Выспавшаяся красавица и несносный дракон

Глава 1-1. Открыла глаза, а там...

Милания

— “Долго скакал прекрасный юноша, весь мир объехал в надежде найти спящую принцессу”…

— Почему именно спящую? Не нашлось другой или принц настолько страшненький, что с ним только с закрытыми глазами поцеловаться можно? — встреваю, нагло перебив рассказчика. А что делать? Тема очень животрепещущая. Я буквально подпрыгиваю на месте, чтобы узнать подробности.

— Нормальный принц, вполне себе симпатичный, невесты за ним бегают, — бормочет чтец с видом оскорбленного достоинства. — Я могу продолжить?

— Да-да, — отрешенно отвечаю, так и не получив ответ на свой вопрос. — Простите, мы же все-таки правду пишем, а не какую-нибудь желтую прессу. Читатель должен проникнуться, поверить.

— “Преодолевал он и горы, и знойные пустыни, и противостоял ветрам — так хотел припасть к губам принцессы, чтобы освободить ее от вечного сна. Наконец добрался он до дворца, украл красавицу у свирепого дракона, пленившего девушку, привез ее в отчий дом и прижался к вожделенным губам. В тот момент принцесса открыла глаза…”

— Ну то есть я, — глубокомысленно заключаю. Задумчиво поглаживаю губы. Чего все к ним тянутся? Медом они, что ли, намазаны? Вон какой принц правильный, ждал сколько, до дома вез, воздерживался.

— Именно так, — довольно подтверждает писарь. Как бишь его? Ей-богу, забыла!

Не увидев в моем лица ожидаемого восхищения от его работы, мужичок мрачнеет.

— Окей. А что стало с драконом? — постукиваю пальцами по отполированной красной рукояти. Однако неплохую раньше мебель делали, не то что в наше время.

— Как что? Сразили на обратной дороге! — пылко хрипит писарь. — Он того… — и закатывает глаза к небу.

— Правда, что ли? — удивляюсь. Ящерица в сказках обычно не глупая, драться умеет. А тут такая участь горькая.

— Нет, конечно. Никто дракона сразить не может. Выкрали принцессу и в дом отчий привезли.

— То есть дракон нагрянуть может, злой и раздраженный? Будет мстить, меня снова заберет. Я поняла. Королевству скоро хана, — бормочу под нос, а у мужика глаза округляются от ужаса.Что меня тут защитят, верилось с трудом. — Чего так смотрите? У дракона принцессу отобрали, она ему была зачем-то нужна. Я бы тоже разозлилась на его месте. Он же старался, тырил у батюшки моего.

Порывисто вскакиваю и принимаюсь нашагивать по мягкому расписному синему ковру, да так быстро, что будь у меня умные часы, вмиг бы насчитали тысячу.

— Не факт, что дракон вернется, — лепечет писарь. — Может, он уже это… забыл?

— Может, и забыл… — произношу с сомнением. — Так а чего он со мной делал-то? — останавливаюсь и с самым серьезным видом гляжу на писаря. — Смотрел сутками, что ли? Или он недавно стал вегетарианцем, и жевал свой салат, глядя на меня и представляя, какая я вкусненькая?

Писарь хватается за сердце, оседает в кресло. Ему совсем не нравится, куда заводит нас двоих критическое осмысление его биографической хроники моей короткой жизни.

— Думать о таком дурно! Наверное, он ждал.

— А чего ждал? Пробуждения? Так если ждал, стало быть, и целовал, раз другим только это и было нужно? — не унимаюсь я. Вот пока я наивно верила в сказки, мне было все равно. А как дело дошло по факту, так не до смеху! Я должна все знать.

Писарь испуганно вжимается в кресло, видимо, в красках представляя, что делал чешуйчатый гад с невинной девой. Похоже, не задумывался об этом и принц, когда припадал к моим многострадальным губам. И с рептилией, стало быть, лобзалась, и с первым встречным, а по итогу ничего не помню. Даже обидно становится. Не то, чтобы я была распущенной, скорее, гиперскромной, просто первый поцелуй проспать — это надо постараться.

Ведь до вечера первого октября моя жизнь была самой обычной. И, отрубаясь на жесткой скрипучей кровати в университетской общаге, я понятия не имела, что проснусь не в себе, не у себя и с новой биографией, которая обещает оборваться при неминуемой встречей со свирепым драконом.