Вынужден влюбиться

Глава 1. Холодный

— Не, я всё решил. Не начинай, ладно?

Бур сверлит меня глазами – не зря у него фамилия такая. Сверлить он умеет. Вот уж мне не хватало сейчас его наставлений.

— Не надо, брат. Она новенькая. Не знает пока, как тут всё устроено. Дай ей время. Уймись ненадолго.

— Ты прикалываешься, что ли? Метр с кепкой, колготки шерстяные носит, на работу на велосипеде ездит… На велосипеде! И при этом будет мне жизнь портить? Ты правда хочешь, чтобы я оставил это без внимания?

Бур тягостно вздыхает и не отвечает. Знаю, что он думает: со мной шутки плохи. А надо было раньше думать, дорогая Василина Ивановна, или как вас там, прежде чем лепить мне тройбан. На самом деле, даже не в тройке дело, а во взгляде ее. Как будто я – таракан, которого необходимо немедленно прихлопнуть тапком. Так на меня никто не смотрит. Никогда. Не позволю.

— Только не сильно, ладно? — смягчается Бур. — Чуть прижмем, объясним все по-хорошему и… Черт, Андрей, это она? Она, да?

В пятне от фонаря появляется хрупкая фигурка. Велосипед страшно скрипит, уши режет, не могу. Но это точно она. Шерстяные колготки снова вызывают во мне тошнотный приступ.

— Маску спусти! — шикает Бур, глядя на то, как я уверенно выныриваю из переулка.

Как будто я не знаю. Маска уже на мне, сердце гулко стучит в ушах, но я стараюсь шагать ровно. Она замечает меня и давит на педали сильнее. Но это не помогает, я уже совсем близко. Руль ее велосипеда ледяной и влажный. Она тихонько пищит и соскальзывает с сиденья.

— Что вам нужно? — на удивление ровным голосом спрашивает она. — Деньги? Вот, возьмите. Только не прикасайтесь ко мне.

Даже сейчас она мне приказывает. Отвратная девка. Вроде бы совсем молоденькая, даже симпотная, но такая омерзительно-упрямая. Протягивает мне свою огромную сумку и делает большие глаза. Нужен мне ее хлам, как же!

Я отпускаю руль велосипеда, но он не падает. Бур уже тут как тут, придерживает его за багажник. Даже когда он в этой нелепой маске медведя, я чувствую его сомнения, и от этого хочется орать. Это подобие женской сумочки я швыряю в кусты, а ее хозяйку прижимаю к стене. Вернее, она сама прижимается, когда я приближаюсь. Отворачивает голову и прикрывает глаза.

­— Не надо, — тихо говорит она. — Пожалуйста, отпустите.

Вот так. Умоляй.

Втягиваю носом ее дрянной дешевый парфюм и протягиваю руку. Она вдруг резко дергается, и из моих глаз летят искры. Боль просто невероятная. Я сгибаюсь пополам и матерюсь почем зря. Эта сука использовала запрещенный прием! Все еще корчась от боли, я краем уха слышу скрип ее велосипеда.

— А я тебя, Холод, предупреждал, — со смешком выдает Бур и пытается поднять меня, но я отпихиваю его в сторону. Друг, называется! — Хорошо, маска не слетела. Иначе бы…

— Так-так-так, — прерывает его чей-то женский голос. — Кто это тут у нас?

Сначала мне кажется, что это вернулась училка, но нет. Голос вроде бы уже где-то слышал, но где именно?..

— Холодный и Буров. Сладкая парочка. В масках в темном переулке. Как банально, мальчики.

Бур снова пытается помочь мне подняться, и на этот раз я ему позволяю. Прислонившись к фонарю спиной, стоит девчонка и насмешливо смотрит прямо на нас.

— Кривая, — произносит Бур очевидное.

Лера Кривоносова или Кривая. Наша одноклассница. Анорексичка с крашенными патлами. Если уж она нас узнала в масках, то и училка тем более. Бросаю короткий взгляд на друга и свирепо шиплю:

— Придурок!

Этот гад бледнеет и не сводит глаз с Кривой. Маску он сжимает в руке.

— Новенькая не угодила? — невинно интересуется девчонка, крутя на пальце здоровенную сумку училки. — Как это по-взрослому: решать проблемы, нацепив маски милых зверушек. Вы, случайно, на утренник не опаздываете?

— Ну так вечер же, — отвечает Бур и лыбится.

Кривая тоже улыбается, но совсем не по-доброму. Пора заканчивать этот спектакль. Оказываюсь перед Лерой в считанные секунды. Она смотрит мне в глаза и бровью не ведет. Мой грозный вид ее нисколько не пугает. Сумку училки я выхватываю с легкостью и двигаюсь в противоположном направлении, кивнув Буру.

— Не так быстро, пупсик, — мурлычет Кривая и, только когда я замираю и поворачиваюсь к ней, продолжает: — Я ведь законопослушная гражданка этой страны, и не могу не поделиться тем, что видела, с окружающими.

— Тебе никто не поверит, — заявляю я и уже хочу отвернуться, но она вдруг достает телефон.

— Правда, что ли?

— Сняла на камеру? — с нездоровым восхищением уточняет Бур.

— Так точно.

— Да плевать, — говорю другу. — Ну покажет она это в школе – переведу директору пару тысяч.

— А я не собираюсь показывать это в школе, — флегматично произносит Кривая. — Я вот думаю пойти к твоему папе.

Башню сносит. Кровь стучит в ушах.

— Эй, Андрей, ты чего? Холод! Да хватит уже!

Бур пытается оттащить меня от этой дряни. Она же с грустью смотрит на остатки своего телефона, затем переводит взгляд на меня:

— С тебя новый телефон. И, милый. Ты правда считаешь меня дурой?

— Что ты хочешь?

Мне удается вырваться из захвата друга, и теперь я стою в непосредственной близости от ее лица.

— Вот это уже другой разговор, — выдыхает она с улыбкой. ­— Самую малость. Хочу быть твоей девушкой.