Хозяйка

Хозяйка

«Тшшш… Госпожа идет…»

«Хозяйка, хозяйка, хозяйка…»

«Все готово, госпожа… для вас уже все готово...»

Кэт потрясла головой.

Опять эти голоса.

Но она уже привыкла к ним.

Все началось, когда Кэт, а попросту Катерине, исполнилось шестнадцать лет. Тогда, едва часы пробили полнось, она услышала их впервые. Они говорили одно и то же, повторяя это снова и снова. Они утверждали, что все готово, они называли ее госпожой. Они звали ее.

Первое время Кэт думала, что сходит с ума.

Она боялась их, боялась кому-то про это рассказать. Боялась, что однажды они попросят ее о чем-то недопустимом, и она не сможет им отказать. Боялась, что ее сочтут сумасшедшей.

А может, она и была именно такой.

Никто из близких родственников, или друзей, не слышал ничего подобного.

Шепот приходил, как только на улице темнело, и оставался до тех пор, пока не всходило солнце. Он шел, словно, отовсюду и прекратить его было невозможно. Даже закрыв уши, Кэт продолжала слышать его.

Первое время ей было чертовски сложно. Оставаясь наедине с собой, она кричала, но это вовсе не помогало. Ничто не могло заглушить этот тихий и вкрадчивый шепот, проникающий словно в душу. Ни затычки в уши, ни алкоголь, ни сон, ни бодрствование.

Кэт слышала его всегда, стоило солнцу зайти за горизонт. И за восемь (уже, даже, девять) лет, что прошли с того первого раза, она все же смогла привыкнуть. Привыкнуть быть особенной. Привыкнуть жить с этим. Привыкнуть слышать ИХ.

Сегодня ей исполнялось двадцать пять лет.

При мысли об этом Кэт горько усмехнулась. Если бы ее мать была жива, она бы наверняка была недовольна своей непутевой дочерью. У Кэт не было ничего из того, что принято считать признаками успешной женщины. Ни богатого (или, на крайний случай, любящего и заботливого) мужа, ни приличной, высокооплачиваемой работы, ни хорошей машины с колечками, или звездой на капоте. Только старая квартирка, давно требующая ремонта, да жалость к самой себе.

Но мать Кэт умерла еще восемь лет назад, через неделю после появления злополучного шепота. Умерла от инфаркта, хотя была еще довольно крепкой и молодой женщиной.

Сейчас Кэт редко вспоминала про это. Горечь утраты уже улеглась, и девушка не видела смысла теребить старые раны.

Кэт открыла дверь и вошла в квартиру. Голоса усилились.

– Да замолчите вы уже! – со злостью крикнула девушка.

Обычно это не производило никакого эффекта, но сегодня все было по-другому.

Наступила тишина, такая звенящая, что Кэт немного испугалась. Слишком непривычно и слишком просто. Будь все так легко, она избавилась бы от своих демонов уже давно. Еще тогда, когда в пустоте комнаты раз за разом кричала «Прочь!», срывая голос до хрипоты.

– Эээ… – невнятно пробормотала девушка.

Чувства облегчения не было.

– Мы готовы, госпожа! – снова шепот, но теперь уверенный.

– К чему? – в растерянности спросила Кэт.

Ей стало действительно страшно. Одно дело слышать голоса, и уже совсем другое – разговаривать с ними.

– К Вашему Великому Пришествию! – голос произнес это именно так.

Каждое слово с большой буквы.

Из дальней комнаты послышался протяжный, испуганный вой, источником которого была собака. Симбу, Кэт завела пару лет назад, не желая жить одной. Забыв про голоса, девушка пулей кинулась к животному.

Распахнув дверь, она ворвалась в комнату.

Собака, забившись в угол жалобно скулила. Увидев свою хозяйку, она взвыла в непередаваемой тоске. С ужасом Кэт увидела, что глаза ее любимицы остекленели, а шерсть стала абсолютно седой.

– Прекрасно, госпожа, – довольно пропел голос в ее голове. – Вторая жертва, пусть и такая несущественная. Вы почти взошли. Еще немного и вас будет не узнать.

– Вторая? – в ужасе спросила Кэт, сползая на пол. – А кто же тогда первая?

Она не понимала, что происходит и чувствовала, что вот-вот упадет в обморок.

– Как кто, госпожа, – голос слегка удивился такому непониманию. – Конечно же эта никчемная женщина, ваша мать.

Не выдержав, Кэт все же упала в обморок. Со всех сторон к ней ползли темные тени, протягивая свои чернильные щупальца, окутывая ее, словно коконом.

Когда девушка поднялась с пола, ее действительно трудно было узнать.

Короткие волосы превратились в длинные, роскошные локоны, простые джинсы с футболкой – в черное платье до пола. Черты лица неуловимо изменились, став злее, острее, агрессивней. Кэт открыла глаза, в которых больше не осталось зрачков – все заливала алая кровь.

– Я готова, мои слуги! – голос девушки стал глубоким и грозным.