Выжившие

Глава третья

После того, как столько всего навалилось на нас с Келли, я так устала, но это не помешало мне пойти за Оливером. Он оставил нас с Келли в очереди в больнице, а мне так хотелось узнать, что они будут делать с теми зомби, поэтому пришлось оставить подругу у врача и побежать за солдатом. Было сразу понятно, что он идёт в здание полиции, которое было в квартале от Главного дома. Я прикинулась обычным прохожим, то есть накинула капюшон и натянула куртку на нос. Но он и так не оборачивался назад, каждый полицейский ходит прямо и оборачивается в том случае, если услышал что-то странное... бред, в общем.

Небо до сих пор было затянуто серыми, безжизненными тучами, но противного дождя больше не было. Асфальт был мокрый, и я не могла не наступать на лужи, но мои ботинки и так были мокрыми после прошлой прогулки под дождём. Простуда мне гарантирована. 

Оливер подошёл к двери здания полиции, которая была заблокирована электронным кодом. Обернулся, чтобы посмотреть, что за ним нет хвоста, и к моему превеликому счастью, он меня не заметил. Я успела прошмыгнуть за стену здания. Солдат ввёл код, который, судя по звукам нажимания клавиш, состоял из семи цифр. Дверь с писком открылась, и он вошёл. Я не стала терять ни минуты и побежала к вот-вот закрывающейся двери. Если бы не успела, то уже бы не смогла попасть в здание, и все мои планы превратились в крах. Но я успела удержать дверь и быстро её захлопнула, чтобы Оливер не догадался, что она закрылась позже, чем надо. Любая мелочь в мире, где уже наступил конец света и люди пытаются спастись, так важна. 

Здание было всего лишь двухэтажным, подниматься особо некуда было. На первом этаже находилась камера для допросов и камера, где держат временно заключённых людей. Кого там держат? Тех, кто нарушил закон (или законы) нашего поселения. Конечно, там не держат тех, кто не оделся так, как положено: такие люди обходятся предупреждениями, в крайнем случае — штрафом. В этой камере сидят те, кто плохо вёл себя на улицах поселения: развязал драку или хуже того — убил кого-нибудь. Или ограбил. Или ограбил и убил. В таком случае их не держат здесь долго: сразу после допроса отправляют в тюрьму, которая находится за стенами и никак не защищена от нападения зомби. Там, как и в обычной тюрьме, есть люди, следящие за преступниками, чтобы те не сбежали и не вернулись в поселение. Но если вдруг зомби нападут на тюрьму, для работников есть специальный туннель, ведущий в поселение под землёй. Преступников спасать никто не будет, никому это не нужно.

Второй этаж был обустроен лучше. Он был чем-то вроде комнаты отдыха, там и холодильник стоял. В основном там полицейские и проводили свободное от патруля время. Или даже во время службы торчали там, но если в этот день мама проводит проверку, они снова становятся белыми и пушистыми. Я даже настучать не могу, мама просто не верит. Ведь при ней они всегда "божьи одуванчики", а когда она занята, они порой торчат там. Оливер и Кристофер прекрасно знают об этом, это они мне об этом сказали; иногда я видела сама, но они ничего не делают. 

Оливер стал подниматься на второй этаж, и я спряталась под лестницей, чтобы он меня не заметил. Когда послышался звук закрытой двери, подбежала к столу, в котором лежали разные документы и личные дела преступников. Я вспомнила об этом лишь тогда, когда увидела этот стол. То, что я сейчас собралась сделать, было совершенно незаконным, но я обещала Келли и Джасперу, её другу. Дело в том, что на него завели личное дело, когда Джаспера подставили в попытке проникновения в Главный дом. Никто не стал слушать, что это был не он, что его подставили, но удалось сделать так, чтобы его не отправили в тюрьму. Если бы его поймали той ночью, когда он и Келли убегали от полиции, его и подругу пристрелили бы на месте. А в случае, если бы им повезло, и они остались живы, Джаспера бы посадили, а на Келли тоже завели дело и посадили в камеру на несколько суток. Теперь я должна была украсть его личное дело, а потом сжечь. Это было не так уж и легко: на первом этаже стояли камеры. Но я накинула на голову капюшон и закрыла лицо как только возможно. В столе было очень много ящиков с личными делами, но, к счастью, они были расположены в алфавитном порядке, и я стала искать ящик с личными делами на "J". Они стояли не пофамильно, а по имённо. На эту букву было лишь три личных дела:

— Джексон... Джон... Джаспер! — шёпотом перечислила я.

Открывать его дело было не обязательно: уже на обложке было его фото. Джаспер Кейн. Я быстро запихнула дело под куртку и развернулась, чтобы скорее выйти и убежать отсюда, но врезалась в широкую грудь Оливера.

— Нивес? — удивился он. — Что ты здесь делаешь?

Сердце снова бешено заколотилось от страха, нужно было срочно придумывать отмазку. Ничего глупее в голову мне не пришло:

— Я искала карандаш, мой потерялся.

Ну и дура же я. Судя по лицу Оливера, он мне не поверил. Ну еще бы: я вошла здание, код двери которого не знала, просто чтобы взять карандаш.

— Ты что-то взяла? — его голос не был похож на голос Оли, сейчас был включён режим Оливера Ханса.
Я сглотнула.

— Нет, я не нашла карандаш.

Я умела врать, но сейчас, когда меня могли посадить за это, сдавала сама себя. Голос чуть ли не дрожал, а руки вспотели, поэтому я спрятала их в рукава. Вполне возможно, что меня раскусили и остаётся надеяться, что мне хотя бы дадут объясниться, хоть как-то оправдать себя. Ну, места в разведгруппе я лишусь точно, никто не даст мне выйти за стены, разве что в тюрьму.

Оливер потянулся к карандашнице на столе и взял из нее серый карандаш с ластиком на конце, и протянул его мне.

— Ой, я не подумала его взять, — я засмеялась как дурочка.

— Нивес, я знаю, что ты пришла не только за карандашом, — выдал Оливер, и сердце пропустило несколько ударов.

По телу пробежал холодок, и я предательски дёрнулась от страха.

— Ты следила за мной? — спросил Оли.

Вот теперь я спокойно выдохнула. За слежку не было никаких наказаний, так что я могла спокойно согласится и не бояться за то, что со мной могут сделать.

— Ну, — я убрала за ухо прядь коротких волос, которые не влезали в хвост. — Да, следила.

Папка с личным делом впилась мне в живот, и я еле сдержалась, чтобы не показать, как это больно. Оливер смотрел прямо мне в глаза и легко мог понять, что что-то не так.

— Зачем?

"А ты как-будто не знаешь зачем Я могу следить за тобой".

— Просто я хочу пойти с вами и угрохать этих зомби, из-за которых моя подруга ранена, — в моём голосе была слышна злость. Ещё бы, они чуть нас не убили.

— Мы не можем тебя взять, у нас нет разрешения брать гражданских на такие важные задания.

Я предполагала, что он скажет именно это, и у меня уже был готов ответ:

— Это будет одно из моих заданий, я же теперь учусь, так вот она возможность попрактиковаться.

Оливер со вздохом оглянулся и убрал руки в задние карманы джинс. Он смотрел на меня и тянул с ответом, что меня убивало. Ненавижу ожидание, оно сводит с ума. Хотелось встряхнуть его за плечи и сказать: отвечай уже, чёрт возьми.

Он даже не знал, что сегодня я уже стреляла и за поясом у меня два пистолета, а в карманах должны остаться пули.

— Прости, я бы взял тебя, но Кристофер будет против, сама знаешь, а если об этом узнает твоя мама, мне тут же приготовят место в тюрьме. — наконец ответил он. — И рисковать тобой не могу.

Всё. Он победил, я не могла пойти с ними с его разрешения. Крис и правда будет против, Оливера могут разжаловать и отправить в тюрьму. Но, а что если я сама приду туда? Без разрешения, тогда никого не посадят и всё будет хорошо. Только бы меня за это не разжаловали и не лишили места в разведгруппе. Но я не могу не идти: я люблю рисковать, поэтому про себя решила, что сама всё достану и потом внезапно появлюсь, тогда меня уже не смогут прогнать.

— Тогда мне стоит вас предупредить, что там жутко воняет, так что вам понадобятся противогазы и, возможно, пригодятся фонари, ведь пока вы дойдёте до туда, уже начнёт темнеть и тень от стены накроет здание. — посоветовала я, мысленно решив, что мне самой придётся это где-нибудь достать. Если тот запах снова попадёт в мои лёгкие, мой желудок просто не выдержит и выпустит на свободу весь съеденный мной обед.

Но для начала мне нужно отдать личное дело Джаспера Келли и самому Джасперу. Я молилась про себя, что Оливер не узнает, что это я украла личное дело, но на камерах было видно.

— Спасибо, — кивнул Оли, но в его взгляде были сомнения. — Пошли, тебе всё-таки нельзя здесь находится. Если кто-нибудь увидит, то нам попадёт.

Оливер взял меня за рукав куртки и потянул к выходу. Я чуть не выронила дело, когда он резко потянул меня за куртку, но успела придержать его рукой и затолкать под неё, пока Оливер не заметил.

— Живот болит? — спросил Оливер, когда увидел, что я держу руку на животе.

— Ага, прихватило вот только что. — вновь соврала я, скорчив рожу, будто больно.

— Сколько раз тебе повторять, что не нужно есть в той забегаловке? Они не прошли санитарную проверку, ты просто не видела, что у них на кухне творится.

Я жалобно застонала, потому что устала слушать об этом. Да, я люблю покупать еду там, она очень вкусная. Но по правде живот после питания там у меня ещё никогда не болел, просто Оливеру не к чему было больше придраться.

— Но там вкусно, и может это не от той еды болит, — оправдалась я.

— Ты больше ничего другого и не ешь, — усмехнулся Оливер.

— Неправда! — запротестовала я. — Мама иногда готовит.

— А в остальные дни ты ешь в той закусочной. И не спорь со мной, сама знаешь, что это бесполезно.

Оливер улыбнулся, и я не удержалась и засмеялась, ударив Оливера несильно кулаком в грудь:

— Так не честно!

Когда, наконец, обстановка разрядилась, я позабыла обо всём плохом, что за сегодня случилось и случится. Было очень хорошо и всё, что навалилось на меня, как будто рукой сняло. Смех раздавался эхом по маленькой улочке, прохожие косо смотрели на нас, потому что никто не привык, что кто-то стоит и просто смеётся, общаясь с другом... Ну ладно: общаясь с полицейским... Ладно, ладно: общаясь с главой полиции.

— Поберегись! — закричал кто-то, но вдруг меня резко дёрнули за куртку, и я даже глазом не успела моргнуть, как парень на старом велосипеде наткнулся на яму как раз там, где стояла я, и перелетел через велосипед, приземлившись спиной на асфальт.

— О-у-у-у! — застонал он, выгибая спину.

Это оказался паренёк, с которым я учусь в одной параллели; он приехал на своём велосипеде к Выжившим и никогда с ним не расстаётся. Он даже нашёл в бывшем Санта-Фе шлем, чтобы можно было безопасно кататься на нём, но сейчас он его не спас. Кажется, его звали Боб, у него не стриженные рыжие волосы и большая россыпь веснушек под голубыми глазами. Он немного смахивал на Эда Ширана.

Паренёк постанывал от боли, но ему удалось перевернуться на живот, а потом встать на колени. Значит ему повезло, и он ничего себе не сломал. Везучий Боб.

Только сейчас я поняла, что это Оливер схватил меня за куртку и спас от Боба, который, скорее всего, не справился с управлением. Оливер прижал меня к себе, но я отстранилась сразу же, как поняла что происходит.

— Ты как, в порядке? — вежливо спросила я, но как только Боб увидел Оли, то быстро схватил свой велик, сел на него, начал быстро крутить педали и вскоре скрылся за первым поворотом.

— Ты с ними пытаешься вежливо, а они сбегают, — проворчала я, продолжая пялиться туда, куда только что уехал Боб, надеясь, что этот кретин вернётся и извинится, а потом я прострелю ему шины велика.

— Ты не виновата, ты же понимаешь как тут боятся полицию, — сказал Оливер, немного погрустневшим голосом. Это неприятно, когда каждый встречный так шарахается от тебя.

— Ты тоже, ты ничего ему не сделал, а он тебя боится как крыса кота.

"Удачное сравнение" — подумала я. "Ничего умнее не могла придумать".

— Он чуть не сбил нас обоих с ног, ты бы на его месте сама как можно скорее попыталась бы скрыться.

— Ну...

Оливер не дал мне договорить, потому что сразу понял, что я хочу сказать.

— Если бы ты не знала меня, ты бы сбежала, правда же? — сказал он. В его голосе я расслышала усмешку.

Я пожала плечами, а потом кивнула, представив себя на месте Боба. Я бы и правда слиняла, ведь за это могло достаться неплохо, а если бы на месте Оли был бы Кристофер... Боба бы тут же отправили в тюрьму, а в суде бы сказали, что он пытался убить главу полиции. Вот такой вот Кристофер, когда слишком погружается в свою работу.

— Так, мне пора. Ты возвращайся домой до комендантского часа, — сказал Оливер, попрощался и вернулся в здание.

Я даже очухаться не успела, как осталась на дороге одна и не осталось ничего, как побрести в больницу, чтобы забрать подругу, а потом зайти к Джасперу и потом уже где-нибудь сжечь его дело. Если меня кто-нибудь сдаст или заметит, что его дело пропало, а потом посмотрят записи с камер, и даже если там не будет видно лица, Оливер поймёт, что это была я, и тогда моя жизнь будет в его руках. Но вполне возможно, что он тоже попал в объектив камеры и его заставят сказать. Кража личного дела — это очень серьёзно. Это почти как убить дюжину человек. Не всё у Выживших так легко, как может показаться. Хотя здесь ничего не легко: мы ограждены стеной, чтобы спасти человечество от вымирания. Это уже не легко. Так и хочется забраться на стену и закричать на всю планету: ЛЮДИ НЕ ДОЛЖНЫ ПРЯТАТЬСЯ В ЧЕТЫРЁХ СТЕНАХ, ОНИ ИМЕЮТ ПРАВО ЖИТЬ ПО ВСЕЙ ЭТОЙ ЧЁРТОВОЙ ПЛАНЕТЕ!