Высшая квалификация

Высшая квалификация

В детстве Кирилл не любил первое сентября, и это было нормально. Это было как у всех. Ни один ребёнок не захочет прерывать летнее безделье ради возвращения к нудным книжкам по литературе с портретами давно умерших авторов и совершенно непонятным учебникам геометрии, пусть и без портретов. И дело даже не в том, что геометрия сложна, нет. Она абсолютна бесполезна, ведь в реальном мире никто не ищет длину стороны какого–то треугольника или призмы. Да просто возьми линейку и измерь, не надо ничего искать! Всё уже придумано. Нет, конечно, есть странные дети, которым это всё интересно и даже понятно, но и они не любят этот день. Потому что принудительные знания угнетают, лишают тебя сна уже в семь часов утра и вообще плохо сказываются на психическом здоровье.
Становясь взрослым, ты перестаёшь относится к «дню знаний» столь негативно. В школы и институты идут уже другие люди, теперь страдаешь не ты. Тебе больше не приходится доказывать теорем или писать сочинений на тему, как ты провёл отпуск. Из того, чему учит школа, тебе оказываются нужными только навык чтения и арифметика. Всё остальное умеют компьютеры и телефоны. Ты работаешь, твой график выхода из отпуска плавает, перемещая по календарю самый нелюбимый день в году. А потом у тебя появляются свои дети, и ты вдруг начинаешь не любить первое сентября с удвоенной силой.
С одной стороны Кирилла радовало то, что столкнуться с этим днём его сыну придётся всего лишь раз в жизни, но вот само это столкновение ему очень сильно не нравилось.
– Костя, быстрее, – жена, пробегавшая из ванной в комнату, ткнула пальцем вниз и кивнула Кириллу, – помоги ему шнурки завязать.
– Тебе помочь? – Кирилл наклонился к сыну, который уже пять минут возился с туфлями.
– Ага, – тот сразу же бросил шнурки, выпрямился и протянул вперёд ногу, – завяжи.
– Сынок, я тебе уже сто раз показывал, смотри внимательнее – Кирилл затянул узел и сложил шнурки в бабочку, – видишь, как надо? А теперь ещё раз завязываем. Тебе уже шесть лет, пора быть самостоятельным. Сможешь второй сам завязать?
– Я завтра завяжу, – сын убрал ногу и выставил другую, – я запомню.
– Завтра может быть поздно учиться, – вздохнул Кирилл и принялся завязывать второй шнурок.
– Что будет поздно? Что ты его пугаешь? – жена ещё раз пробежала мимо, открыла окно и высунула руку. – Так, вроде тепло. – Теперь она неспеша вышла в прихожую, вытащила босоножки и, даже не наклоняясь, надела их на ноги. – Костя, не слушай папу, ты ещё всему научишься!
– Конечно научится! – Кирилл встал и открыл двери, выпуская ребёнка в коридор. – А зачем ещё мы тогда…
– Так, всё, – перебила его жена, – хватит жаловаться! Мы идём в школу, и мы должны выглядеть соответствующе.
– Наташ, а соответствующе – это как? Как сейчас выглядят люди, на один день идущие в школу? Вот когда мы с тобой отправлялись в первый класс, у нас были ранцы или рюкзаки с рисунками всякими, красивые. Тебе, наверное, белые бантики завязали и в праздничное платье одели. А меня в костюм на два размера больше. Думали, что я успею вырасти к празднику, а я не успел. И я с цветами шёл по улице рядом с другими детьми, делая вид, что уже взрослый, а сзади родители обсуждали, какие мы все красивые. У тебя, наверное, то же самое было. Но сейчас мы идём в школу на пять минут. Учителей поздравлять не надо, старшеклассников не будет, никакого первого звонка и урока мира, даже настроение не праздничное. Я не жалуюсь, нет! Но как надо выглядеть для этого мероприятия? Я до сих пор не знаю.
– Просто будь похож на нормального отца, – жена легонько подтолкнула сына из лифта, – что тут сложного? Побольше радости и поменьше вот этой ненужной ностальгии и долгих разговоров. Всё в мире меняется, так всегда было. Нам всего по тридцать с небольшим, надо уметь приспосабливаться. Но ты всё вспоминаешь, какая прекрасная раньше была трава. Костя, ну куда ты идёшь?
Сын на секунду застыл в дверях подъезда перед необъятной женщиной в каком–то цыганском платье и почему–то в вязаной шапке. Но он тут же пришёл в себя и попёр напролом, заставив женщину сделать шаг в сторону.
– Костя! – крикнула жена и выскочила на улицу вслед за сыном. – Я тебе что говорю?
– Простите, – Кирилл пожал плечами и, пользуясь моментом, тоже протиснулся на улицу мимо застывшей на пороге женщины, – в школу вот идём. Учиться.
Он тут же мысленно обругал себя за этот ненужный комментарий, и поспешил уйти, чтобы не добавить что–нибудь ещё. Через пять секунд он оглянулся, поймав на себе взгляд так и стоящей в проходе женщины и засмущавшись ещё сильнее.
– Я тебе сколько раз говорила, что старших надо пропускать? – жена впереди отчитывала сына. – Ты почему пошёл первым?
– Мам, но она же сама остановилась! – Костя ковырнул носком торчащий угол тротуарной плитки. – Она вон и сейчас…
– Не порти новые туфли! Только вчера…
– Всё, пойдёмте, – Кирилл влез между враждующими сторонами, и развернул их в сторону школы, – давайте тихо и спокойно проживём этот день. Костя, – он потрепал сына по голове, – ты будь внимательнее и слушай, что говорит мама. А мама пусть не нервничает, – он скорчил рожицу и посмотрел на жену, отчего та непроизвольно улыбнулась, – наша мама тоже боится отдавать тебя в школу, она думает, что ты совсем перестанешь её слушаться. Но всё у нас будет хорошо. Вам понятно?
– Понятно! – сказали с двух сторон, пусть и без особого энтузиазма. Удовлетворённый Кирилл переместил сына в центр и протянул ему руку.
– Всё, берёмся за руки и, как нормальная семья, идём в школу с радостью, – он приободрил всех и прибавил шагу. Но ему самому всё равно было немного страшно.
Новая система образования, введённая десять лет назад, полностью изменила процесс обучения, оставив от прежней школы лишь первое сентября. В этот день все дети, которым исполнилось шесть лет, приходили в специальные центры, по старой привычке называемые школами. Здесь их всего на пять минут помещали в специальную камеру, создающую виртуальную реальность, неотличимую от реальности обычной. Внутри неё за эти пять минут ребёнок проживал целую жизнь, равную пятидесяти годам. Там он сначала учился в обычной школе, поступал в институт или колледж, искал работу, искал себя и своё предназначение. Это была отличная имитация целой жизни. Создатели программы обещали, что никак не ограничивают детей в их выборе. В результате через пять минут из школьной камеры выходил маленький ребёнок с огромным жизненным опытом и целой кучей навыков. Редкие взрослые могли похвастаться такими знаниями.
Конечно, у программы были и минусы, за десять лет их обсудили миллион раз. Виртуальная жизнь всё же не была заменой настоящей. Внутри программы о детях заботились уже не родители, а специальные виртуальные наставники, которые тоже жили парами. Настоящие родители боялись, что дети за пятьдесят виртуальных лет забудут их, не узнают или больше не захотят общаться. И такое случалось довольно часто. Но программа продолжала работать, причём довольно успешно. Она создавала внутри мир с политиками–идиотами, нищими учёными, проститутками, с преступностью, авариями, драками и убийствами, вот только погибали там не живые люди, а всего лишь симуляции. Все долго спорили, смогут ли дети потом отличить смерть настоящего человека от нарисованной? Будут ли сопереживать людям в реальности?
Со временем стало понятно, что чувства никуда не деваются. У программы обучения были отличные сценаристы, они придумывали замечательные сюжетные ходы, заставляющие верить в придуманный мир и сопереживать ему. Программа стремительно развивалась, аккумулируя внутри себя все знания человечества, но заодно и все глупости. Так было правильнее, потому что было реальнее. Нельзя переселиться из идеального мира в настоящий и не сойти с ума.
Шестилетние дети покидали программу, зная об окружающем мире всё. Вот только изначально сам мир не был предназначен для их жизни. Но довольно быстро появилось множество товаров для взрослых детей. Устройства для управления автомобилями, станками, самолётами, всевозможные электрические подставки для перемещения на любую высоту, трансформирующиеся шкафы и столы, специальные инструменты и усилители мышц. Появился даже детский алкоголь, который с удовольствием пили и взрослые, уверенные в том, что детские продукты всегда лучшего качества. Детям разрешили всё. Единственное, что не сильно приветствовалось – рождение собственных детей до достижения биологических шестнадцати лет. Но, если уж очень сильно хотелось, то можно было обойти и это ограничение.
Кирилл молча шагал, держа сына за руку, поглядывая на других родителей вокруг и прокручивая в голове все возможные варианты их будущего. Все эти годы он только и думал о том, что же случится после этого обучения. И все годы боялся. Кем станет их взрослый ребёнок? Он украдкой поглядывал на жену, но она твёрдо шла вперёд, устремив взгляд в сторону стоящей неподалёку школы. Ей тоже было страшно.
– Николаев Константин? – прямо у входа их всех остановила женщина с бумажным списком в руках. Видимо, кого–то до сих пор пугали электронные документы. – Вам налево по коридору, дверь номер 24. Родителей оставь в зале ожиданий.
Она махнула рукой куда–то назад, в сторону входа, и тут же переключилась на следующих родителей с ребёнком. Кирилл толкнул двери, пропуская жену и сына вперёд. Внутри оказался большой зал с лавочками и стульями, на которых в полном молчании сидели взрослые пары и редкие одиночки.
– Так, налево, – жена указала на один из коридоров, – нам туда.
– Мам, она сказала, вас оставить тут, – напомнил ей Костя.
– Мы–то останемся. А ты сам найдёшь кабинет 24?
– А это какой?
– Пошли, мы тебя проводим и вернёмся сюда, – Кирилл свернул в коридор, увлекая семью за собой.
Через несколько секунд они остановились у нужной двери, и над ней сразу же загорелась надпись «Входите». Ох, как же быстро всё происходило! Жена присела и обняла сына, словно прощалась с ним, а Кирилл стоял рядом, не зная, что ему делать.
– Ну что, сынок, удачи тебе, – наконец он потрепал сына по голове, чтобы остановить это затянувшееся прощание, потянул жену вверх и толкнул дверь, – Наташ, ему пора. Он вернётся сейчас. Сынок, мы тебя ждём.
– Проходи, – из комнаты выглянул мужчина в белом халате, – мы тебя надолго не задержим. А родители пусть пройдут в зал ожидания.
Они сели на лавочке в зале, присоединившись к общему молчанию и уставившись в коридор, откуда должен был появиться сын. Другие родители продолжали приводить детей и забирать их обратно. Всё это происходило в практически полном молчании. И Кирилл тут же подумал, что довольные люди всегда разговаривают друг с другом, счастьем приятно делиться. Кажется, в школе со счастьем были серьёзные проблемы.
– Идёт, вон он, – жена вдруг толкнула его в бок, указывая на коридор, – пошли!
– Стой, – Кирилл поймал её за руку, не давая встать, – давай подождём.
– Думаешь, он нас не узнает? Хочешь проверить? Но это же в любом случае наш сын! Нам его всё равно забирать.
– Давай просто посмотрим, – Кирилл продолжал удерживать жену на месте, – он ведь теперь будет совсем другим человеком.
Костя остановился на секунду, осмотрел огромный зал перед собой и, поймав родителей взглядом, тут же поспешил в их сторону.
– Думали, я вас не найду? – он остановился перед ними, улыбаясь. – Я вас хорошо помню.
– Ну и как всё прошло? – жена наконец вырвалась из рук Кирилла, подскочила и обняла сына. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально всё, – сказал тот матери в плечо, – только непривычно снова быть маленьким. Вы на работу?
– Нет, мы думали побыть с тобой весь день, – Кирилл присел и тоже приобнял сына, чтобы не чувствовать себя лишним, – погуляем, поговорим, купим мороженое. Нам ведь интересно, каким человеком ты стал.
– Знаете, давайте лучше в другой раз, – сын вдруг отстранился, чтобы видеть обоих родителей, – может, завтра. Или послезавтра. У меня сегодня столько возни предстоит с новыми документами. Хочу в один день всё оформить. А потом уже поговорим. К тому же хочу сразу потом зайти в кредитный отдел.
– Зачем? – удивился Кирилл. – Что тебе от них нужно прямо сегодня?
– Ну, я теперь взрослый человек, – Костя ненадолго замолчал, осматривая свои руки, – хоть и выгляжу ребёнком. Не буду же я с вами жить! Мне своя квартира нужна. Возьму ипотеку сразу, быстрее выплачу. Работу ещё надо искать, сами понимаете.
– Но ведь… Но почему ты не хочешь остаться с нами? – спросила жена и села обратно на лавочку.
– Мам, взрослые люди должны жить отдельно, ты же знаешь. Это правильно. А я взрослый, хоть для вас и ничего не изменилось.
– Но ты же не… Тебе же будет неудобно…
– Не переживайте за меня, я не пропаду, – Костя ободряюще похлопал мать по плечу, потом повернулся к стоящему отцу и с удивлением посмотрел вверх, – чёрт, к росту придётся привыкать. Ладно, я побегу, а вы давайте, держитесь! Вечером встретимся дома, поговорим. Главное – помните, я уже взрослый, не беспокойтесь за меня лишний раз.
Он посмотрел по сторонам, нашёл на стене таблицу с указателями и, ни говоря больше ни слова, побежал куда–то. Кирилл дождался, когда сын скрылся в одном из коридоров и опустил взгляд на жену, смотрящую в пол.
– Наташ, пойдём, – потормошил он её за плечо, – давай лучше по улице пройдёмся, чем тут сидеть.
– А другие дети уходят с родителями, – она указала куда–то рукой, не поднимая взгляда, – почему мы одни? Почему всё так быстро?
– Я не знаю, – Кирилл присел на корточки и погладил жену по голове, – но наша жизнь тоже продолжается, и нам нужно её жить. Пойдём, я угощу мороженым тебя.
– И как завести второго ребёнка, если с первым всё вот так? – она вдруг уткнулась мужу в плечо и расплакалась.
Через двадцать минут они всё же вышли на улицу, но настроение оказалось совершенно не прогулочным, поэтому они решили разъехаться по работам. Кирилл вызвал жене такси, а сам пошёл к остановке.
Автобус бесшумно остановился рядом, и дверь со скрипом поехала в сторону. Видимо, сделать бесшумный электродвигатель было проще, чем дверной механизм. Кирилл шагнул внутрь и на рамке прохода загорелась лампочка соединения с чипом. Перед глазами появилась странная стоимость билета и требование подтвердить операцию.
– Эй, что за цена такая? – спросил Кирилл вслух.
Водитель, услышавший из–за перегородки этот возглас, с очередным скрипом опустил разделительное окно, просунул в него руку и без слов указал куда–то вверх.
– Вас везёт водитель второй квалификации, – прочёл Кирилл, – и что? Не должен проезд столько стоить ни с какой квалификацией!
– Цена установлена законно, – водитель вслед за рукой просунул в окошко часть головы, – поэтому либо оплатите, либо выйдете. У меня расписание.
– Вот чёрт! – ругнулся Кирилл. Он не хотел ждать следующего автобуса, а уж тем более идти пешком или вызывать такси. – Ладно, оплачиваю.
Он прошёл в салон и сел на ближайшее пустое место. В принципе, он мог выбирать почти любое кресло, в автобусе кроме него сидел всего один пассажир. Видимо, мало кто хотел ехать за такую цену, пусть и со столь опытным водителем.
Автобус скрипнул закрывающимися дверьми и бесшумно отъехал от остановки, вклиниваясь в поток. Кирилл смотрел в окно и размышлял о необходимости второй квалификации для водителя. Если кто–то хотел достичь новых высот в своей профессии либо переучиться на что–то новое, всегда можно было заявиться в школу, оплатить процедуру обучения и получить вторую квалификацию. Первая в шесть лет выдавалась бесплатно. Можно было получить даже третью или четвёртую, прожив соответствующее количество виртуальных жизней, но каждая стоила очень дорого.
И стоило ли оно того – платить такие деньги, чтобы просто управлять автобусом, пусть и дорогим? Водителю было явно за тридцать, то есть первую свою специальность он получал в школе самостоятельно. И он не придумал ничего лучше, чем оплатить весьма дорогостоящий курс управления общественным транспортом? Ведь есть множество профессий более востребованных и прекрасно оплачиваемых! Зачем работать водителем с такой квалификацией? Люди определённо бывают глупы вне зависимости от количества прожитых жизней.
Перед глазами всплыло уведомление об остановке, автобус плавно затормозил, показывая, насколько прекрасен сервис от водителя второй квалификации.
– Но ты же всё равно просто водишь автобус! – сказал Кирилл уже на улице. Его до сих пор не отпускала мысль, что кто–то в здравом уме станет тратить целую жизнь на управление транспортом.
Он постоял несколько секунд, отгоняя дурацкие мысли про обучение, повернулся и пошагал к своему офису.
– А ты ещё откуда? – сосед по кабинету вздрогнул от неожиданности, когда Кирилл зашёл внутрь. – Ты же ребёнка в школу повёл.
– Да как–то так получилось, – тот махнул рукой и сел в своё кресло, – что тут у нас? Есть новости?
– Угу, – сосед несколько раз подряд кивнул головой, – ещё как есть. Но тебе не понравятся. У нашего отдела новый начальник. – Он остановился, наслаждаясь недоумением на лице собеседника. – Прямо с утра приходит шеф и приводит с собой человека, представляешь? Знакомьтесь, говорит, будет управлять отделом. И это ещё не всё! Ему одиннадцать лет! Реальных. – Сосед снова остановился, видимо, ожидая вопросов, но их не последовало. – А виртуальных – сто одиннадцать. У него вторая квалификация в таком возрасте! Представляешь, сколько ему платят? И он с утра уже три раза приходил, выдавал задания. Лично приходил, не присылал ничего! Представляешь? Вот если бы все…
Кирилл встал из–за стола, отмахнувшись от предупреждения системы. Стоило только сесть в кабинете за стол, как включался рабочий интерфейс. Он вышел наружу, не обращая внимания на крики соседа, и по коридору поспешил в соседнее здание, где находился кабинет руководителя.
Электронный секретарь на входе выдал красное предупреждение, но Кирилл прошёл мимо, услышав, как заблокировалась дверь в кабинет. Он на всякий случай толкнул её, но получил лишь ещё одно предупреждение с требованием не беспокоить.
– Евгений Петрович, надо поговорить, – он постучал пальцами в дверь, не дождался ответа и постучал громче, – я не уйду. Стоило мне на один день отлучиться, а вы тут же…
Замок вдруг щёлкнул ещё раз, а секретарь со своими напоминалками о рабочей этике исчез из поля зрения. Кирилл толкнул дверь и вошёл в кабинет.
– Вы обещали эту должность мне! – сказал он вместо приветствия. – А теперь я узнаю, что её получил другой, так ещё и человек, который ни дня здесь не проработал! Да нигде он не проработал ни дня, кроме школы! И это я всего на полдня отлучился.
– Не кипятись, Николаев, – шеф сидел на диване и тёр виски, – и без тебя голова болит. Я тебе обещал эту должность ещё до распоряжения правительства о квалификациях. Месяц назад выпустили, ты же в курсе. Для руководящего состава я теперь обязан отдавать предпочтение людям с повышенной квалификацией.
– Но я тут работаю восьмой год! – Кирилл пересёк кабинет и встал рядом с начальником. – Это я знаю коллектив, я могу сделать всё лучше, чем какой–то неизвестный пацан со стороны!
– Ну, во–первых, я не могу игнорировать законы, – шеф поморщился и одним глазом посмотрел вверх на надоедливого сотрудника, – а во–вторых, с чего ты вообще взял, что сможешь сделать что–то лучше человека, который работает уже сто лет? Ну и что, что не в реальности? Вот, посмотри, – он открыл почту, развернув интерфейс к Кириллу, – только за одно сегодняшнее утро он прислал мне девять предложений по улучшению производительности отдела. А сколько прислал ты за восемь лет?
– А я вам предложений не присылал, потому что сразу делал то, что считал правильным, – Кирилл чуть не наступил на лакированный носок ботинка начальника, остановившись в миллиметре он него, – вы прекрасно знаете, что у нас изменилось благодаря мне! И при этом рассказываете, что я мало предлагал. Ну так давайте начнём предлагать и слать письма друг другу! Давайте соберём совещание, посидим, обсудим, проголосуем, проанализируем результаты, внесём коррективы, снова обсудим, проголосуем и так с любой мелочью! Вон, я вижу, у него есть предложение по расстановке мебели, – он ткнул пальцем в одно из писем, но начальник тут же скрыл почту, – отличное начало! Давайте займёмся мебелью. Мы же высокотехнологичная компания, а у нас программисты сидят посреди неправильно стоящих шкафов. Давайте изучим все известные методики расстановки, столы и стулья поменяем местами, а чайники…
– Николаев, успокойся, – шеф закинул ногу на ногу и ещё раз снизу посмотрел на Кирилла как на надоедливую муху, кружащуюся вокруг лампочки, – всё уже решено. Если бы я мог что–то изменить, я бы изменил. Никто не пытался действовать тебе во вред. Просто время сейчас такое. Хочешь повышения – для начала повысь квалификацию.
– Да где мне такие деньги взять? Вторая квалификация стоит дороже, чем квартира, – Кирилл обернулся, вытащил из–под стола кресло и сел в него, – она изначально доступна только тем, у кого и без неё есть деньги и положение. Все эти распоряжения правительства – они только для того, чтобы ни один лишний человек не смог подняться до руководящей должности. Неужели вы думаете, что эта квалификация нужна для чего–то ещё?
– Ты бы поосторожней со своим мнением, – остановил его начальник, поднимаясь на ноги, – у меня, между прочим, тоже вторая квалификация.
– Как у водителя автобуса? – зачем–то спросил Кирилл, который уже совсем успокоился. Повышения ему было не видать.
– Чего? – начальник застыл на месте. – Какого ещё водителя?
– Да никакого, – Кирилл покачал головой, встал и пошёл к выходу, но остановился у двери. – А что вы будете делать, когда у всех появится вторая квалификация? Даже у доставщиков пиццы. Им же тоже нужно пятьдесят лет бродить между домами на районе, чтобы достичь истинного мастерства. Что вы будете делать с миром, в котором все молодцы?
– Не надо принижать доставщиков пиццы, они неплохо так скрашивают нашу жизнь, – начальник кивнул, и дверь поехала, потихоньку подталкивая посетителя наружу, – с миром всё будет в порядке, не волнуйся за него. А ты возьми кредит, получи квалификацию и тогда уже приходи, поговорим.
– Да, всё ведь очень просто, – сказал Кирилл закрытой двери, и тут же электронный секретарь ожил, выдав очередное предупреждение о разговорах под дверью начальства, – а тебя когда–нибудь хакеры сломают и научат ругаться плохими словами.
На этот раз секретарь мигнул таблицей с рабочими баллами, давая понять, что может повлиять на премию, поэтому Кирилл заткнулся и пошёл к себе, радовать соседа своим унылым видом.
Целый день он сидел, уставившись в рабочий интерфейс, набирая и стирая строчки автокода. Душа не лежала к работе, а единственной мыслью сначала было желание всё же сломать секретаря. Потом он стал задумываться и о том, чем же сейчас занят его сын, в один миг ставший взрослым человеком. Как теперь с ним общаться? Обсуждать политику на кухне и пить пиво по выходным?
Вечером он не дождался конца рабочего времени, закрыл все программы и пошёл домой, решив немного подышать воздухом. Он шёл мимо автобусных остановок, где толпы обычных людей набивались в транспорт, которым управляли обычные водители. Но, наверное, всё это скоро изменится, раз уж вторая квалификация стала такой нужной. Наверное, даже бомжи и мошенники будут обязаны учиться. Ну не бросать же их в старом мире?
Домой Кирилл пришёл позже, чем обычно, всё же проехав на автобусе последние четыре остановки. Он поднялся в лифте наверх, открыл дверь квартиры и тут же почти столкнулся с каким–то мужиком в форме.
– А вот и он, – мужик тут же отвернулся и отступил в сторону, указывая на Кирилла другому человеку в форме, сидящему в кухне за столом.
– Что здесь... – Кирилл не успел договорить, как из кухни выбежала жена, обняла его и расплакалась. – Да подожди, расскажи, в чём дело! Что–то с Костей?
Первый мужик в форме слегка обнял их обоих и начал подталкивать в сторону кухни. Наверное, со стороны это выглядело комично, но Кириллу было не до смеха.
– Да что происходит? – он попытался оттолкнуть незнакомца и слегка встряхнул жену. – Наташа, в чём дело?
– Костя… Он… Что–то сделал… Они говорят… – жена всхлипывала и не могла сложить целой фразы. – Они даже не дали позвонить тебе!..
– Что сделал наш сын? – Кирилл переключился на второго незнакомца, продолжающего невозмутимо сидеть за столом.
– Он разыскивается за множественные киберпреступления, – тот откинулся на стуле и скрестил руки, – вы общались с ним сегодня? Он вам звонил?
– Нет, ну то есть только до школы и внутри неё, – ответил Кирилл. – Какие ещё киберпреступления? Ему шесть лет, он только сегодня утром закончил обучение! Когда он успел совершить преступления?
– Присаживайтесь, я вам расскажу, – незнакомец указал на два соседних стула, – кстати, я следователь по делу вашего сына. Я уже немного поговорил с вашей супругой. Во сколько Константин должен был вернуться домой сегодня?
– Да откуда я знаю? Он сказал, что уже взрослый и вечером увидимся. Вот и всё.
– И вы ни разу не поинтересовались, что делает ваш ребёнок шести лет целый день в одиночестве? – следователь неодобрительно посмотрел на Кирилла. – Вот ваша супруга ему звонила, она…
– Не надо давить на моё чувство вины, – перебил тот следователя. – Вся эта программа обучения построена на том, что из школы выходят взрослые в телах детей. Вы нам десять лет про это рассказываете, а теперь заявились с осуждением своих же… А, да что вам рассказывать! Что именно он натворил?
– Да многое, – следователь ещё раз указал на стулья, – садитесь. Вы же знаете, что за пять минут в образовательной капсуле внутри сознания проходят пятьдесят лет, если вам в реальной жизни шесть?
– Знаем, – кивнул Кирилл, усаживая жену на стул рядом с собой, – а разве для тех, кому не шесть, как–то иначе всё проходит?
– Да, по новому распоряжению всё иначе. Если вам уже тридцать, то вы проживёте лишь двадцать шесть виртуальных лет, а в пятьдесят всего шесть. А в шестьдесят вам вообще не положена дополнительная квалификация. Это всё опубликовали месяц назад, вы должны были видеть. Но дело не в этом. Пятьдесят лет за пять минут достигается при помощи специального устройства, замедляющего реальное время. Ваш сын попробовал построить внутри виртуального мира такую же систему образования с замедлением времени уже там. Он хотел превратить эти пять минут почти в бесконечность.
– Но это же невозможно, кто–то ведь уже пытался, кажется, – Кирилл припомнил, что об этом писали пару лет назад. – Физические законы внутри виртуальной реальности тоже виртуальные, их не обойти изнутри программы.
– Именно, – следователь кивнул и что–то отметил у себя в интерфейсе, – обойти их нельзя, время замедляется только из реальности. Провернуть то же самое в виртуальном мире не получится. Но ваш сын попробовал. Это было первое его преступление.
– Что вы несёте? – спросил Кирилл удивлённо. – Преступлением вы считаете то, что он попробовал сделать невозможное? Ну давайте я для примера попробую отменить гравитацию сейчас! Посадите меня за это? Или всё же скажете, что я просто не в себе? А?
– Дело не в том, что он попробовал. Дело в том, как он попробовал это сделать. Он организовал собственную компанию, собрал программистов и изнутри системы запустил сложные расчёты на огромном количестве виртуальных компьютеров. Но, как вы понимаете, все эти расчёты в конечном итоге обрабатываются компьютером реальным. В результате нагрузка на систему выросла настолько, что включилась защита, все капсулы перешли в аварийный режим на целых полминуты. Все, кто обучался в этот момент, получили лишние пять лет жизни. И тогда ваш сын попробовал провернуть то же самое второй раз, чтобы получить ещё пять лет! Это было его вторым преступлением!
– Подождите, – Кирилл оторвал от плеча вновь расплакавшуюся жену, – и ты подожди, он нас обманывает. Внутри системы есть свои законы и наказать его вы должны были именно там! Он должен был отбыть наказание в виртуальной тюрьме, а не здесь! Вы что–то путаете!
– Нет, не путаю, – следователь покачал головой и посмотрел на своего коллегу, стоящего в дверях, – есть новости? Следи тогда и докладывай, если что. Так вот, ваш сын и попал в виртуальную тюрьму, всё по закону. Там он отбыл наказание после того, как система не дала ему замедлить себя второй раз и отследила нарушителя. Но, оказалось, что запущенные им расчёты не были просто попыткой замедлить компьютер. Часть его расчётов оказалась алгоритмом к изменению продолжительности жизни. Он начал покупать у других людей последний год жизни и продавать его другим. Такое оказалось очень трудно заметить. В реальности этот год составляет всего шесть секунд. Представляете? Это было третьим преступлением.
– Он всё равно должен быть наказан не в реальности, – Кирилл стоял на своём. – Вы не можете наказать его здесь.
– Можем, – усмехнулся следователь, – потому что он не остановился. Он купил себе лишнюю минуту и в итоге прожил 65 лет внутри программы.
– То есть почти сломал целую систему ради пятнадцати виртуальных лет? Это же смешно! – в разговор неожиданно вмешалась жена. – Купил по году жизни у десяти человек? Тянет на преступление века!
– Вы сильно упрощаете ситуацию, – следователь слушал, не перебивая и улыбаясь каким–то своим мыслям, – но я же не рассказал всего. Константин поступил очень хитро. Он понимал, что из виртуального мира нельзя ничего забрать с собой. Это как после смерти, понимаете? Сколько бы ты ни накопил, на тот свет пойдёшь один и в пустоте. Не понимаете? Ну да ладно. Ваш сын торговал с умом. Ему никто не платил за годы жизни, и сам он не платил никому. Он построил систему, в которой не нужно было платить сразу. Оплата требовалась после окончания обучения, в реальном мире. Поэтому сегодня с утра было взято рекордное количество кредитов. Школьники получали деньги и переводили их часть вашему сыну. Современный встроенный интерфейс позволяет найти любого человека и напомнить ему о долге. Константин получил достаточно денег, расплатился с теми, у кого купил годы жизни и через час после вашего ухода купил себе вторую квалификацию. Денег у него было много. Он попал в виртуальный мир со следующей партией школьников, где спокойно продолжил покупать и продавать один год жизни. Через пять минут он купил себе третью квалификацию, потом четвёртую и так далее. Ушёл он из школы с огромным состоянием и восемнадцатой квалификацией. Если бы школьники продолжали приходить, то он не остановился бы и на этом. А платные клиенты ему уже были не интересны, их слишком мало.
– И что в этом незаконного? – жена, кажется, оправилась от потрясений и теперь рвалась в бой. – Что именно он нарушил?
– Вмешательство в работу системы образования – это само по себе преступление. А уж получение с этого выгоды… – следователь закатил глаза, давая понять, что даже не может выразить словами такую глубину падения.
– Что–то я не слышала про такие законы, давайте…
– Нашли, – донёсся вдруг голос из коридора, – сейчас привезут в участок.
– Простите, мне пора, – следователь встал, – про законы почитайте распоряжение правительства, а мы вам сообщим…
– Мы поедем с вами, – подскочил вслед за ним Кирилл.
– Вас всё равно никто к нему не пустит. Оставайтесь дома, вам сообщат, когда можно будет приехать. Но не рассчитывайте, что раньше, чем через неделю. Ваш сын один из самых крупных мошенников в истории человечества. Я даже удивлён, что мы так быстро задержали его, мог бы спрятаться и получше с таким состоянием.
– Да пошёл ты! – Кирилл двинулся к следователю, но тот с лёгкостью оттолкнул его обратно в кухню.
– Я, пожалуй, действительно пошёл, – он вышел из квартиры и прикрыл за собой дверь.
– И что нам делать? – жена толкнула стоящего посреди кухни Кирилла. – Мы же не можем просто так сидеть дома и ждать!
Но в конце концов они так и остались ждать дома. Дозвониться сыну было невозможно, а полиция отвечала лишь фразой «Ожидайте информации». Поиск в сети не привёл ни к каким результатам, киберпреступления в системе образования считались маловероятными. Измучившись, Кирилл оставил жену в комнате перед очередной бесполезной статьёй, а сам приготовил ужин, чтобы хоть немного отвлечься.
Ещё утром он даже предположить не мог, насколько их сын станет другим человеком и поменяет и их жизни тоже. Но взрослые люди часто делают именно так – совершают собственный выбор без оглядки на других. Впрочем, дети делают то же самое, но с куда меньшими последствиями.
С утра Кирилла разбудил странный шум на кухне. Он посмотрел на сопящую рядом жену, вскочил с кровати и попытался наспех одеться. Нельзя встречать неизвестность в одних трусах, это неприятно и тебе, и неизвестности.
– Привет, пап, – из–за коробок с пиццей на кухонном столе торчала голова Кости, – я тут решил вас угостить в качестве извинения. Простите, что вчера вот так…
– О господи! – жена высунулась из–за плеча Кирилла и бросилась к сыну. Судя по её виду, она тоже приготовилась к встрече с неизвестностью, хотя всего несколько секунд назад спокойно спала. Женщины, они все такие. – Тебя отпустили?
Она схватила Костю, подняла его и прижала к себе. Тот попытался отбиваться, но через пару секунд смирился и повис на руках матери.
– Наташ, ему почти тысяча лет, – Кирилл осторожно потряс жену за плечо, – он старше нас с тобой в несколько раз.
– Отстаньте! – огрызнулась она, но посадила сына на стул. – Что с тобой случилось? Как тебя отпустили?
– Давайте начнём с пиццы, – Костя встал на стуле, потянулся к коробкам на столе и открыл одну, – извините за вчерашнее. Теперь всё будет иначе. Угощайтесь.
– А тебя не заберут обратно? – Кирилл сделал шаг вперёд и машинально взял кусок пиццы.
– Не заберут, – сын сел обратно, снова словно превратившись в маленького мальчика, – меня и вчера арестовали случайно. У меня столько денег, что меня никто и никогда не заберёт. И, что ещё важнее, у меня очень много знакомых, которые мне обязаны. А завтра я стану самым главным человеком в мире.
– Почему? – спросил Кирилл, передавая ещё один кусок жене.
– Потому что новую систему образования попытаются закрыть сегодня вечером и объявят, что временно возвращаются к старой. Это точно, мне прислали сообщение. Я нашёл способ сломать её, прожить много жизней и получить огромную власть. Любую такую систему попытаются уничтожить, никому не нужны конкуренты. Но сегодня все, у кого есть деньги, захотят выжать максимум из дополнительных жизней. Потому что они тоже хотят стать такими же, как я. И все они попадут в мир, где продолжает работать моя компания по продлению жизни. Она может функционировать и без меня. А вот деньги получать буду я. И не только деньги. А завтра заработают мои собственные центры обучения, всё уже готовится.
– А зачем тебе эти деньги? – жена отложила нетронутую пиццу. – Сынок, ты что хочешь купить на них? Всё в мире? Зачем?
– Да ничего не хочу. Вот пиццу купил, – тот ткнул пальцем в коробки и опустил взгляд, – сначала мне нравилось быть богатым, но за почти девятьсот лет я от всего устал. Я просто привык. Кстати, для вас я тоже зарезервировал место в школе. Ну вдруг вы захотите попробовать. Вы можете получить любую квалификацию, которую пожелаете. И у вас не будет ограничения по времени, живите сколько хотите. Хотя я не рекомендовал бы больше ста лет в сумме. Слишком много мыслей придёт в голову за это время, и вы слишком устанете от них, уж поверьте. Но решайте сами. Через полчаса всё откроется, сегодня пораньше начнут. Так что вам лучше поторопиться, будут очереди.
– Я не пойду, – жена покачала головой, – мне на работу надо. Да и не верю я в такое образование. Ты вот что–то не слишком счастливым выглядишь со своими мыслями, деньгами и квалификациями. Может, не в них счастье? Может, на этот раз мы сходим в парк, погуляем и съедим мороженое? И чёрт с ней, с работой!
– Сегодня я согласен. А ты? – сын посмотрел на Кирилла. – Ты пойдёшь в школу, пап?
– Да, – кивнул тот, думая теперь лишь о том, как заявится сегодня на работу и ткнёт начальнику свой сертификат о новой квалификации, – я пойду.
– Тогда поторопись, а мы подождём тебя, а потом пойдём гулять. Кстати, смотри! – Костя спрыгнул со стула, вышел в прихожую и вернулся со своими ботинками. – Видишь, шнурки я тоже научился завязывать. Как и обещал. И всего за один день!
Через полчаса Кирилл стоял у школы перед той же самой женщиной с бумажным списком в руках. Она непроизвольно тёрла рукой растрёпанные волосы и водила пальцем по бумаге, выискивая нужную фамилию.
– Николаев? – спросила она уже в третий раз и на секунду остановилась, убрав руку от волос и наконец подняв глаза от списка. – Вам в кабинет номер два. Ждать сигнала не нужно, просто входите.
Кирилл дошёл до нужной двери, уворачиваясь от спешащих толп. Неужели у всех этих людей есть такие деньги? Впрочем, раньше он спрашивал у себя то же самое про обладателей дорогих машин или квартир. Их ведь тоже много. Кто они?
За дверью ему не задали вопросов, а просто указали на камеру. Он вошёл внутрь, сел в мягкое кресло и закрыл глаза, слушая, как работает двигатель, закрывающий створки. Новая жизнь начиналась, и он собирался использовать её на максимум.
Но через двадцать минут из кресла встал совсем другой Кирилл. За свои четыре жизни он почти забыл, кто он такой, и какой была реальная жизнь. Но перед отключением система обновила все его старые воспоминания, словно выдернув из долгого сна. Вот только те самые мысли, о которых предупреждал сын, последовали за ним и в реальную жизнь.
Он вышел на улицу, добрался до остановки и сел в автобус. План удивить начальника зачем–то продолжал выполняться, хотя никакого желания делать это у Кирилла больше не было. Просто сейчас он даже не понимал, чего именно хочет, мозг действовал сам на автомате.
К зданию, в котором работал, он подошёл вместе с начальником. Тот мельком взглянул на Кирилла, кивнул головой и пошёл в другую сторону.
– Стойте, – окликнул он шефа, и тот нехотя развернулся.
– Ну что ещё ты от меня хочешь? Вроде бы я вчера всё тебе сказал.
– Не всё, – Кирилл открыл идентификационный интерфейс и развернул его, чтобы была видна его пятая квалификация, – видите? Я могу теперь заменить и вас, и даже вашего начальника. Я могу заменить кого угодно в нашей компании. – Он смотрел на изменившееся лицо собеседника, но не чувствовал никакой радости. – Но я не буду заменять никого, потому что теперь я знаю правду. Вы не учитесь. Никто не учится. Все эти квалификации выдаются всего лишь за прожитые годы, никто не сдаёт экзаменов, никто не ищет своего предназначения. Все автоматически считают, что тот, кто прожил пятьдесят лет, достиг каких–то вершин в профессии. Но это неправда. Никто не делает ничего. Все квалификации – лишь фикция.
– Так, пойдём ко мне, – начальник вдруг схватил Кирилла за рукав и потянул по коридору, – давай поговорим там. Не надо вслух…
– Вы просто развлекаетесь всю свою виртуальную жизнь. Там можно делать всё, что хочешь без вреда для здоровья, и вы ни в чём себя не ограничиваете. И я такой же. Подумать только, целых двести лет я не делал ничего полезного! Я развлекался вместе со всеми. – Он резко остановился посреди коридора, отчего начальник чуть не упал. – Но самое ужасное, что в системе нет будущего. Я двести лет прожил в настоящем. Бесконечное настоящее, каждый раз похожее на сегодняшний день. Кого можно выучить в статичном мире? Там нет науки, потому что программа не внедряет изобретений, сделанных внутри неё. Она боится предсказать неправильное будущее. Она не даёт сменить государственную систему или образовать новую страну. Она разрешает что–то менять только школьникам. Всем взрослым только и остаётся, что развлекаться.
Он оттолкнул начальника, который так и не прекратил попыток утащить его куда–то.
– А знаете, что хуже всего? – он сел на подоконник и упёрся лбом в раму. – Жизнь здесь хуже той. Там легко, хорошо и нет смерти. Я хочу обратно.
Мигнул значок сообщений, и Кирилл увидел, что ему написал сын.
«Пап, ты привыкнешь. Мы с тобой очень старые, и нам будет о чём поговорить друг с другом. Мы тебя не дождались и пошли в парк. Приходи, с тебя мороженое. Оно всё такое же вкусное, как и много лет назад. Я проверял.»