Ходячая космическая катастрофа

Интерлюдия 1

… Но не знаю я тем не менее от каких же шагов
начинается разделение на друзей и врагов
(Александр Городницкий, Друзья и Враги).

- Слушай а тебе его не жалко, а? Ведь мальчишка телекинетик и телепат, причем сильнейший, и пилот один из лучших, - задумчиво спросил один из стажеров с двумя нашивками на рукаве, - Он же ребёнок ещё. А вы его травите.

- Какой ребёнок? Нелюдь он! - хмыкнул в ответ его собеседник, - Зря ты его защищаешь, Лёха! Мы сейчас должны были отрабатывать пилотирование в группе, а что творится в секторе? Никто этого идиота не травит, не выдумывай! Нелюдь сам нарывается. Его большинство стажеров на дух не переносит, только ты да вот Яр еще с него пылинки сдуваете.

- Да ничего в секторе не творится. Висит какой то знак, иероглиф, что-ли? - вздохнул первый из стажеров, - Ким, у тебя отец из Китая, подскажешь, что это за ругательство такое?

- Это не китайский иероглиф. Да и на японский не похож. Явно Знак Древних, но вот какой, хоть убей не знаю, точно не сигнальные, - обстоятельно пояснил Ким.

- Родион, не придирался бы ты к мальчишке. И нелюдью его не называл, даже мысленно. Он же бесится от этого. Зачем ты причиняешь ребенку боль, да еще и умышленно? Совет коммандор-капитанов ему благоволит, по станции гуляет слух, что он родня Императору. Нам только с Империей конфликта не хватало, если с парнем что-то случится. Ким и Яр уверены, что пацан - сын Официального Наблюдателя, - сказал Лёха зло, - Ты нас всех подвести под трибунал хочешь, что-ли?

- Это вряд-ли, что на Рессатской станции делать ребёнку Наблюдателя? - хохотнул Родион, - Хочет летать как коммандор-капитан пусть вначале салагой побегает. А то ишь, чего вздумал, сразу в деды попасть? Я его обломаю, не боись. И не таких обманывали.

- Телекинетика-то? - буркнул Лёха, - Ну-ну, флаг тебе в руки, и на встречу с ближайшим астероидом.

- Все, закончили трёп, разворачиваемся! - рявкнул первый пилот группы.

- Яр, да не кипешуй ты, у нас слетанная группа, мы и общий зачёт пройдём, и личный не завалим, - снова хохотнул Родион.

- Что-то у меня нехорошее предчувствие, - почти неслышно пробормотал Леха, - Предчувствие у меня нехорошее, - громче повторил он.

- Не нагнетать, - рявкнул Ярослав, - Построение держим, не болтаем, идём курсом, не отклоняемся.

- Смотрите, фигура меняется! - крикнул Леха предостерегающе, - Которая иероглиф.

“Иероглиф” действительно менялся, преобразуясь в английское ругательство. Всего несколько мгновений, и фраза была повторена на французском, русском, китайском… кажется испанском… дальше Лёха уже не смотрел, спешно разворачивая свой учебный корабль и уводя с плоскости поражения метеоритным потоком, в который превратилась непонятная конструкция.

Построение держать больше никто из стажеров не думал, все разлетелись в панике, также отчаянно маневрируя, как и Лёха. Сколько времени ему пришлось маневрировать, Леха не знал. Учебные корабли имели анти-метеоритную защиту от разгерметизации, но антигравы и скачковые двигатели при очень большом невезении побить все же было возможно.

А идти на станцию без антигравитационных двигателей - это высший пилотаж. Скорее всего, учебный корабль с нарушениями работы антигравитационных двигателей, на одних маршевых, могли пристыковать или завести в ангар лишь коммандор-капитаны. Стажеры на такой пилотаж не способны. Ну и мелкий сумел бы. В смысле, Лан. Ларс Александр Натан. Коммандор-капитан Рессата, двенадцати лет.

Родион часто злобно уверял, что мелкий просто загоняет космические корабли в ангар телекинезом. Что без телекинеза пацан никогда не стал бы пилотом. Только вот Леха помнил, что сказал ему всего один раз его коммандор-капитан, Андрей. На его вопрос о подопечном Рикарда Стара. Ведь зачем-то Раи Стар отдал Рессатскую звезду планетарного коммандор-капитана одиннадцатилетнему пацанёнку? Поставив на уши и Совет командор-капитанов, и планетарных президентов?

- Мальчуган летал на уровне коммандор-капитанов первого ранга уже в пять лет. Телекинез у него в ту пору из-за истязательств не работал от слова совсем. Мы все тогда думали, что из него разве что пирокинетик выйдет, все вокруг горело и взрывалось. Но дети - они всегда такие разные. Малёк Раи Стара - редкий ас, даже я таким не был в его возрасте. Не обижай его, ему в свое время досталось.

И Лёха не обижал. Он был по своей натуре незлобивым, не честолюбивым и ответственным. Да и на проказы “юного дарования станции” смотрел снисходительно. С позиции “сам-рос-таким-же-в-детстве”. Андрей всегда хвалил его и за его ответственность, и за работоспособность. Ведь не каждого стажёра возьмёт к себе сам глава Совета коммандор-капитанов.

Вот и сейчас, развернув учебный корабль, Леха первым делом проверил, как с внезапной внештатной ситуацией справились остальные стажеры. Сорок групп, по четыре пилота в каждой.

… А посмотреть на что было. Большинство учебных кораблей дрейфовало. Некоторые ещё и вокруг своей оси вертелись. Это значит, что не только двигатели но и искусственная гравитация на кораблях накрылась.
Корабли, которые могли передвигаться, по пальцам можно было пересчитать.

Лёха быстро проверил свою группу. Ким и Ярослав прошли метеоритный “рой” без существенных повреждений. Зато Родион “вращался” и матерился.

Впрочем, матерился не он один. На орбите Сатурна стоял гул от криков и ругани за место в очереди на посадку - стажеры из разных групп выясняли, кто больше пострадал при прохождении “роя”.
Тем более, что посадка теперь затянется на часы, понял Леха. На станции командор-капитанов нет такого количества антигравитационных автоматических посадочных мест, как на гражданских планетарных и спутниковых космодромах. Подразумевается, что тут, на станции, работают в основном пилоты и коммандор-капитаны, на худой конец стажеры, а они могут посадить космический истребитель или учебный космический корабль сами.