Холмс и газетчики

Холмс и газетчики

ХОЛМС и ГАЗЕТЧИКИ

(из поздних воспоминаний доктора Ватсона)

Мне иногда казалось, что мой старый добрый друг, Шерлок Холмс, ни к кому не относился с такой явной антипатией, как к газетным писакам - журналистам. Этому вряд ли стоило удивляться: те, по своему обыкновению, имели странную привычку то возносить его до небес, то напротив, вываливать с головы до ног в "желтой" грязи, причем в равной степени несправедливо. Делами, которыми Холмс гордился более всего и не раз предавался воспоминаниям о них в беседах со мной, они пренебрегали, отводя им лишь скудные полосы в самых незаметных страничных уголках, его же мелкие дела, по крайней мере, как считал сам великий сыщик, не раз возмущавшийся "нелепейшим содержанием первых полос", они воспевали с тем рьяным усердием, позволявшим безошибочно предположить испорченный вкус. И самое главное - большинство из них так и не удосужилось поинтересоваться тем самым "дедуктивным методом", благодаря которому Холмс сумел раскрыть так много коварных и тщательно замаскированных преступных замыслов. Хотя даже сами преступники не раз воздавали должное уму и интуиции моего друга /за исключением совершенных тупиц и сумасшедших, с которыми Холмс в своей работе, к счастью, сталкивался нечасто/, после поимки говоря о том, что их никому бы не удалось прижать к стене, кроме "великого Шерлока Холмса"...

Поэтому вовсе не исключено, что из тех дел, которые были у Холмса и в которых я имел честь участвовать, это являлось для Шерлока, может быть, далеко не самым трудным,.. но, вполне возможно, одним из самых приятных.

Поздним вечером мы с Холмсом возвращались пешком из окраин Гарлем-энда немного навеселе, после дружеского визита к одному из наших общих знакомых - доктору Мортимеру, бывшему тогда проездом в Лондоне и остановившемуся в одном из недорогих придорожных отелей "Хорстен", где мы превосходно провели время за чашкой кофе и двумя бутылками отличного виски, вспоминал старые времени, в частности, знаменитое "дело Баскервилей". В районе половины десятого мы распрощались, после чего я и Холмс отправились на поиски остановки кэбов в этом чрезвычайно захудалом месте, отме­ченном длинными продолговатыми темными улочками, обнесенными коротенькими деревянными домишками довольно неприглядного вида; впрочем, Холмсу, как и мне, не в первой было находиться в трущобах, подобных этим, опасная работа моего друга заводила пристанища и похуже: лондонские кабаки, притоны и вертепы обладали для нас славой не понаслышке. Мы шли по неровной булдыжной мостовой в поисках желанной таблички и кэбмена, который отвез бы нас домой, на Бейкер-стрит. Я, признаться, немного разморенный июльской жарой, окутавшей нас в негостеприимных сумерках, шагал, предаваясь веселой болтовне ни о чем, Холмс же, по обыкновению, больше молчал, целеустремленно поглядывая по сторонам.

Помимо жары нас окружал легкий туман - к несчастью, столь характерная для Альбиона погода. Я целиком доверился умениям моего друга, следуя чуть сзади за его сутулыми плечами, которые, как я не раз убеждался, могли распрямиться в любую нужную минуту; однако, шагали мы довольно долго, я уже потерял счет улочкам и начал уставать, когда мы, наконец, увидели небольшую вымощенную овальную площадку и желанную табличку на столбе. Примыкавшая слева дорожная колея, виляя, уходила вправо в направлении города, однако, кэба не было, что было неудивительно, если учесть поздний час. В такое время извозчик обычно появлялся один раз в час, забирая припозднившихся ночных путников за повышен­ную плату. Иным путем добраться до города было невозможно, поэтому нам оставалось только ждать, если, конечно, мы не хотели стирать в кровь ноги и подвергать себя опасности нападения со стороны воров и бродяг, путешествуя пешком, Я и мой друг вышли на место, поярче освещенное на три четверти полной луной, высоко висящей над низкокрылой цепью домишек, из которых мы с таким трудом выбрались. Сияние диска Селена было приглушено зернистой туманной пленкой, облегающей небосвод. Позади нас находилось нечто вроде свалки, лежащего полукругом хлама, от которого, замечу, исходил весьма неприятный запах. По диагонали слева и справа также виднелись дома, кое-где в окошках горел свет, правда, таких окон было немного. Над нами возвышался десятиметровый фонарный столб, прибавляющего тусклого, с голубоватым оттенком, света газовой лампы. В моем несколько расгоряченном состоянии мне показалась эта обстановка довольно романтичной, о чем я не преминул сказать Холмсу:

"Мой друг, скоро ли мы окажемся еще в подобном замечательном месте? Дикие гарлемские трущобы, дырявая мостовая, в которой застревает моя трость, ожидание полночного кэба, луна... Вы не находите, Холмс?

- Романтично? Возможно, миссис Хадсон смогла бы разделить ваш пыл, - кисло пошутил Шерлок, поглядывая по сторонам с неким напряженным вниманием, как я думал, разглядывая кэб; а затем он как ни в чем ни бывало добавил:

- Между прочим, Ватсон, вы знаете что справа от вас - труп?

Я подскочил на месте, и, как ужаленный, развернулся вправо. Но там ничего не было! Только пустая удаляющаяся дорога. - С вашей стороны нехорошо так шутить, Холмс, - несколько обиженно сказал я. – Вы знаете, что у мня больное сердце, кроме того…

- Прошу прощения, мой друг, - перебил меня Холмс, прикладывая левую руку ко лбу, - этот крепкий виски что-то делает с моим ощущением пространства. Поверните вашу голову влево, по диагонали чуть назад.

Я последовал совету, и увидел, что чуть дальше, в районе свалки, прислонившуюся к каменному столбу неясную тень, напоминающую человека.