снова и снова. Что из этих снов тебя так привлекло? Киев? Тайна озера? Ощущение постоянной опасности, привносящее в сны перчинку?
— Само существо, скорее. 
— Оно бесполезно. Обычный паразит. 
Раздался тихий всплеск и из озера показался Метаморф. Теперь он напоминал стоящего на хвосте рака, и был не больше самой Леры.
— Не обращай внимания на его внешний вид, не важно, как он выглядит.
Существо вышло на берег и остановилось неподалеку от девушки. Оно стояло и нерешительно шевелило лапами. Глаз у него не было, а само туловище походило на сгусток тумана. Озеро и город стали таять, образуя пульсирующую ровным сиянием пустоту. 
— Он теряет силы, — заметил Измененный.
— На! — Лера с силой швырнула ему мутный кусок, прилипший к ее руке.
Метаморф поймал его, и, прижав к себе, уполз в исчезающее озеро. 
 Пространство сна поблекло и растворилось.
  
 Лера открыла глаза. В павильоне было темно. Она лежала на диване, бережно укрытая пледом. Александр дремал в кресле. 
— Мир живой, — неожиданно сказал он, не открывая глаз и заставив Леру вздрогнуть, — он полон осознания и оно постоянно проявляется в различных формах. Ты будешь сталкиваться с ними постоянно. Все сталкиваются, но не все умеют различать. Большей частью они безразличны и нейтральны, но все существуют за счет энергии. Некоторые паразитируют на других, некоторые охотятся на силу магов, потому что сами являются магами. Твоя задача не попадать в их ловушки, уметь защищаться и выявлять их. Учись создавать барьеры, которые они не смогут пересечь при нападении, и помни при защите, что вы подобны, а все различия — не более чем видимость.