Паулина
— Еще раз повторяю: последний срок для заселения был в понедельник. Нынче уже четверг, завтра первое сентября! О чем вы вообще думали? — театрально взмахнув руками, комендант общаги поворачивается ко мне пышным задом и продолжает как ни в чем не бывало наносить макияж.
Игнорируя меня, она демонстративно смотрит в зеркало над умывальником, пока переминаюсь на пороге ее крохотной каморки.
— И вообще! Я уже собиралась уходить, — женщина выразительно поглядывает на часы на запястье, а затем стреляет в меня взглядом сквозь зеркальное отражение, — у меня танцы. И конец рабочего дня!
— Регина Эдуардовна, ну неужели ничего нельзя сделать? — умоляю ее в сотый раз за эти несчастные пять минут. Нервно сжимаю ручку огромного чемодана, с которым приехала в Москву в свою новую студенческую жизнь. — Меня к вам Валентин Иванович отправил. Проректор по хозчасти. Сказал, что вы решите...
— Вот пусть вам Валентин Иванович и выделяет койко-место, раз такой умный. А у меня уже все забито вашим братом. Скоро общежитие по швам расползется, а он все шлёт и шлёт! Как душ починить на четвертом этаже, так сантехников прислать что-то не торопится ваш Валентин Иванович. Вот, если желаете, вас в душе и поселю, — громко щелкнув крышкой помады, женщина резко разворачивается ко мне и недовольно поджимает бордовые тонкие губы. — И я уже сказала — вы опоздали! Мест нет! Совсем! — разводит руки в стороны.
— Не могла я раньше, Регина Эдуардовна. Я на фестивале была, — чуть ли не хнычу.
Страшно! Куда мне теперь с этим чертовым чемоданом? Седьмой час вечера, я совсем одна в чужом огромном городе.
— Так и живите теперь на вашем фестивале. Я-то тут причем? — отмахивается комендантша, укладывая палетку теней в косметичку.
— Но Валентин Иванович сказал, что вам звонил и...
— Да что ж такое, а!? — фыркает женщина и снова бросает нетерпеливый взгляд на часы. Тяжко вздыхает и, пробормотав что-то себе под нос, идет к своему заваленному бумагами рабочему столу. Шумно листает блокнот с недовольным видом, ведет пальцем по какой-то ведомости. — Фамилия?! — рявкает.
— Зайцева, — отвечаю возбужденно, радуясь не большому, но все же успеху. — Зайцева Паулина. Валентин Иванович...
— Так, Зайцева, еще раз заикнетесь про Валентина Ивановича, и я вас точно отсюда выставлю. Вы меня поняли? — угрожающе хмурится коменда.
— Да, — в ответ энергично киваю я.
— Так… — женщина задумчиво водит взглядом по записям в блокноте. — Вот, да. Звонил он по поводу вас. Ну что ж… Пойдем. Только быстро! Опаздываю уже, — бормочет, захлопнув блокнот. Берет ключи из древней деревянной ячейки и, накинув шаль, выходит со мной из комнатушки.
— Поселю на втором этаже. В сто пятую. Там все девочки тоже новенькие, подружитесь. Переселить смогу только после сессии, когда первые оболтусы отсеются. До этого даже не подходи! У нас с этими ремонтами мест нет! До вашего этажа строители еще не добрались, но это вы благодарите вашего Валентина Ивановича. С душем аккуратней, лейки отлетают. Завтра подойдете и подпишите мне технику пожарной безопасности. Не забудь! Квитанции под роспись тоже у меня, — тараторит коменда, быстро отстукивая квадратными каблуками по потертому паркету.
Киваю на ее каждое слово, делая вид, что все усваиваю и понимаю, и с опаской озираюсь по сторонам, пока Регина Эдуардовна несется впереди меня к пожарной лестнице.
Объективно — здание...старое. И если снаружи оно очаровательно старинное, то внутри…просто мрак. Облупленные стены, обшарпанные полы, бесконечный тусклый коридор, почерневший от копоти времени потолок в пять метров, длинные лампы, вереница крашенных дверей по обе стороны, неработающий лифт.
Еще и пахнет заброшенной психбольницей.
Я, конечно, в психушке в реальности не была, но другие сравнения мой мозг отказывается подбирать.
Нервно сглатываю, чувствуя, как противно влажнеют ладони. Никогда не считала себя принцессой, но... после уютной, обустроенной трешки родителей в самом центре Новосибирска все это похоже на жуткий сон.
Ладно, прорвемся!
Подружусь с девчонками, куплю веселые занавески, расставлю милые вещицы… Глубоко вдохнув, натягиваю на губы улыбку, пытаясь хотя бы так себя взбодрить. И пыхтя тащу тяжеленный чемодан вверх на второй этаж по щербатым ступеням.
Преодолев лестницу, попадаем в точно такой же бесконечный коридор. Только стены здесь не желтые, а бледно-салатовые.
— Вот душ и туалеты — мужской и женский. Кухня в другом конце коридора. Прачечная в подвале, но лучше в химчистку сдавать, если знакомых местных нет. На все пять этажей, понятное дело, места в прачечной не хватает, — продолжает стрелять в меня пулеметной очередью слов Регина Эдуардовна, торопливо вышагивая по гулкому коридору.
— А душ? Тоже мужской и женский? — в легком ужасе уточняю я, сообразив, что все гигиенические удобства тут одни на целый этаж. А череде дверей, мимо которых мы проходим, конца и края не видно.
— А душ тут по четным и нечетным. По нечетным — для девочек, — невозмутимо сообщает мне коменда и резко тормозит около окрашенной коричневой двери с номером «105».
Стучит и сразу открывает, не дождавшись ответа, а я делаю над собой усилие, чтобы прошмыгнуть вслед за ней в комнату, а не развернуться и сбежать.
#82 в Молодежная проза
#25 в Студенческий роман
#305 в Эротика
#216 в Романтическая эротика
первая любовь, соседи, от ненависти до любви
18+
Отредактировано: 21.11.2024