Херамбл и Блинич

Пояс Верности

Как-то раз, в какой-то отдаленной вселенной, на какой-то планете, в какой-то стране шел бой. По какой причине начавшийся никто не знает.  А вот что произошло дальше, мы с вами сейчас и узнаем.

— Ну как там в твоей деревне Блинич? — спросил один из рыцарей, разбивая голову какого-то юнца о щит.

— Всё как всегда Херамбл: бомжи дерутся, бабки ругаются, а молодежь трётся у кабаков, — кое-как ответил напарник. Ему досаждал паренёк, который с такой страстью пытался дотянуться клинком до спокойного рыцаря, но одно касание меча заставило его показать сражающимся свои внутренности.

— Эй! Сосунок закрой брешь в строю, - вместо ответа Херамбл наорал на мальчишку, который не удержал натиск врага, — дома у мамы валяться будешь. По окончанию налета устрою тебе такую сладкую жизнь! Касается всех долдоны! Держать строй!

—  А у меня разнообразия появились, — командир первого отряда схватил с земли копьё и кинул в закованного в латы мечника, попав внутрь маленькой щелки, конец снаряда расширил её и убил атакующего. — Недавно священник пришёл, хотел церквушку построить, я разрешил. Так он зараза денег стал просить, ему отвечаю: «Я брат десятину исправно плачу. На большее денег нету», — Херамбл демонстративно развел руками и случайно огрел пылкого бойца по голове.

— Ха-ха-ха, ну как? Покарал?! — сквозь смех проговорил командир второго отряда.

— Еще как! После моего отказа он сильно разозлился и грозился напустить страшное проклятье. Я только рассмеялся и прогнал святошу. Он это запомнил и через несколько дней, случилось страшное! Жена разжирела! Аж в дверь не пролазит. Я столько грехов отмолил и денег заплатил в церковь Неназываемого, но не помогает.

 — Из-за таких историй святош и боюсь, — Блинич с опаской взглянул на Херамбла и сказал, — надеюсь, проклятье не передается воздушно-капельным путем.

— Недолжно … но если и так то ты уже заражен. А я тут по-твоему просто так людей на мясо крошу? Посвящаю каждую убитую душу Неназываемому.

На самом деле Херамбл далёк от истины. Жена давно метила на барона и решала, как достойно отыграть уход. Негоже ЕЙ красавице и львице быть супругой какого – то десятника!  Только вот засада!  В новом сезоне моды ценили немного пухленьких девушек, какой она не была. Пришлось отъедаться. Все бы хорошо и даже очень, но остановиться всё никак не получалось. Осознание всей беды пришло после того как ноги не могли больше выдерживать такую нагрузку. Пришлось прибегать к постельному режиму.…

А с церковнослужителем вообще все просто. После разговора с рыцарем священник пошёл запивать обиду. Большая часть денег ушла б ему в карман, и он бы тогда зажил. Девки, алкоголь и власть — всё это он уже представил себе. По дороге, да и в трактире он пускал проклятья и брань. Сильно выпивши, священник свалился в сортир и задохнулся ядовитыми газами. Очень страшная и обидная смерть, но он это заслужил, ибо негоже так вести себя служителю Неназываемого.

 Ибо БОГ все видит! Знает! И карает! А может это была просто случайность…

— Теперь понятно, почему ты с радостью встретил предложение: повоевать, — Блинич продолжил свой монолог: — Недавно, кстати, барон чудить начал. Говорит: «Все рыцари должны быть добрыми, светлыми, даже людям даром помогать». Мы, конечно, запротестовали, но барон был неумолим. Наказал в храм наведаться и в грехах покаяться. Пришел, простоял половину, но было скучно. Решил пройтись осмотреться. Картины, картины, свечки, о дверь. Пока все были отвлечены что-то бубнящим себе под нос жрецом, я мигом прошмыгнул внутрь. -  Блинич осмотрелся и повел своего напарника в сторону захудалой таверны. — Повоюем, потом сходим перекусим.

— Не томи, — на ходу поторопил друга Херамбл.

— Помещение не очень большое. Из мебели только стол, а на нем мантия, кисточка, дымящаяся херня и миска с водой. Решил прикольнуться. Оделся, взял вещи, открываю дверь и резко начал говорить чушь на непонятном языке. На меня сразу все обратили внимание, включая жреца. Вот только почувствовал, что что-то странное происходит за моей спиной. Развернувшись, я заметил, как случайно подпалил дымящейся фигней стену. Я так растерялся, что начал тушить огонь кисточкой, макая ее в воду, при этом продолжая разговаривать на непонятном языке и оставаясь одетым в мантию жреца.  

— Хо-хо-хо, — заржал Херамбл. —  Вот веселуха! Я вот теперь в свой новенький храм схожу. Карму еще больше опущу. А может, ты мне лучше свой храм посоветуешь? — Херамбл задумался, предвкушая будущее веселье.

— Ты меня за кого принимаешь? Я же не самоубийца. В наше время власть у церкви довольно большая и им будет не сложно выполнить просьбу не самого низкого священника. И зачем тебе такое веселье? У тебя жена ничего, с неё и веселись. Кстати, как она поживает?

— Была ничего, а сейчас разжирела. Я ж говорил про это.

— Вот что делает возраст, — заметил Блинич, немного задумавшись. — Раньше помню, она такое вытворяла.

— Погодь, — Херамбл осмотрелся. К командирам уже давно не подходили. Сопротивляющихся не осталось, дальше справятся сами. — Ну, что Блинич, пойдем в блиничную? — первый командир указал на тот самый трактир, который не разрушился после боя.

Два командира подошли к почти не тронутому зданию. Дверь была приоткрыта. Особо не церемонясь, друзья вошли в строение, выбив дверь. Уселись за ближайший стол, удобно развалившись на местах.

— Хозяин, пива нам и закусок.

— Но господин, ваши люди всё забрали со складов. Из-за этого мне будет трудно вас обслужить.

— Ты что свинья?! — взревел Блинич. —  Без блинов меня оставить хочешь?!