Холод. Сага. Часть 5. Игры осени

4 глава-2

Лето, 2004 год.

- И зачем ты меня сюда притащил, Абраня? – седой крепкий старичок изучал Абрама, который не знал, куда деть свои глаза, - могли бы где-нибудь в лесочке воздухом подышать. Погода вон как хороша! Вот только клещей много вокруг. Тебя как, дружок, клещи не беспокоят? А меня очень, - старик не дождался ответа, - и все-таки в леске надо было. А тут вон какие хоромы, - он обвел взглядом дорогой ресторан.

- Ну, я подумал, мы бы покушали, да заодно и поговорили бы, - Абрам махнул рукой, и официант стал ставить на стол дорогие холодные закуски.

- Кушают, Абраня, дома, а здесь так… жрут или хавают. Давай, говори, зачем мне такой путь нелегкий проделать пришлось?

- Да ты выпей, закуси, - засуетился Абрам и схватил запотевший графин с водкой, - а потом уже и о делах.

- Дела по-трезвому решают, Абраня. А я так понимаю, - старик посмотрел на официанта, несущего зажаренного молочного поросенка, - базар у нас с тобой долгий будет. А я базаров долгих не люблю. Так что давай, выкладывай.

- Ладно, - Абрам закусил пухлую нижнюю губу, - мне деньги нужны. В долг.

- Задолжал кому? Аль проигрался? – старик изучающе смотрел на Абрама, - и сколь много?

- Да не, там непонятка одна вышла. Сейчас разрулим все, выкружим и я тебе с процентами все верну. А надо мне вот сколько, - Абрам налил водку в серебряную стопку, залпом опрокинул ее, взял салфетку и написал на ней сумму, словно стесняясь произнести такую цифру вслух.

- Эко ты гулевой! – засмеялся старик, - и с чего ты решил, что у меня такие средства есть? А потом, что это: «разрулим», «выкружим»? Что ж вы все такие крученые, как веревки? Не понять, за какой конец дернуть. Как же раньше просто все было!

- Но сейчас не «раньше». Уже лет сто как. Если крутиться не будешь, то и бабки мимо пролетят, - Абрам зацепил серебряной вилкой с тарелки с золотой каемкой кусок осетрины, - деньги лежать не должны. Они работать должны. Иначе это не деньги, а пыль вовсе.

- Что ж ты тогда у меня, у старика, пыль-то просишь? Или я по-твоему сейчас жопой трясону и насыплю тебе что ли? Ты на это намекаешь? – старик засмеялся, - ну есть у меня деньги, Абраня, - но мы их годами собирали. Не трогали – вдруг край когда будет? Это наши деньги, общие, вот у общества и надо спрашивать, а не у меня.

- Но ты же все решаешь, - Абрам выпил еще.

- Да вот смотрю я на тебя, Абраня, и что-то у меня ничего не решается. Ты в это общее копейку внес, а сто рублев просишь. А разве мы вас не поддержали тогда, в девяностые, когда вас беспредельщики щемили? Не, Абрань, дорогой, - глаза Абрама стали злыми, - не, Абрань, не поддержали. Вы в штаны сыканули и выбрали тех, кто посильнее. Это здесь вы гусями копенгагенскими ходили, а там, за проволокой, сыкотно всем было. Там мир другой. Там не все кулаки решали. Там с людьми уметь говорить надо было. И чтобы эти люди слушали. А кто б вас там слушать стал? Вот ты, кто по жизни был? Правильно. Торгаш. Вот и сторговался себе. А теперь ты вор. А вор, он свои проблемы сам решает. Я никогда ни о чем не просил. Вы сами ко мне пришли. И до сих пор ходите. Особенно когда пятки жгет… В долг, говоришь?

- Да если бы не припекло, я б к тебе не пошел, - скривил лицо Абрам, - просто край, как надо.

- А ты у своих дружков шалопутов попроси. Они ж все сейчас вроде бизнесмены, делами большими ворочают.

- А просил уже! У них все в деле. Я верну. Все верну. Быстро. К кому мне еще идти за бабками? К мусорам что ли? Я к своим пришел.

- Во как, Абрам, - покачал головой старик, теперь мы с тобой свои. Вспомнил! То ни здрасьте, ни до свиданья, то прям родичи близкие.

- Знал бы – не стал… - поморщился Абрам.

- А ты что, не знал, родимый, что ты к Иуде деньги пришел просить? – старик засмеялся и поднялся из-за стола, - знал и пришел. Ну, спасибо тебе, Абрань, за прием теплый. А денег? Дам. Подъедет к тебе мой человек и даст. Только смотри, отвечаешь ты за них перед общим, а спрашивать, если что не так, с тебя я буду. И ты слышал - как. Давай, Коля, такси лови, поедем отсюда, - он посмотрел на помощника, который как статуя стоял за ним, не проронив ни слова, за все время беседы, - ох уж эта Москва… Суеты в ней… Было много, а еще больше стало.

* * *

Голова Теи лежала на его плече. Она гладила его по груди и слушала, как бьется его сердце, а он накручивал на палец ее каштановые локоны…

- Что с нами будет? – первой заговорила она.

Он посмотрел на нее и вместо ответа едва коснулся своими губами ее губ. У него не было ответа на этот вопрос.

- А разве должно что-то быть? – он притянул ее к себе ближе, - надо наслаждаться тем, что есть.

Тея приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:

- Разве ты никогда не думал о том, что будет завтра?

- Иногда я вообще не думал, будет ли то завтра.

Она снова положила голову ему на плечо и аккуратно прижалась к нему, чтобы не сделать больно:

- Я первый раз вижу такого сложного человека. В тебе целый мир, который мне не осилить, как бы я не старалась, - она обняла его и продолжила, - у меня всегда все было просто. Я всегда знала, чего хочу, к чему надо стремиться. Всегда все было расписано, запланировано… И даже когда что-то случалось, мой мир не разваливался. Когда я вернулась после учебы в Англии…