Хорн

первая глава

Серое зыбкое марево, густой кисель тумана, вокруг, непонятное. Кто я, кто я, почему тот вопрос возник, блуждание, кажется давно здесь, но вопрос, а значит какое то самознание возникло только что.
Иду, да я иду. Стоп иду ,я перемещаюсь в пространстве с помощью ног. Нет никаких ног, я просто есть и есть это странное серое и перламутровое вокруг, оно как гиганское скопление его то там, может пыль, да не пыль точно не подходит, тогда бы дышать было тяжело, хотя я не дышу-почему то странная мысль я должен дышать?
О черт! Я человек! Я должен ходить дышать, и я должен ходить, думать...
Я думаю-значит существую, что за глупости? Это кто то сказал, я запомнил. Да существую, я собираю какие то палочки зеленого цвета, в корзину , настолько огромную корзину, то понесем мы ее вдвоем, когда наполним, Леська тоже кладет в корзину пучек травы, да Леска,вспоминаю, девочка с жиденькой косичкой мышистого цвета, да ее эти волосенки на ощупь как пух, и вечно рассыпаются в самый неподходящий момент, то мы убегаем от толстой Марты, и вжух и прическа моей старшей сестры превращается в одуванчик, только серенький, а не желтенький...
Хм, как много я помню, одуванчики, Леська, Марта, я...
Я вспомнил, я Виталик,Виталий Викторович Белов, Бе..Снежин,Белов или Снежин? почему это однозначно? У меня две фамилии? Фамилия, новое понятие и слово, которое встало в ряд, или вернее в кучу того что вспоминаю, память о я вспомнил о памяти, что то такое, Белов или Снежин?
Информации все больше и больше, вопрос о Белове Снежине как будто открыл какую то перемычку и посыпались яркие образы из прошлого, отец, одуванчики, вот стою в окружении парней пульсирующая боль по всей левой стороне морды лица, глаз заплывает, на моей ладони зуб с кровавой слюной, а это мы дрались с поварешками-учениками
соседней путяги, они повара, мы железнодорожники....
Похороны отца, мать которая становится на четвереньки и начинает невнятно мычать, у нее огромный живот, а по ногам льется кровь, женищины которые оттаскивают ее, тишина в комнате, из большой деревянной коробки раздается мяуканье, там лежит махонький странный человечек, сил двигатся и полноценно орать у него нет, так подмяукает немного, мать лежит на тахте отвернувшись к окну, молока у нее нет, Витька в сотый раз пытаеся заплакать, но сил нет. На пороге стоит женщина, высокая, зачем то босиком, но с корзинами, ставит корзины на пол и тумбу около двери, проходит к матери и бьет ее по лицу, раскрытой ладонь, три раза, больно наверно.
Татьяна, бабушкой ее назвать у нас так и не повернулся язык ее назвать,если бы не она то так и потерялись бы наверно.Она так и сказала ваш отец потерялся, умер он потом, до того потерялся, пришел с войны, очень сильно кашлял, ранение в легкое, даже устроился на работу, он так и умер , смотря в окно. Сиделкашлял, кашлял и смотрел в окно часами, ни о чем не говорил, не отвечал ни на какие вопросы, смотрел и смотрел. Видел ли что либо?
Мы с Леськой родились до войны, мне так отец ушел воевать исполнилось аж три недели, Леське пятый год шел. И вот Витька, подарок прощальный отца по возвращении, хотя бабка права была, он не вернулся, потерялся среди крови и страха, боли и дыма пороха.
Жили в комунналке на четыре комнаты, наверное всегда, как приехала Татьяна все завертелось в кругововерти жизни, нет она не орала как соседи когда выражали недовольство домочатцами, просто она была, и твердым голосом говорила что и когда делать, спокойная и взвешенная, привезла с собой Симу, туповату бабу с девчонкой примерно годовалой, завела ее в комнату, сразу стало тесно и как будто воздуха столо мало, прошла к коробке, вынула Витьку, отдала этой тетке его и велела корми.Ходила на рынок, покупала продукты которых мы не видали, сало, сахар, и даже мясо. Кормила Симку на убой, нам отрезала краху и кусочек прозрачный до бумажной толщины и выпроваживала на улицу, было так голодно и обидно, мы с Леськой брали косынку-жуткое сплетение каких то старых ниток натянутых на каркас из прутьев и проволоки и шли на ручей, там ловили карасиков, приносили домой, весь улов за целый день пару кило чуть ли не мальков, но Татьяна из этого кошачьево праздника то то умудрялась приготовить, бульончик с редкими крупинками пшена.Всегда хотелось есть, очень, Женьку Самойлова который вышел во двор с бутербродом с маслом и начал жрать при нас всех детей-били всем двором, до порванных ушей, из зависти, из ненависти, из за желания нас унизить своим бутербродом. Леська тогда водила по его разбитой морде маслянной стороной остатка бутерброда и приговаривала -жизнь буржуинская, морда аж лосниться....
Потом позврослев я только понял, мать отца спасала моего брата, и голод тот то мы с сестрой и матерью перетерпели когда Татьяна обихаживала Симу это необходимость времени. Спустя годы, когда бабушка отдала мне остатки колечек и камушек, то рассказала что почти все потратила на продукты, и обустройство нашей жизни в послевоенное время, пришлось давать и давать за американские консервы у спекулянтов, за ботинки себе, ибо свои пришлось отдать Симе еще в поезде, что бы та не простудилась и не пропало молоко, за комнату, что бы освободившуюся после смерти соседки выделили Симе. За пальто матери на зиму, за теплую одежду нам. Пришлось купить дом в деревне для Симки, это было ее условием приехать к нам и выкормить Витьку. Война кончилась, счастье и благоденствие не настали за три дня, еще долго, во всяком по моим детским меркам было бедно и голодно.
Так и жили , началась школа, , уехала Симка со своей девчонкой, Татьяна сумела оставить комнату за собой, комната была хороша, угловая огромная, с тремя большими окнами, Леська сразу с ней перешла жить, а мы с Витькой через пару лет, мать вышла замуж.Огромный неопреятный мужик, неопределенного возраста возник на пороге нашей комнаты вместе с матерью, было сказано что зовут данное тело Савелий и нам требуется называть его папой. В свои 11 лет было абсолютно все равно на разных мужиков, и кандидатов в отцы, просто кивнул, и ушел во двор. На следущий день придя со школы застал этого мужика который лупил Витьку ремнем и говорил то научит его быть мужиком. Становиться мужиком в свои неполные 4 года Витек не хотел и орал в истерике, зажатый подмышкой у Саввы. После нескольких оплеух отхваченных мной, и еще нескольких прилетов ремнем по заднице младшему нам удалось вырваться от воспитателя настоящих мужчин и закрытся в комнате у Татьяны. Вечером мать принесла наши вещи, и пыталась воспитывать меня, он де добра хотел, и это все напользу, и Савва настоящий передовик чего то там.
Тогда то я понял со всей ясностью, что все бабы дуры, абсолютно все. А кто не дуры то не бабы..
Так и жили, маман со своим *настоящим* мужчиной в одной комнате, получая от него руководства и ценные указания в виде направленных и беспорядочных ударов по всему организму. Мы с Татьяной и Витькой через комнату.Леська ж закончив школу нашла такое же тело и переехала в точно такую же коммуналку, с кучей родственников мужа, работала на заводе, и рожала каждый год новых граждан страны советов.
Окончив 7 классов отправился я учится на машиниста тепловоза, устроившись потом простым обходчиком три года ходил по рельсам. Идешь до соседней станции на леву рельсу смотришь, идешь обратно на правую. Читать пристрастился в школе, и в лбом месте доставал книжку и читал, теперь понимаю, что ти три года нужны были мне для осмысления и укладки мыслей, когда идешь в дождь, мороз, жару, просто высматривая трещины, сколы или гнилые шпалы то в голове странным образом наступает порядок. Эта привычка обдумывать и укладывать все в разные кучки в голове , прогуливаясь где либо так и осталась со мной навсегда.
Гром грянул с непонятной фразы бабушки-Снежины никогда халдеями не были. ЧТО?
Витюша решил идти учится на официанта, на них учатся? Подаватель тарелок и учеба? чудны дела минестерство образования, но он упорно отстаивал свою позицию в том что видит свое призвание в том что приносить тарелки это высшее благо для него, и чаевые... По ресторациям никогда не ходили, откуда такие странные стремления у подростка, но ответ Татьяны о том то Снежины не халдеи упал в мой мозг каким то странным камешком и долго пускал круги сомнения о нас всех. Беловы по отцу, и Татьяна мать отца, вполне вероятно имела девичью фамилию и Снежина. На закономерный вопрос о непонятных Снежиных бабка думала три дня, на третий день мы пошли вдвоем в парк, там и случился рассказ о непонятном и страшном времени, когда страна умирала, когда в очередной раз Россия истекала кровью сынов и дочерей, и как ей молодой графине Снежиной, вдове с сыном удалось выжить, купив документы на Белову, выйдя замуж за вдовца инвалида с детьми в деревне, пришлось и корову доить и забыть о том что она знает несколько языков, вести себя как деревенское существо, и даже ставить крестик заместо подписи. Накинув себе пяток лет,по документам, заботясь о трех еще детях смогла вырастить моего отца, и стать почти своей в деревне. Живя в нищете, не чураясь обычной каждодневной тяжелой работы, она графиня Снежина отправила своего сына учится в москву, да он получил техническое образование, и стал начальником цеха производства каких то железок, секретность и неосведомленность работы отца, он получил пусть комнату в коммуналке. Жену она посоветовала сама, девочка дочь ее подруги, еще в девичестве были очень дружны, дочь барона Крау, обрусевшего немца, в темное и смутное время и подруга и ее многисленные кузены братья были зарезаны в их квартире, девочку же нескольких недель от роду пожалев забрала прислуга, вот такая ветка усохшего рода, получившая воспитание и образование рабочекрестьяское, и подобным же взглядом на жизнь.О девочке она узнала случайно, приехав вместе с сыном устраивать того в институт, и ради этой цели натянув платок до самых глаз, отправившись на рынок продать несколько золотых червонцев неприятным личностям, которых в любое время и любые времена можно найти, спекулянты, менялы, и просто мутные дельцы. В коммисионном магазине, продавец которого был как раз печально известен среди определенных кругов, что ему можно сбыть и мокрое и блестящее, вот к нему то и направила свои стопы Татьяна, там же и увидела бывшую горниную Крау, которая пылась продать кольцо с рубином, прося за него совсем плебейские 30 руб, ушлый меняла быстро понял что женщина не черта не понимает в ценности изделия, и торговался даже за ти невменяемые копейки, выйдя из магазинчика, Татьяне пришлось подождать бывшу горничную, которая на выходе засовывала завязанный носовый платок видимо с результатом торгов в карман безразмерной кофты. Пригрозив, и после получаса увещеваний, горничная созналась не только в том что нашла тайники вместе с мужем в доме бывших хозяев, но и воспитывает внучку барона.
-не губи, не надо доносить, ради прокорма ребенка продаю... -испуг торговки ценностями был неподдельным, и не испугавшись в тот раз, даже довела до дома бывшую горничную, посмотрела и познакомилась с девочкой лет двенадцати, убедившись, что та действительно дочь ее подруги, один в один Катрин в ее возрасте. Забрала все что бывшая прислуга отдала из ценностей, вернулась через несколько часов с деньгами за несколько проданных предметов. После того появлялась еще несколько раз, приходилось продавать по чуть чуть свое и ценности Крау, что бы действительно девочка была в относительном достатке, конечно соболей на плечи и икры на завтрак не стояло в плане, как никак государство равных, и все равны, однако у новой власти давно появилась своя рабочекрестьянская аристократия, которая ела балыки, и боялась спать, утром можно проснутся в камере, но власть а с ней усиленный паек, в чем бы он не выражался- в дополнительной горбушке хлеба, или безнаканостью рассекать на гелике и сшибать по остановкам чернь безнаказанно- она сладка, всегда во все времена.
Попросив сына присмотрется к Наталье Крау, в настоящем Наталье Шиловой единственным разом почти ультимативно вмешавшись в жизнь единственного сына, Татьяна выдохнула, когда сын женился на той девушке, которую она решила примерить к своей семье, и пусть воспитание и менталитет невестки был исконно -чаво, ихним, но ей важна была кровь. Да сейчас модно рассуждать о рассизме и селекции, но выросшая и воспитанная среди аристократии Татьяна была незыблемо уверена в правильности, это считалось естественным, и простят меня боги вполне оправданным для выживания рода. Неприятно удивленная тем ,что после смерти ее сына у невестки не было желания выбратся, просто была инертна как фантик на веревочке для котенка, ни новорожденный сын, ни старшие дети не пробудили в ней стремление служения семьи, пришлось брать в свои уже изработанные и пожилые-а в деревне стареешь быстро, найти кормилицу, не дать сдохнуть с голоду старшим, выгнать на работу невестку, искать опять таки мутных личностей, после войны старых связей и накомых не осталось, но надо было пристроить изделия, и купить элементарно золотые по цене продукты, самое главное остатся в живых, то бы невнятные и пугающие скупщики не навели на эту странну бабку которая при встречах с ними была закутана в сорок платков и припадала на обе ноги, с клюкой и ругаясь как продавщица из центра культуры и отдыха рабочих, в простанородье пивнуха.Пришлось сидеть с детьми, пришлось быть не только домработницей в коммуналке, но даже гувернаткой, языки, и остальные уроки которые приходилось учить с детьми, финансово, авторитарно,стать главой в семье. Только после этого разговора у меня в голове щелкнуло, откуда моя бабка из деревни могла знать французкий язык, или приносить в дом потрепанные книги, купленные с рук, но то не ассортимент советских библиотек, обычные приключения зарубежья, или классика авторов, зачем деревенской бабе стараться познакомить нас с мировой или классической литературой? Зачем женщине дети которой, а ее падцерицы и пасынок живут и работат в колхозе, с нами сидеть и негромко ставить произношение французкого?
Проговорив несколько часов подряд в парке, то садясь на скамейку, то прогуливаясь, мы с бабулей вернулись домой, вопросов было миллион, но решив не затевать больше разговоров в пределах квартиры, и дав уложится в голове все что узнал о Снежиных-Беловых, через неделю поменял работу, зачислился в институт жд заочно начал себя осознавать и воспринимать по другому.
Нет во мне не взыграла голубая кровь, просто рассказанная история жизни графини дала какую то опору и подпорку в том как я себя ощущал, аристократизм, и прочие глупости не волновали, я все равно продукт советского воспитания, и советского мышления, почему кто то должен быть выше или ниже тебя только факту рождения? Это безусловно глупый вопрос для меня был, но никогда не было действительно равных и равноценных, что бы быть самим собой и не равнятся на массу, и толпу я должен стать не обязательно кем то в плане богатства или должности, я должен быть образованным, и быть самим собой, что бы не идти как на первомай со всеми, не обязательно идти против течения, и протестовать, но каждое решение и действие должны быть именно моими, яркий пример сестра которая как та птица говорун отличалась и умом и сообразительностью, однако как настало время сделала как все, вышла замуж, потому как все выходят. Пьет, бьет, так все так живут, любовь и прочая ерунда для книжек хороша, ведь училась хорошо, чуть ли не золотая медалистка, но ребенку из нищей семьи никто золоту медаль не даст, когда в классе с тобой учатся сын комсомольского функционера, поставим четверку по изо и по физре, не дело от одного класса заявлять нескольких медалистов. Сейчас то замызганная и убитая бытом и жизнью женщина которая родила четверых детей, и вечно что то стирающая и скандалящая в своей семье, ей не нужны ни языки ни жизнь, ни дети, все ее существование пришел ли домой муж, пьяный, или вообще не пришел, и надо его идти забирать от ваньки, даньки, степы, тащить на себе, что бы он проспался ,или поучил жить перед сном, поучил хорошенько насколько сил хватит, у слесаря сил много, жена постоянно ученная ходит, но так все живут, то правильно. Вот такая проза жизни и правильность по общественному мнению.
Хотя жизнь у нее сладкая, на конвеере фантики заворачивает , вернее конфеты в фантики, вот такая сладость жизни.
Работу нашел себе в метрострое, сессии были, жизнь шла, я взрослый мужчина, Витя так и остался балбесом и какими то странными установками в жизни, то он станет официциантом, то с геолагами в экспедицию, то в фотоателье фотографом. Татьяна только поджимала губы когда младший приходил с сообщением о новом крутом вираже в карьере и устремлениях, потом было затишье по поводу поиска пути в жизни у него, но с приходом участкового все переменилось. Долго расследовали и выяснили откуда и что, кто и как, но общий осадок один, кто угостил нашего Витьку таблеточками которые помогают жить и трудиться долго и продуктивно, только вот таблеточек надо было потом всегда добавить, ибо без них жить как то и не хочется и незачем.Перветин -наркотик гитлеровцев. Кто то нашел ухронку с кучей этой дряни, и по тихому начал раздавать и продавать таблеточки, Витька в компании таких же неопределившихся по жизни и попали под раздачу волшебных таблеточек, по доброте душевной в третий или четвертый раз получив от друга огромную упаковку таблеточек, поначалу принимал даже и понемногу, найдя работу грузчиком, поражая всех своей физической формой, грузил и разгружал на зависть автопогрузчику, но спустя два три месяца -крыша конкретно протекла и закончились таблетки, новых взять неоткуда, так и оказался братишка в отделении сначала для буйных, потом за город вывезли в отделение для тихих. Из поездок по психушкам и посещения милиции вынес ненависть к любой дряни, включая даже алкоголь, вечно пьяное тело которое проживало с моей матерью, муж сестры который постоянно размышлял о том что он пролетариат, и на его мозолистых руках стоит государство, хотя как соотносится скотское поведение и наливание беленькой с честным трудом? Лююбое государство стоит на сильном и умном правителе, относильно большЕм проценте непродажных чиновников, и конечно на труде работяг, еще один плюс в ту канву что я решил быть собой, и быть максимально образованным, нет меня не интересовали тонкости щита персея в троянской, хотя тоже наверно нужная информация, но не витая в эмпирееях и филосовствований о чистой науке, быть насколько возможно не зашоренным, и не изменять свое сознание разными веществами. Да я живой человек и позволял всю свою жизнь хороший коньяк, но буквально в медицинских дозах, и реально напиться мне довелось от силы с десяток раз.
Дальше скучно и обыденно, работал и учился, огромное достижение советов, так полное желание что бы люди учились, чему учились вопрос двоякий, с партсобраниями и политинформацией обстановкой в мире, атеизмом, нам выдавали огромнейший пласт действительно знаний, даже заочники как я не были совсем неумехами, а уж о тех кто учился очно, те действительно грызли гранит науки. Через пару лет на призводстве включая в себя опыт это были специалисты шикарнейшие, мы строили метро, проектировали и действительно гордились своим трудом.
В 1967 Савва прибил таки мать, она умирала в больнице больше недели, около нее сидела там Татьяна, и пока могла говорить сказала что упала с лестницы, никто ее не бил, не оправившись от внутренних повреждений так она и умерла, Савушка так и не уподобился навестить супружницу, похоронив мать, поймал себя на странном ощущении, я понимал что она моя мать, эта женщина меня родила, но в тот момент когда она стояла с узлом моих и Витькиных вещей на пороге комнаты бабки, то в тот момент я перестал ощущать ощущать сопричастность к ней. Просто знание, эта женщина благодаря которой ты появился на свет, и дальше мы жили просто как соседи по квартире, там случались выяснения отношений, там учили жить непутеву бабу как орал Савва, но кроме звуков просто громких звуков от соседей ничего не шевелилось в душе, и после похорон чувства безисходной потери не возникло, как после Татьяны, которая пережив невестку на чуть более года отошла тихо во сне. Бабушка отдала мне три кольца с особо крупными камнями, икону, и колье с каким то вообще запредельным камнем посередине, не гемолог я ,не гемолог, узнать о стоимости камней и изделий даже не подозревал как, и Татьяна сказала что и их бы продала, но не смогла, некому было предлагать, и пытаться найти покупателей на такие охренительно дорогие вещи это смертный приговор. А икона, из родовой часовни, и принадлежит роду.
Тогда же после похорон матери я впервые убил, через две недели, если быть точным, москвичей испортил квартирный вопрос, или просто злость, ненависть,? Тогда казались справедливостью. Савва притащил какую то женщину, с возгласом что это его новая жена, отправились на первую брачную ночь в комнату моей матери. Споро пообедав, я ушел в ночную,а утром поджидал его недалеко от его завода, подобие ножа из заточенной железяки вошло в горло этого тела, только раздался вбульк, а вот железку на себя я потянул зря,на светлой рубашке, и серых брюках, на морде и волосах не было места без красного. Весь не как свинья, не видел свиней купащихся в крови, но весь ,абсолютно весь покрытый не зеленью, а красным. Стоял наверно секунд десять и думал , да обо всем думал, пришлось бежать, пока никто не заметил, как отошедший за угол , не дойдя до проходной Савва так сильно поделился с миром и мной кровью.Пришлось ломится через массу народа, ладно хоть они не плотной толпой шли к проходной, натянув майку на морду ломился как лось мимо них, расстерянные что на них несется нечто окровавленное, и даже не пытащее схватить, просто повезло, вс толпу народа оббежав,выхватив у кого то авоську с каким то тряпьем, я летел как угорелый, летел, летел, знал то если остановлюсь то все, сидеть мне за урода всю недолгую жизнь.
За заводом пустырь, с изрытыми канавами, и лужами, завалы какого то мусора и хлама, найдя большу лужу начал сдирать свое тряпье, и залез в канаву по уши, грязь и мазут, и большая половина таблицы менделеева в этой жутко вончей жиже, втерев в себя то малоприяное и неимоверно воняющее, вылез, посмотрел в авоське, что же я там выхватил из рук у рабочего, который при виде моей окровавленной фигуры взмахнул поклажей, оказалось халат, черный, уделанный в краске и с небольшими дырками на пузе, и рукавах. Так искать убийцу будут в рубашке и брюках, быстро сняв с себя майку и рубашку, натянул халат, пришлось нырять в грязюку еще и в халате, притопив в той же луже рубашку, в брюках, халате, ботинки потеряли человеческий вид, но держались на ногах, зато не было крови, успокоив себя часа полтора брел по пустырю, обходя и перескакивая весь мусор который тут копился веками наверно.Сил не было от слова совсем, даже просто передвигать ноги требовалось неимоверное усилие, потом привалившись к какому то бетонному конусу я сидел и дрожал, я мерз как будто на улице не жара 30+ а будто находясь мокрым в сугробе, мокрым я почти не был, влажная одежда, вполне высохшие короткие волосы, с них что то сыпалось, кусками как штукатурка отваливались куски грязи, в которой так старательно вымазался.Отходняк продолжался еще с час, потом встал и побрел, брел долго и старательно, не выходя на дорогу, с проблемой как добратся до квартиры и что бы меня такого красивого не увидели, а не увидеть не могли никак, все всех и обо всем знают, посты с недремлщей разведкой из окон и лавочек с кем Лська из 14 пришла, или Семен из 23 напился знают в онлайнрежиме говоря по современному.
До самого вечера пришлось переставлять ноги, идя вдоль дороги, уже и из брюк и халата ничего практически не отваливалось и не сыпалось, все благополучно отвалилось и осыпалось, но как то надо выходить из кустов, хотя появился лесок, и продвигатся по нему удобнее. В кармане брюк нашел 3рубля 20 копеек, вполне хорошая сумма, можно и на такси прокатится, да куда ж ты его вызовешь, и кто тебя красивого туда пустит.Пришлось ночью отмыватся в речушке недалеко от дачного поселка, участки гектарами, никаких грядок, дома как с картинки, наверняка какой нибудь писательский режисерский поселок, отмывшись, помыв свою трешку- хорошая бумага-качественная, постирал и как новая купюра, все свои одежки кроме трусов обмотав камень запустил подальше от берега.
Пришлось залезать аж в два дома, в первом какая то мелкая собачонка лаять начала, и на мужское присуствие не больно то похоже, а мне нужна была мужская одежда, сколько я крался по второму дому, боялся заскрипят половицы или проснутся хозяева, но скорее всего там и не было, уже откровенно психанув включил свет в спальне на втором этаже она оказалась так же пуста как и две остальных, хм а зачем дверь не замке? если в доме нет никого? так щеколда небольшая, и стильная, но не замок. Ну ладно то не мои проблемы, порывшись в шкафу, который стоял там же в спальне, да тут живет мужина, возраста неизвестно, но размеров гиганских,мда... Но берем что дают, вернее что нашли, утонув в самых непрезентабельных штанах, это настояие штаны, брюками назвать сие произведение не могу, за задние и передние штрипки привязав на манер подтяжек два пояса от халатов, которые нашлись же здесь в шкафу,толстый свитер, и спустившись вниз надел сапоги которые немного болтались, пришлось бежать наверх, и выгребать носочную полку, ну какой русский человек не имеет шерстяных носков? от любимой бабушки или тетушки. И завершающий штрих плащ палатка, за такой завесой и дрыщ, и вполне упитанный индивидум спрячется, дурацкая шляпа канотье, перелез через забор опять таки на участок с нервной собаченцией, взял там на крыльце плетенную огромную корзину, о вспомнил-короб. корзина носится на спине, есть пара лямок, коробейник я теперь..
Нелепое создание в ворохе тряпья и шляпе в резиновых сапогах уже не смущаясь и не прячась вышагивало по дороге, до трасы, потом по трасе пришлось идти немало, уже рассвело, поехали первые автобусы, один все таки остановился рядом с грибником или чем там решил бродяга в плащпалатке прикинутся, доехал таки до города, с несколькими пересадками, добрался до квартиры, зайдя домой переодеваясь под молчаливым осуждающим взглядом бабушки честно сказал.
- Тьян, вот это все надо выкинуть подальше от дома и срочно, ни о чем не жалею, ни о чем не каюсь, я на работу.
Видимо ворожил кто то, и на работу не опоздал, за сутки проделав эпический путь пешком и избавившись в меру своих сил от улик , пришел вовремя на работу, отработав смену, тогда только сидя с бабушкой в комнате когда начал ужинать так и заснул за столом, не успев не поесть, ни дослушать что приходили из милиции и сообщили о смерти Саввы. Искать Виталия конкретно не искали, но как единственный прописанный в комнате матери пусть зайдет в милици и жэк.
Действительно не жалел и не раскаивался, и дело не квадратных метрах, или любви к матери,просто так было правильно, жить рядом с этим уродом больше не мог, решил избавится, пока он не напрописывал на этих квадратах новых жен и иже с ними. При походе в тулет, или на кухне видеть рожу которая метотидно убивала из года в год его мать, и после смерти начнет воспитывать еще кого нибудь.
Все с кем работал и общался, давно глубоко женатые лди, с детьми и женами. Смотрел на них и не понимал по действительно душевному порыву провести всю жизнь с конкретной особой женились оень редкие единицы, в большинстве своем женились ой а та приличная и скромная, будет тихо тарелки мыть и детей воспитывать, или ой а та залетела и пожалуется а партию-надо зарегестрироватся. Устраивали сначала комсомольские свадьбы, потом рабочие,это когда жених в загсе уже пьяный, на самой свадьбе все родственники из деревень передерутся, дай бог без поножовщины. Буквально на следуюий день девушки становились загадочно глубоко в проблемах по быту, и рассуждениями о том где купить шторы набивные, а парни изображали из себя патриархов огромных семей, замученных бытом, и начинали рассказывать какая неумеха жена досталась, и со свекровь устраивают показательно образцовые сцены как жизнь несправедлива. Но чаша сия меня миновала не так что бы и совсем очень долго, я отшучивался на реально недоуменные вопросы почему не женат?,
-вот диплом получу -тогда и женюсь.
но с каждым годом все больше и больше вызавало недоумение почему взрослые люди лезут друг к другу, да страна советов, и страна стукачей, но спросить могли все что угодно, итак мы все живя в коммуналках половиной населения не имели ни тайн ни личного пространства, личное то даже звучало оскорбительно и презрительно.
Жениться я решил на девушке на пять лет младше, библиотекарша в нашем же метрострое, было в ней нечто недоступное пониманию, не хохотушка, ни красавица, просто тихая заводь, мимо которой все проскакиват не заглядывая в глубину, а глубина была, не та мечтательная в которой пребывают начитавшиеся романов девчонки, она не ожидала Грея, и не высматривала парусов за довольно пыльными окнами полуподвала где заведовала библиотекой черчежей и техдокументации.Посмотрел на нее один раз, потом поймал ее взгляд, я понял что попал! Нет без нее я вполне прожить, не было кипения страстей что жизнь не мила, или только она и больше никто, и в таком духе, просто понял что женюсь.Пришлось заканчивать отношения со всеми своими связями, так я их и называл связи.. первая потому как была из как раз таки связисточек, какая то помошница в бригаде связистов метростроя, потом их было немало, беленькие, брюнетки, и худые и в теле, мне как то было без предпочтений, главное правило не трещотка, и либо была уже до меня замужем, либо все прекрасно знали что девица не очень тяжелого поведения, что бы потом мне начали угрожать партсобранием и криками ты первый, я только для тебя себя берегла....
Насчет партсобраний, я не был партийным, но туда могли пригласить и непартийного, и будешь выслушивать суд коллектива и мнение о своем некрасивом, даже преступном поведении, которое не коллялируется с поведением строителя коммунизма. Конечно я был и пионером, и комсомольцем, но партию вступать надо не сразу, а начав работать и подав заявление о желании приобщится к сакральному делу всей жизни строить коммунизм на планете, и коммуналки видимо, тоже по всей планете.На тот тоже самый задаваемый вопрос жизни, когда заявление в партию? отвечал что пока мол не достоин, не чувствую в себе того огня который ведет к светлому и главное общему как общие бани будущему.
Тихо и без обьявления мордобоя на свадьбе расписались с тоже Татьяной, уже не бабушкой, а законной женой. На то что бы прописать Татьяну , у Татьяны моей же бабушки ушли еще два золотых царских цервонца, и через три недели моя бабушка, графиня Снежина просто не проснулась. Сейчас прожив очень долгую жизнь, я все равно удивляюсь стальному характеру моей графской бабушке, получив блестящее образование не держащая в руках тяжелее иголки для вышивки, она СМОГЛА выжить и вырастить сына, она дала выжить и вырасти детям сына. Всегда оставаясь графиней, но сумев стать среди чуждой ей среды пусть не своей, но не отторгаясь от них.
Что можно сказать? Жили.Нормально жили, без надрыва чувств, без скандалов и пьяных учений уму разуму, работали, читали, хорошая должность у меня(бюрократизм это наше все, при любом строе и политической ситуации), Танечка так же библиотекарем. Занимали так же все те же две комнаты, в коммуналке, родовое мать его гнездо, как никак первополучателем был мой отец. Шесть лет не было детей, как то было не то совсем все равно, но не было и не было, трагедии не видел, мне нравилось приходить домой, там Моя женщина, там все мое, моя женщина, мой мир, и мои ночи. Тьянка несмотря на то что секса в ссср не было оказалась очень крупным выйгрышным билетом для меня, как в поговорке леди на людях, в спальне....даже мои аппетиты всегда были на уровне сытый и очень сытый, а уж со своми заскоками по части женского внимания , каждый день и не по разу...
Таня пыталась несколько раз завести разговоры о разводе, мол она такая бракованная, и мне надо женится на другой, что бы пеленки и семеро не только по лавкам, но между лавок.Ладно хоть больше пары раз она не поднимала ту тему, с детьми, без детей, не прогадал с ней, незря когда бабуля ее увидела, сказала с одобрением, чувствуется порода.
Леська уж раз пять приходила, слезами обливаясь просила комнату большую отдать, им тесно, 12 человек на две комнатенки, еще и свекровь поедом ест, по здравому размышлению оно конечно может и надо отдать, но как представлю ее муж такой же человекообразный как и Савва, да еще и четверо детей, старшие сыновья которые уже начали наравне с отцом подбухивать, мне просто было жаль себя и свою жену, жить рядом, с такими не сказка, итак до половины зп моей уходила сестре, ой дети растут, ой ботинки, ай подарок свекрови...
Уже почти решившись отдать таки комнату сестре, ну не виновата она что она это она, Танечка сказала у нас будет ребенок, настоящий Наш ребенок. Вот тогда я и понял, что не хотел и все остальное то было лишь самовнушением, меня так проняло от новости, неделю ходил пьяный от радости.На том мои отношения с сестрой как то и можно сказать перестали существовать, я впервые видел сво Леську в такой ярости и ненависти ко всему на свете, пожелание сдохнуть мне, жене, и нашему ребенку было самым малым что она пожелала, всего лишь узнав о невозможности помогать ей рублем. Где моя сестра с которой мы ходили собирать кислятку, с которой делили тот черствый пряник на двоих, когда нам бабуля смогла выделить его. Где моя Леська с которой мы десяток раз почти утонули, когда считали себя рыболовами добытчиками? Шли по полдня в одну сторону, полдня в другу на реку. Страшная, с прорехами в зубах, старая, с редкими волосенками похожими на прелую солому, изрыгающая проклятия и ненависть.Где мой солнечный одуванчик???
Таня в роддоме была уже 11 дней, и никаких родов, хотя наследник пинался и толкался очень усиленно, заехал после работы, привез две бутылки ее любимой ряженки, и купил по цене чугунного моста два огромных граната, по знакоству знакомств, стоял в коридоре и слушал как моя девочка плачет, обнимал и смеялся, она такая большая, плачет что ее называют старородящая, что соседки в палате ей сказали муж пьет сидит один в квартире, муж гуляет уже или начнет, женщина родила и уже ненужна, и бить будет, а не бил потому как и не баба она была нерожавшая, а еще надо все тесемки и узелки в доме развязать и форточки открыть, тогда и родит она быстро, я стоял обнимал, и понимал именно в тот момент, что оно стоило того, и нож в горло Савве, и Леськины крики, и как графиня выгребает навоз, и Витька которого похоронили прямо из дурки все стоило того момента, когда она стоит с огромным животом и опухший нос, вся в слезах и соплях, у нее реальное горе, она боится родить, прийти домой а там изменщик пьяный муж. Тот самый момент когда четко и ясно осознаешь тот момент абсолютного счастья.
Дальше все тоже вспомнил, жизнь долгая, а вон как вспоминать-так и прошла она быстро.
Как Таня уходила от рака, как доставал морфин, что бы не мучалась от боли.Как Вовка уже взрослый и такой идиот малолетний, не хочу учится, буду бандитом как все, государство стонало и рушилось, все вокруг поделились на бандитов и лохов. Как привел девку, тьфу девка и есть, ярконакрашенная, перегидрольная, с начесом-привет Анжеле Девис, приблатненный мат вместо вменяемой речи, как тогда говорили на понтах вся. Привел сынок мне невестушку, я от счастья чуть не прослезился, ну он решил жениться как порядочный, тем более уверен был, что именно его ребенок у нее будет, где бы и несчастье а добром обернулось, как то быстро из дурня и шалопая стал студент отличник, модного тогда юридического, отвественность будущего и пришедшего отцовства как то выправило его, не потерял человека в себе. Костя слабый родился-внук, три месяца не отдавали нам, мамаша его так и не поняла , что матерью стала, куда запропала через пару месяцев после родов, потом только узнали с каким то фиником смылась в буржуазную и красивую заграницу. Как сидели и ночами посменно качали внука, Вовка с лекций и домой как мать квочка, как искали питание и консервы детские, перстень как продавал бабкин, да влип в такую переделку, ювелир навел тогда братков, как отмахался от них всех троих и оставил три трупа, но опять же повезло.
Владимир Витальевич Снежин-поменял таки Володька фамилию, очарованный дворянством, и очень надеюсь правда духом рода и крови. Пришлось ему пройти Чеченскую, был дважды ранен, комиссован, женился кажется по душе, две девчонки у него , взрослые уже, спокоен за них.
Костя со мной так и остался, коммуналку все комнаты выкупили мы, сделали ремонт, так и жили вдвоем, жили, с внуком и даже правнуков довелось увидеть, наши снежинские, сразу видно тоже порода, жена у него не приведи господь во враги, сам вздернешься, не из дур если коротко.
Привезли нам внука в гробу, с Донбасса, сам туда поехал, душа у него требовала, настоящего мужчину мы Снежины-Беловы вырастили, а на войне оно и есть на войне, как вышло так и вышло, мальчишки вон теперь без отца, Вовка то внуков не оставит, но он то не отец как ни крути..
После похорон поговорили с вдовой внука, долго говорили, отдал ей единственно икону и то несуразное колье с камнем огромным, все что осталось от фамильного рода. Бумаги которые моя бабка еще сумела сохранить давно передал Володьке, вот после разговора то и накрыло, помню дышать нечем стало и в глазах темно, я Виталий Викторовия Белов 83 лет от роду, вся жизнь за три минуты, прожито и нажито, опыта и воспоминаний, все без ничего приходим, уходим без ничего и в никуда.