Холод

Чёрт!

Ну вот, ещё один день прожит зря. Совершенно зря.

Что я делаю? Ничего.

Почему я ничего не делаю?

Я не знаю.

Я от чего-то устал. Сильно устал. Сил нет. Нет сил бороться. Да, пожалуй, уже и не с чем: я проиграл всё, что только можно.

И я взглянул на небо. Унылые облака серой невесомой массой плыли над городом, контрастируя на фоне безобразно-голубого яркого неба. Плотность этой массы была очень низкой: солнечный диск был прекрасно через неё виден, когда облака проходили перед светилом. И даже в самой плотной своей части они не в силах были победить сияние.

Я смотрел на солнце. Атмосфера сейчас предоставляла возможность посмотреть на ближайшую к нам звезду через естественный фильтр. Говорят, на солнце полезно смотреть: его лучи убивают микробов. Так что, я лечусь. Хотя зачем мне здоровье? Может, пригодится когда-нибудь, я уж не знаю.

Облака рисовали на фоне солнца разные узоры, и, казалось, я мог видеть солнечные пятна. Немного сероватые, с завихрениями, тёмные пятна.

Какое же оно маленькое, это солнце. Когда оно ничем не закрыто, то кажется нам огромным. А сейчас, когда его лучи не проходят сквозь облако, и я вижу саму звезду, то понимаю, насколько она далеко. Как же она мала. И как бесконечно всё вокруг.

На улице было около минус двадцати пяти градусов. Машины не заводятся, люди не ходят по улицам. Город умер. Лишь где-то за домами гудят проезжающие троллейбусы, слышен стук женских каблуков. Сумасшедшая: поскользнётся ещё…

Дым из труб какого-то предприятия, поднявшись вверх на несколько десятков метров, стелился горизонтально и постепенно превращался в милое белоснежное облачко. Неподдельное и красивое. Где-то вдали люди им любуются и не знают, что это – дым. А я знаю. Очищенное от вредных веществ облако уплывало на северо-запад. Радовать жителей центра города. Там заводов меньше. А значит, и облаков меньше.

Проехав полтора часа в холодном метро, я на полтора часа выпал из реальности поверхностного слоя Земли. Выйдя, я увидел, что солнце уже садилось. Оно было цвета недозрелого арбуза: такое оранжево-красное. В этот же цвет были окрашены все облака и дома, на которые натыкался ледяной свет звезды.

Я думал про парк, что недалеко отсюда. Хорошо бы было туда пойти и пофотографировать закат. Сейчас на редкость подходящий для этого день: наблюдению за солнцем ничто бы не мешало, лёгкая дымка на горизонте подчеркнула бы свет уходящего солнца. И холод снега бы засветился синим в этих лучах. Но я сейчас дойти до парка не успею: солнце уже сядет. Да и не хочу идти один. Но не с кем. В такой холод никто ко мне не выйдет. Все мёрзнут, один я прекрасно чувствую себя на морозе. Люблю холод: он напоминает мне, что я ещё существую. Какое-то живое чувство есть в холоде. Наверное, есть какое-то будущее за криогенной медициной. Есть что-то здравое во всей этой идее. Просто сама тайна её ещё не до конца разгадана человечеством.

Что ж, это дело за будущим.

Где же ты, завтра?