Хорошоплохо

Хорошоплохо

- Они уже здесь! Все по местам! - шипела в микрофончик на пиджаке начальник Межгалактического Музея. – Здравствуйте, наши многоуважаемые гости! Проходите. Мы вас ждали. Ой, с вами дети!

- Да, - слегка смущённо ответил главный по Межгалактической комиссии. – Мои сорванцы. Решил показать свою работу.

- Они будут сопровождать вас? – спросила начальник. В её голосе звучали нотки растерянности. Первая важная проверка пришельцев в её жизни. Всё должно быть чётко по плану. А тут! Дети! Ни в какие планы не входили дети Межгалактической комиссии.

- О нет! Я был бы не против, чтобы за ними кто-нибудь сейчас присмотрел. Дети утомились в дороге. Я уже пожалел, что взял с собой.

- Мы что-нибудь придумаем. Обязательно! – женщина облегчённо выдохнула. «Не будут мешать процессу, отлично. А если ещё кто-нибудь хорошенько присмотрит за детьми, то это сыграет ей только на руку в глазах комиссии,» - подумала про себя начальник.

Мгновение. И женщина незаметно отвернулась и шепнула в микрофончик: «Стажёра сюда в главный холл. Быстро!»

***

- Я здесь! – к женщине подбежал запыхавшийся юноша. – Звали?

- Это наш стажёр. Вскоре он будет проводить у нас экскурсии. Как только его обучим. Мальчик подаёт великие надежды, - женщина улыбнулась своей неотразимой улыбкой. Однако стоило ей повернуться к стажёру, как она резко изменилась в лице и еле заметно шепнула: «Только не подведи меня!»

- Я так понимаю, он присмотрит за моими детьми? – вежливо спросил гость.

- Но…я… - только начал возразить юноша.

- Совершенно верно. Детишки прекрасно проведут время. Я гарантирую вам это, - перебила начальник. – Давайте начнём. Пройдёмте лучше в зал переговоров.

Юноша остался наедине с двумя инопланетными мальчишками. Смущаясь и нервно хихикая, он предложил детям пройти в его кабинет – отдел истории Британии Викторианской эпохи. Дети согласились и побрели за стажёром, показывая всем своим видом, что у их новоиспечённой няньки не выйдет ничего, что могло бы их развлечь или удивить.

***

- А что это такое? – спросил один из пришельцев, подходя к макету женского платья.

- Это платье, которое носили женщины во времена правления королевы Виктории.

- Что? – недоумённо спросили ребята.

- Ой, вы же ничего не знаете о нас. Людях! Простите, я забыл. Чёрт, я же так плохо всё объясняю! – запаниковал стажёр. – Ну, это, как бы вам сказать. Было такое время, когда особи нашей расы носили такое, чтобы скрыть свои половые принадлежности, но при этом показать, что они определённого пола. Ну и чтобы тепло было. Ужас! Как я объясняю!

- А почему оно выглядит так странно? – спросили мальчишки, выдержав недоумённую паузу.

- Ну это кринолин – пышная юбка, корсет, кружева, - говорил юноша, показывая пальцем на определённые элементы платья. – Мода была такая.

- Мода? А что это такое?

- Ну это когда большинство считает это красивым и интересным. Нечто новое, что носят все. Как увлечение. И когда человек одевался как все, это считалось хорошо. Его хвалили за вкус, что он был как все. И это доставляло удовольствие, - юноша шлёпнул себя по лбу. - Что же я несу?

- Неужели это, - спросил пришелец, брезгливо показав пальцем на платье, а именно на корсет, -  было удобным?

- Нет. Это даже было больно. Особи теряли сознание, ломали кости. А этой юбкой вообще могли задеть свечу и поджечься. Как говориться, красота убийственна! Ха-ха. О нет! Что я несу?! Вы же ничего из этого не понимаете! Забудьте! Забудьте, что я сказал! Вы этого не слышали!

- Но это же плохо! Это не удовольствие! – возмутился первый пришелец.

- То есть человек страдает, чтобы получить удовольствие, что он такой как все? – недоумённо спросил второй пришелец.

- То есть, чтобы было человеку хорошо и радостно, он делал себе больно и плохо? И всё ради удовольствия моды?

- Не совсем так, но почти. Люди многим чем жертвовали ради удовольствия быть красивым! Выбивали зубы, делали шрамы, набивали татуировки, удаляли кости, резали кожу, подтягивали её, удаляли жир, вкачивали жир, отказывались в еде, изнуряли тренировками, пили ядовитые снадобья, красили себя ядовитыми пастами, поджаривали себя на ультрафиолете – да многое чего. Всё это приносило боль, но и удовольствие.  Ещё особи делали себя красивыми, чтобы понравится другой особи.

- То есть они делали себе больно, чтобы получить удовольствие от моды и найти так особь?

- Ну, грубо говоря, да, - весьма неуверенно ответил юноша. – Ребят, вы же пообещаете, что не расскажете своему папе, о чём мы с вами тут болтаем?

- И получалось у них навсегда найти свою особь?  – перебил любопытствующий пришелец.

- Ну вроде как да, но ммм, как бы это сказать, не всегда получалось «навсегда». Это тяжело объяснить.  Отношения – штука сложная.

Бывало так, что какой-то особи не нравилась такая красота. Или особь находила другую особь, у которой уже была своя особь, и отбирала её, делала ей больно, но себе хорошо. И это приводило к боли расставания. Или со временем особи понимали, что они должны найти других особей, и они расставались.

- То есть они делали себе плохо, чтобы потом было хорошо? – спросил второй пришелец.

- Да. Точно. Мы всегда всё делаем плохо, чтобы было потом хорошо. Это как воевать ради мира.

- Что?!   - одновременно спросили ребята.

- Забудем! Я этого не говорил! Я пошутил!

- А как понять, когда надо делать это плохо, чтобы стало хорошо?

- А что если хорошо не наступает?

- Оооо, и такое бывало. Это называется «черная полоса невезения». Шучу, - юноша вспотел. Он понимал, что разговор переходил в невообразимый бред, но остановить эту ситуацию он уже не мог. – Давайте забудем всё, что я сказал, хорошо? Пожалуйста.

- Нет, подожди. Я ничего не понял, – тихо возразил первый пришелец.

- И я! Вы делаете себе плохо, чтобы сделать удовольствие и найти особь, но бывает так, что особи не нравится ваше удовольствие, ради которого вы делали себе плохо. А ещё особь может захватить себе другую особь, сделав себе хорошо, но сделав другому плохо. А ещё особи могут сделать себе плохо, чтобы потом сделать себе хорошо, и они вновь делают себе плохо, чтобы сделать хорошо и найти новую особь. Иногда плохо не заканчивается, и это называется «черная полоса невезения», когда не знаешь, когда будет хорошо, -  поддакнул второй.