Хочу тебя сломать

Пролог

Демид Григорьев (Гриша)

– Давай так, Демид. Ты проси всё, что хочешь, но помоги мне решить эту проблему. Прошу тебя помоги, мне больше не к кому обратиться.

– Я знаю, что не к кому. Но такие вопросы не решаются за один день, а у тебя семья, Ветер.

– Я это понимаю. Поэтому к тебе и обращаюсь... Сыновья мои разъехались… И, знаешь, Машке же восемнадцать исполнилось на днях. Я помню, она тебе нравилась.

Вся кожа тот час же покрывается острыми иголками. Прозвучало максимально предвзято и гадко. Даже мне, здоровому мужику, не по себе от таких вот умозаключений.

– Ты что мне дочь свою продать хочешь?

– Не продать, я же знаю, ты мужик хороший. Убережешь её. Ты не женат, она тебе симпатична. А вопросы надо как-то решать.

Никогда ещё не ловил от клиентов таких сомнительных, но заманчивых предложений.

Кто такая Машка Ветрова в двух словах и не скажешь...

Это не просто девушка. Это самая настоящая война. Что я никогда бы не смог покорить, так это не хуев Эверест. Это она.

Девчонка замкнутая, дикая и совершенно неконтролируемая. Дочь вора в законе. Вора, у которого с недавнего времени появились серьёзные проблемы, которые могу решить только я. И вот он уже готов отдать мне своё сокровище на поруки. Лишь бы прикрыть собственную задницу.

Я помню Ветра ещё лет с двадцати, когда начал вариться во всём этом. Очень скоро я из шестёрки превратился в того, кем сейчас являюсь. Махинатора, решалу, наёмника. Всякое бывало. Я учился, получил два высших, чтобы лучше разбираться во всех финансовых и юридических вопросах. А параллельно грёб бабки лопатой от таких как Ад, Кир, Ширя и прочих детей богатых отцов. Я пришёл к этому сам. Рус стал мне как родной. Я ни к кому не испытывал таких чувств, как к ним. Братьев у меня никогда не было, но хотелось. Рус и Глеб платили на первах так, как не платил никто. Первую машину мне купил так же именно Руслан. Да, это было за решение проблемы в крупной разборке среди ювелиров. Нам было по двадцать. И я получил свой первый Аурус.

Всегда заглядывался на дорогие тачки, стал менять баб как перчатки. Только вот ни одна не западала в душу.

Казалось, что все они созданы для того, чтобы обобрать тебя до нитки и оставить ни с чем. А Машку...

Машку я впервые заметил, когда ей было пятнадцать. Естественно, сразу отмёл любые мысли, ведь мне на тот момент было уже двадцать три. Я по сравнению с ней был уже половозрелым мужиком. Никуда не годится.

Зато какой бой она давала своему отцу.

Ему боялись перечить сыновья, а она нихрена не боялась. Пёрла как танк. Не истерила, а просто кидалась вещами, громко топала и повышала голос. В некоторые моменты он был реально будто у взрослого мужика.

Одно слово – ветер. Да не ветер, а целый ураган.

Однажды и на меня налетела, и пошло-поехало. Ток. Электричество. Разряды. Я тогда понял, что конченый, раз смотрю на шестнадцатилетку. А поделать нихрена не мог. Старался брать меньше заказов у него, а всё равно тянуло... И сейчас...

– Так согласен?

– Подумать надо...

Что мне её силой брать? Она, если и будет со мной жить, то хрен мне дастся. Я конечно могу взять. Но чувств это ей не привьёт. А зная её характер, зажжëт меня за секунды одним только ядовитым взглядом.

– Наберу, – кидаю ему вскользь, сам же выхожу на их террасу и закуриваю сигарету. Поднимаю взгляд вверх и вижу её. Стоит и смотрит на меня через окно второго этажа. Просто сверлит своими бездушными глазами.

Синие, сука, омуты. Я их на всю жизнь запомню. Волосы как пшеница. Вьющиеся да самой поясницы. Острый подбородок. Дьявольский холодный взгляд. Она вряд ли способна на чувства.

Что ж ты смотришь, будто уже всё поняла, дорогуша?

Я, не разрывая зрительного контакта, тушу окурок об их перила, отбрасывая тот в сторону, и упираюсь в них локтями. Раз мы уже начали эту игру в гляделки, отступать я не собираюсь. Сама напросилась.

Сверлю. Наслаждаюсь, и вижу, как вздымается её грудь от напряжения. Птичка волнуется, что окажется в клетке. Отца она знает. Если он решил сделать её разменной монетой, придётся согласиться. А я только думаю... Сколько я этого хотел, блядь?! А тут такая удача. Да и не удача это вовсе. Безвыходность.

Вижу, что её зовёт отец, а она всё равно сталью вся напитана. Голову держит прямо, будто в неё вбит металлический стержень, даже когда он подходит сзади и что-то говорит. Её глаза наливаются кровью. Она злится. Ненавидит меня? Пусть. Насрать. Я ухмыляюсь, и она закрывает шторы, исчезнув за ними. Представляю, какие сейчас будут «реверансы» с отцом. А мне уже пора, Маруся…

Иду в тачку и еду домой. Точнее, в один из своих домов. Не знаю точно, какой мой родной. Ни в одном из них не веет радостью или счастьем. Потому что меня там никто, нахрен, не ждет. Родителей у меня давно нет. Отец умер, когда мне было семь, а мать – когда я начал заниматься криминалом. Не из-за этого, нет. Так совпало. Она заболела раком, мне нужны были деньги на её лечение. И всего я добился, но позже. Она уже умерла. С тех пор я и не вижу в жизни почти ничего кроме взаимовыгодных связей и денежных оборотов.

Так что всё, что меня ждёт дома. Ужин, душ, какая-нибудь шлюха на час и полноценный восьмичасовой сон, чтобы голова была ясной. Приходится много работать, думать и решать. Моя жизнь не простая, но и репутация того стоит. Меня уважают, ко мне обращаются. Мне подвластны все лазы как в криминальный мир, так и из него.