Выбор Ведьмы. Хроники Магических Земель.

Глава 20. Жизнь продолжается.

Набеги вампиров прекратились так же внезапно, как и начались. Созданный наспех щит еще не успели активировать, маги, с мрачными лицами, морально готовились к ночному нападению, однако с наступлением сумерек никто не появился. И, опустившаяся на город ночь, ничего, кроме тишины и прохлады не принесла. Стоя на пороге гостиницы, Лера смотрела на магов, занявших свои посты на крышах. Их одиночные фигуры маячили на фоне звездного неба, всматриваясь и вслушиваясь в ночные тени и звуки. Эдгар вернулся к рассвету. Он бесстрастно оглядел встретивших его в гостинице подчиненных и, вместо приветствия сказал:
— Возвращаемся. Погребение Григория состоится в Штаб-квартире, в шестнадцать часов. 
— А здесь как? Если они нагрянут опять?
— Здесь мы свои дела завершили. Наши соседи из Даханавара, коими они и являются, узнав о гибели Григория, принесли Ордену свои сожаления и предложили в качестве оплаты долга пограничные земли. 
— Что?! — возмущенно воскликнули сразу несколько голосов.
— Они сожалеют?!
— Кровососы решили откупиться землями?! 
— Долг крови платят кровью!
Эдгар поднял руку, призывая замолчать:
— Совет принял предложение. Нам здесь больше делать нечего. 
— Да как они могли?!
— Хочу вам напомнить, что мы всего лишь Отдел, который занимается вопросами безопасности. Все, что касается безопасности — в нашей компетенции, а остальное — нет. Григорий долго работал над репутацией Отдела. С нами считаются только потому, что Отдел не вмешивается в решения Совета. Нам предоставили некоторую свободу действий, а на наши выходки прикрывают глаза не потому, что здесь собраны сильные боевые маги, а потому что эти маги приняли правила Ордена и соблюдают их. Давайте сохраним такое равновесие и в дальнейшем. 
Элатхан покидали в тишине. Один за другим маги ныряли в портал, и, не дожидаясь своих коллег, расходились, чтобы через несколько часов собраться в Штабе.

«Странно, что Григорий погиб, а остальные даже не ранены», — Лера плюхнулась на кровать в своей комнате в учебном городке. Неожиданная гибель начальника Отдела не давала ей покоя: он был единственным свидетелем трансформации Эдгара, и его смерть стала удобным решением для сохранения тайны. 
«Возможно, его убили, но кто?» — в то, что Учитель не убивал, Воронцова поверила сразу. За несколько лет учебы у Александра, она поняла, что при необходимости его рука не дрогнет, но убийство, в списке его методов решения проблем, занимало последнее место. 
«Тело нашли недалеко от дома, в котором мы были. Последний раз, когда я его видела, он был с Тимуром. Тело тоже нашел Тимур. И Ник. Они оказались там вместе. Но у них нет причин убивать Григория. О, — вспомнила Лера, — Тимур тоже видел начало трансформации Учителя. Тим — Измененный, они всегда прикрывают друг друга. Но, не мог же Тим»…

— Мог. — Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник Александр: — Извини, не постучал. Не стоит так громко думать.
— Не стоит все время читать мои мысли, — в тон ему ответила девушка. — А зачем Тимуру убивать Григория? Из-за тебя?
— Ты слишком большое значение придаешь слову «Отдел». Отдел — это отдел, часть, отвечающая за участок работы. В Ордене полно Отделов и наш — один из них. И никого из магов не интересует наше существование до тех пор, пока их не коснется проблема безопасности. А после ее решения они о нас благополучно забудут. И, думаю, излишне говорить, что все отделы подчиняются Совету Ордена. А в Совет входят разные маги: и умные и не очень, и спящие в том числе. Но всех их, в первую очередь, волнует сохранность существующего порядка. Любое, что может этот порядок нарушить и пошатнуть — уже потенциальная опасность. Наши превращения, независимо от того, контролируемые или нет — опасность. И ее захотят убрать, чтобы исключить вероятность повторения таких ситуаций, какие были у меня вчера и у тебя во время испытания. Григорий принял тебя в Отдел, потому что ты училась брать под контроль свою особенность, которую можно использовать, и был я, тот, кто мог остановить тебя после трансформации. Но он не мог бы проигнорировать тот факт, что вместо одного монстров стало два. Два одинаковых превращения у разных людей — уже закономерность, и не исключено дальнейшее распространение. И Григорий, и я, и Тимур понимали, какими могут быть последствия и как Отдел решает такие проблемы. 
— Почему же он дал нам уйти в тот вечер?
— Потому что ему ни к чему было к вампирам добавлять еще нас с тобой. Ведь мы бы вряд ли позволили себя убить без боя? — Учитель подмигнул.
— Ясное дело, что нет, — согласилась Лера.
— Ну вот. Мы продолжали выступать в его команде. А по возвращении, он бы предупредил Совет, разработали бы план по нашей нейтрализации. 
— Эта сила внутри, она чувствует опасность. Мы бы сразу ощутили, что нам что-то угрожает.
— Без битвы бы не обошлось, — Александр улыбнулся. — И Тимур это понял. Он предпочел убрать одного, чтобы сохранить жизни многим.
— А как же возможная эпидемия? — усмехнулась Воронцова.
— Совет Ордена — не высшая инстанция. Есть маги, настоящие маги, которые предпочитают оставаться в тени, понимают, что людям необходимы события. Иначе им станет скучно. Им нужно спасть и спасаться, бороться, воевать, проигрывать и побеждать. Им нужна вся эта суета, они к ней стремятся. Тайный Круг, назовем их так, обеспечивает им насыщенную жизнь. Эпидемию они не допустят, но сезон «охоты на ведьм» можно считать открытым. Так что готовься: скоро начнется к тебе паломничество желающих поэкспериментировать с твоим превращением.
— Почему это ко мне, а не к тебе? — обиделась Лера.
— Потому что я ввел себе блокиратор.
— Что-о?! — она с испуганным недоумением воззрилась на Измененного.
— Вижу, Милена и здесь тебя просветила, — улыбнулся он. — Я не могу сейчас позволить себе неконтролируемые трансформации. Нейтрализовать блокиратор не составит труда, а пока я выиграю время, чтобы разобраться в природе превращений и с навалившимися на меня новыми обязанностями. 
— Раз все так легко блокируется, зачем Тиму было убивать Григория? — разочарованная поступком Учителя, Лера вернулась к интересующему ее вопросу.
— Тимур работает на Тайный Круг. Он принял решение, которое устроило всех: почти все живы, Совет спит спокойно, события происходят и магам есть чем заняться. 
— Тогда зачем им устраивать «охоту на ведьм»? — плохо понимая, как все это связано между собой, поинтересовалась она.
— Чтобы изучить природу явления и взять его под контроль, — терпеливо пояснил Александр.
— Почему до сих пор их это не интересовало?
— До сих пор это явление было единичным.
— Мне стоит волноваться? – как можно равнодушнее спросила она.
— Нет, Лера. Они хотят исследовать и использовать эту возможность, а не убивать тебя. Ничего кроме череды опытов тебе не угрожает. И, если Совет магов сдерживал тот факт, что ты ученица Измененного, то для Тайного Круга это не препятствие. 
— Чудесно. И что мне делать?
— Во-первых, не соглашаться. Зная их методы, сначала они придут поговорить, попробуют убедить. Во-вторых, на время, пока я буду занят, покинешь учебный городок. Вряд ли они будут устраивать шумиху, разыскивая тебя по реальностям.
— Куда же я пойду? — решения Учителя, принятые им за последние сутки, ей не нравились, но убеждать Александра изменить их, было равносильным просить гору подвинуться, причем последняя бы сдалась быстрее. 
«До чего же все маги упрямые создания», — мрачно подумала она, стараясь, чтоб ее мысль прозвучала как можно четче.
— Я над этим думаю, есть пара мыслей.
Но делиться этой загадочной парой идей, определявших на ближайшее будущее ее судьбу, Учитель не стал. Вместо этого он подал ей рясу, висевшую на стуле:
— Идем, церемония прощания с Григорием уже началась.
Он подождал, пока она оденется и, в который раз перешагивая через правила Академии, распахнул портал прямо в комнате.

Реальность, в которой располагалась Штаб-квартира Отдела, с того момента, как маги отправились защищать земли от вампиров, изменилась: в ней стояла глубокая осень. Золотые и кроваво-красные листья медленно опадали, устилая землю мягким ковром и оголяя коричневые скелеты деревьев. С затянутого серой мглой неба срывались холодные крупные капли, угрожая в любой момент превратиться в затяжной дождь. Некогда цветущие клумбы чернели земляными проплешинами, из которых торчали увядшие стебли.
— Но, — Лера вопросительно глянула на Учителя.
— Это траур. Сменой времен года отметили смену главы Отдела. Символично, словно круг замкнулся и все обнулилось. 
— Ясно, — Лера двинулась к каменному строению.
— Нет, нам не сюда. Часовня и Галереи Смерти находятся в конце парка, — Измененный указал в противоположном от замка направлении. 
Они прошли по пустынной мокрой аллее, переходящей в вымощенную булыжником дорожку, ведущую с холма. У его основания, поросшее мхом и обильно украшенное каменными изваяниями фейри со скорбными лицами, возвышалось длинное строение, которое издали вполне можно было принять за высокий земляной вал. Небольшая часовня, являвшая образец готического стиля, прилепилась к Галереям Смерти, которые были ничем иным, как огромным склепом. 
— В последнее время в моей жизни слишком много смертей, — Лера поёжилась то ли от промозглой сырости, то ли от воспоминаний.
— Когда через тебя проявляется Кали, ничего иного не остается ожидать, — Александр остановился возле группы плоских камней.
— Почему ты считаешь, что это Кали? Ты сам говорил, что это моя темная сторона.
Измененный поводил над камнями ладонью и, высушив их волной жара, сел, взглядом приглашая Леру последовать его примеру.
— Кали являет собой разрушительный аспект силы Духа.
— Великой Матери, — машинально поправила Лера.
— Это вопрос веры. Я вижу мир как проявление Духа, а ты — как Великой Матери. Твоя темная сторона сильна, и находится в постоянном противостоянии со светлой. А Кали проявляется там, где есть двойственность, потому что она сама двойственна. Вообще-то, боги и богини — это олицетворения тех или иных качеств силы. У всех проявляется и разрушительный и созидательный аспект, но, когда один начинает доминировать, преобладать в человеке, то мудрецы называют это проявлением богов или демонов. Но демоны затуманивают разум человека, заставляя его одержимо следовать своим желаниям. А боги — это чистое и концентрированное проявление энергии.
— Ну вот, раз природа такого явления ясна, что еще изучать? 
Учитель отрицательно качнул головой:
— Это гипотеза. Ее нужно или подтвердить или опровергнуть, изучить особенности проявления, и то, как их можно использовать. Ладно, нет смысла дискутировать о том, о чем мы оба имеем смутное представление. Правила приличия требуют всему составу Отдела проститься с Григорием. Иди в часовню. Я подожду тебя здесь.
— А почему ты не идешь? — она удивленно посмотрела на спокойное лицо Измененного.
— Я простился с ним раньше. К тому же, не люблю это место. Не задерживайся, нам предстоит одна поездка.
— Куда?
— Увидишь, — уклончиво ответил Учитель.
Лера поднялась с камня и, зябко кутаясь в рясу, спустилась к часовне. 

Массивная деревянная дверь была приоткрыта и девушка, натянув поглубже капюшон, нырнула в темную щель. Узкие окна, украшенные мозаикой в виде ликов поверженных демонов, почти не пропускали свет, а многочисленные лампадки и благовония затягивали помещение легкой пеленой дыма. Когда глаза привыкли к сумраку, Лера разглядела каменный постамент, на котором стоял массивный серебряный кубок. В нескольких шагах от него тихо беседовали маги. В дальней стене часовни темнела дверь, ведущая в Галереи Смерти. Не обнаружив традиционного в таких случаях гроба с усопшим, она собралась выйти, но ее тихо окликнули:
— Лера!
У левой стены, заслоненные массивным напольным подсвечником, стояли Тимур и Ромео. Ромео поманил ее пальцем, и, когда она подошла, спросил:
— Эдгар здесь?
— Сидит на холме, — стараясь не коситься в сторону Тимура, ответила она.
— Бывала здесь раньше? — задал второй вопрос светловолосый Измененный.
Она отрицательно качнула головой.
— Здесь хоронят всех сотрудников Отдела с начала его основания. Конечно не совсем всех, а тех, от которых хоть что-то осталось, — тихо фыркнул Ромео, — но памятники ставят всем. Так что где-то здесь и для нас найдется местечко.
Тимур строго глянул на болтливого друга, но его пламенный взор не возымел никакого результата. Ромео приобнял их за плечи и потащил ко входу в Галереи:
— Идем, присмотрим что-нибудь для себя! Брось Тим, там действительно есть на что посмотреть, — Ромео легонько подтолкнул упиравшегося Измененного.
Втроем они вошли в уходящий в обе стороны длинный коридор, освещаемый свечами. В его стенах, в разных по размеру и форме нишах, покоились урны с прахом. В некоторых нишах урны отсутствовали, а вместо них стояли небольшие каменные плиты или статуи, с надписями о том, кому они посвящались. 
— Каждое имя здесь овеяно легендами, — театральным шепотом сообщил Ромео. — Вот, например, пятый глава Отдела.
Он остановился возле метровой ниши, в которой, рядом с затертым от времени кубком, стояла безголовая статуя.
— Этот парень был настолько увлекающимся человеком, особенно по части романов, что буквально терял голову. Через какое-то время, когда страсть проходила, он, ее конечно, находил…
— Кхм-кхм, — деликатно кашлянул Тимур.
— Но за это время успевал столько дров наломать, что его прозвали Безголовый Томас, — не обращая внимания на все попытки Тимура остановить болтовню, продолжал Ромео. — И, что бы ты думала, как он погиб? Он лишился головы! Ему отсекла голову обычная ведьма, самым обычным мечем!
— Ну, меч-то был не обычный, — возразил Тимур.
— Меч — да, но способ тривиален до неприличия: она снесла ему башку, пока он спал в ее постели! — Ромео расхохотался. — Нет, вы послушайте, что она потом сказала в Совете: «Он говорил, что потерял от меня голову, что она принадлежит мне. Когда, через месяц, он принял решение уйти, я всего лишь оставила себе то, что он мне подарил». 
— Она была безумна? — поинтересовалась Лера.
— О нет, она была ведьмой. Да почему была? Живет себе до сих пор. Ей сейчас сколько, Тим? Лет четыреста? 
— Кто же у женщин их возрастом интересуется?
— Ее, правда, пытались изгнать, но кончилось все тем, что она поселилась в дальних лесах. Прямо как Баба Яга.
Мимо прошли несколько магов. Краем глаза Лера заметила, что они несут серебряный кубок, который стоял в часовне.
— Григорий, — коротко прокомментировал Ромео. — Понесли его устанавливать в современную часть. Идемте, глянем.
— Пусть Эдгар сам ей все здесь показывает, — вдруг сказал Тимур.
— Он не хочет сюда заходить, — Лера двинулась за процессией. 

Современная часть Галереи освещалась за счет небольших окошек и выглядела менее торжественно. Большая часть стен пустовала и только несколько простых с виду урн покоились в каменных углублениях. Кубок с прахом Григория торжественно задвинули в одно из них, с минуту постояли молча, отдавая последнюю дань своему бывшему начальнику, и начали расходиться. Лерино внимание привлекла небольшая квадратная каменная плита, одиноко лежавшая в стороне от других захоронений. Ее украшала замысловатая вязь из переплетений рун и цветущих веток терновника, а вырезанная посредине надпись… Здесь Лера подошла ближе. Потом протерла глаза, подошла еще ближе. С минуту она разглядывала тонкую каменную резьбу букв, затем ощупала ее пальцами и, наконец, смогла говорить:
— О-о. А-а? О. 
Она повернулась к Измененным, потом опять к надписи «Лера Воронцова». Ниже стояла дата, если верить которой, она, Лера Воронцова, уже несколько месяцев была мертва и, если верить классификации памятников по Ромео, от нее ничего не осталось. Ничего, что можно было бы заключить в серебряный кубок и выставить на обозрение будущим поколениям доблестных работников Спецотдела. 
— Что, для меня уже и место застолбили? — вернув себе способность внятной речи, фыркнула она.
Ромео отвел глаза. От его обычной веселости и следа не осталось. Тимур вздохнул.
— Да ладно, — она попыталась засмеяться. — Прикольная шутка.
— Я думал, ты знаешь. Думал, Эдгар тебе все рассказал, — Ромео развел руками.
Лера с недоверием переводила взгляд с одного Измененного на другого.
— Но как? — все еще считая, что розыгрыш затянулся, она натянуто улыбнулась. 
Однако что-то внутри подсказывало, что Измененные не шутят. Она еще раз провела пальцем по надписи.
— На Слете Школ. Тот пришелец в прямом смысле слова выпотрошил тебя энергетически, — пояснил Ромео. — Твое тело распалось, рассыпалось в прах. Конечно, это был не совсем прах, — поспешно уточнил он, — но что-то похожее. Когда мы подоспели, вас обоих уже не было, только растворяющийся пепел. Ты не подумай, нам было жаль тебя. Но Эдгар решил, что ты могла перенести сознание в свое другое «я». И он оказался прав. 
— Как же я нахожусь сейчас здесь?
— Восстановилась. Не будь у тебя связи с тем, другим «я», ты бы для этого мира погибла. А так твое сознание воссоздало тебя здесь, как только накопилось достаточное количество энергии. 
— Памятник-то тогда зачем? 
— Кроме Эдгара никто не был уверен в том, что у тебя что-то получится, — прямо глядя Лере в глаза, ответил Тимур. — А потом как-то забылось.
— А чем плохо? — оживился Ромео. — Есть куда прийти, принести цветочки. Кто может похвастаться тем, что носит на свою могилку цветы? По-моему, оригинально. И камушек ничего: надо отдать должное, Отдел старался, выбирал, что ему теперь, зря пропадать? Пользуйся!
— Спасибо за совет, — хмыкнула Лера.
Она заторопилась назад, вспомнив, что Учитель просил не задерживаться. У выхода из Галерей, Тимур положил руку ей на плечо:
— В Галереях Смерти похоронено много Измененных.
Лера удивленно подняла на него глаза: она всегда считала, как само собой разумеющееся, что Измененные если не бессмертны, то почти бессмертные долгожители.
— Ни один из них не умер своей смертью, — невозмутимо продолжил Тимур, — и в битвах погибла только часть из них. Остальных погубили люди. Не простые смертные, а маги, которые умеют чувствовать силу и боятся тех, кто могущественнее их. Погибшие от руки магов оказались слишком доверчивыми и излишне благородными. Если на твоем пути встанет кто-то, а ты его отпустишь, однажды он вернется, чтобы довести начатое. 
— Спасибо, Тим, — тихо поблагодарила Лера, испытывая признательность за то, что ни ей, ни Александру не пришлось брать на душу грех и проливать кровь своего коллеги.

Учитель дожидался ее на том же месте. 
— Видела? — коротко спросил он.
Она кивнула:
— Странное чувство.
Измененный поднялся:
— Пошли отсюда, пока я никому здесь не понадобился.