Выстрелы на реке

Выстрелы на реке

                                                         Выстрелы на реке

    Река Пиз, Техас, декабрь 1860 года

    Капитан Росс не верил тому, что видели его собственные глаза в окуляре армейского бинокля. Лагерь у реки. Временная стоянка, но большая удача. Не нужно быть капитаном роты рейнджеров, чтобы понять, что это – то самое место, в котором охотничий отряд язычников, в состав которого входили также женщины и дети, решил перекантоваться.

    Он день за днем подбирался к ним все ближе. Не упускал из виду любую мелочь, пытался взять след, сбивался с него и снова выходил на верный путь. В том, что это становище, наконец, обнаружили, его заслуги было столько же, сколько и скаутов тонкава. El Lobo. Это они дали ему такое прозвище. И раз уж удача все же скалится в ухмылке, не хорошо просто так отворачиваться от нее.

    Росс вложил бинокль в притороченную к седлу сумку.

    -Мак-Алистер!

    На его зов вперед выехал молодой человек в кавалерийском кителе, доставшемся ему от покойного братца. Капитан Росс поставил его во главе индейцев-разведчиков. Не могу же я доверить такое ответственное дело неотесанным дикарям. Мак-Алистер покрепче сжал поводья и вдавил шпоры в бока лошади, потому, как его скакун последние дни вел себя буйно. Будто слепень цапнул его за круп. Только вот не было никакого слепня. Генри Мак-Алистер просто не бельмеса ни смыслил в лошадях. Зато обладал уймой других полезных качеств.

    -Что нам известно об этой стоянке на речном берегу? – Росс поглаживал обильную щетину, которой ничто не мешало расти в этих диких условиях.

    -Лагерь не большой…

    -Это я итак вижу.

    -В нем одни женщины и дети. Десятка два молодых парней, больше похожих на пленников. Небольшой табун. Короче говоря, типичный привал на время заготовки мяса. Именно этим скво сейчас и заняты.

    Росс довольно ухмыльнулся.

    -Всевышний все еще внемлет моим молитвам, - сказал он и, указывая рукой в сторону лагеря, добавил: - Это дикарское логово – последняя преграда на моем пути. Скоро… Скоро я стану законным обладателем того, к чему стремился все эти годы. И, похоже, сам Господь делает мне жест доброй воли.

    -Но, сэр... – Мак-Алистер явно хотел высказаться и, выдержав на себе гневный взгляд капитана, продолжил: - Там женщины и дети. Женщины и…

    -И дети, Генри, да, ты прав. Уверен, твои друзья тонкава ничего не упустили. Поразительно, до чего же эти краснокожие глазастые твари. Все подметят и обо всем доложат. За это их любим не только мы, но и эти пижоны в армии.

    -Вы хотите сказать, мы атакуем лагерь из женщин и детей?

    -А кто, скажи на милость, порождает на свет Божий кровожадных дикарей. Которые потом режут наши с тобой семьи? Из чьего лона вылезает то мелкое слепое существо, которое, как глаза откроет, уже жаждет искать славу в насилии?

    Мак-Алистер не нашелся, что ответить.

    -Подумай об этом на досуге, - сказал капитан, - А пока не зевай. У нас есть работа.

    Он стряхнул пыль с плеч и вынул из кобуры свой Кольт-Уолкер 44-го калибра.

    Это походил она резкий окрик в пустынной местности или на гром среди ясного неба. В общем, на что-то такое, во что веришь лишь в самом абстрактном смысле. В один миг тишь да гладь мирного пейзажа сменилась громким лошадиным топотом и криками всадников. Вскоре раздались и первые выстрелы. Рейнджеры спускались с холма. Копыта их лошадей взбивали землю, револьверные и карабинные пули свистели в воздухе, прошивая насквозь безжизненные покрышки типи или полные жизни тела людей. Первыми жертвами стали женщина и ватага ребят, стоявшие на речном откосе и не успевшие прийти в себя от испуга. В последний миг они, должно быть, увидели нападающих такими, какими их видели далекие предки –невиданными животными с человеческими головами и четырьмя ногами. Редкие выстрели перешли в безудержную пальбу. По шесть раз из короткого ствола и по двенадцать из длинного, один за другим, без пауз на мимолетное затишье. Пять тел, шесть, восемь, десять… Те, кому удавалось взять контроль над своим телом и разбить оковы завладевшего им страха, бежали прочь из лагеря. Но их настигали в считанные мгновения. Многие переставали и думать о спасении.

    Разведчики были правы. Единственные мужчины в лагере оказались пленниками. Опытный глаз тут же распознал бы в них мексиканцев. Но никто из них почему-то не носил на себе печать рабского отчаяния. Они встали на защиту лагеря так, словно бились за свой родной дом. Но с превосходящими силами противника ничего сделать не могли. Росс велел не брать их в плен. Убить дикаря или испанца – какая уж тут разница.

    Рейнджерам удалось загнать юнцов в подобие круга, выхода из которого не предусматривалось. Мексиканцы почувствовали себя в опасности. Теперь они больше напоминали загнанных волков, нежели людей, пусть и рискующих жизнью. В ход пошло все, чем им удалось разжиться до этого момента: боевые топоры, копья, ружейные приклады, палаточные шесты, ножи и даже камни. Последний выживший отбивался ивовым прутом, лежа на земле с простреленным коленом, пока один точный выстрел не лишил его чувств.