Хозяйка трактира "Три мира", или Будильник для Богов

Пролог

Дом выглядит мрачным. От него веет промозглостью, отсыревшими досками и влажной штукатуркой. Никогда не любила этот запах. Сколько себя помню, этот дом пах именно так и никак иначе. И бабушкины вещи пахли так. А теперь, судя по всему, так буду пахнуть и я.

— Драгана! — окликает меня кто-то, и я, прикрыв глаза, медленно оборачиваюсь. — Ой, как выросла!

Бабушка божий одуванчик в пёстреньком платочке всплёскивает руками и расплывается в беззубой улыбке.

— Здравствуйте, бабушка Тоня, — вздыхаю я, теребя ремень своей сумки. — Как ваши дела? Я вот тут…

— Да знаю, — причитает бабулька. — Такое горе, такое горе… И чего ей не жилось? Бог бы и сам забрал, что ж его торопить?

— Не знаю, — снова бросаю взгляд на дом и вздыхаю. — Наверное, решила, что так будет лучше.

— Да нам же уже прогулы на кладбище ставят, — доверительно сообщает баба Тоня. — Что же грех такой на душу брать? Всё же, теперь так и будет.

— Что будет? — не понимаю я.

— Душа неприкаянная. Ты б в церковь сходила, — понижает голос женщина. — Глядишь, замолишь за неё.

— Так вроде бы за самоубийц нельзя свечки ставить, — вспоминаю я, как сокрушалась мать.

— Ну много они понимают, — отмахивается баб Тоня. — Ты там поосторожнее смотри, — кивком указывает она на дом.

— Что, внутри так всё плохо?

— Говорят, что те, кто занимается сама знаешь чем, помереть сами не могут. Надо или крышу пробивать, или вот так, как Божена.

— Не поняла, — хмурюсь я.

— По посёлку говорили, ведьма она. А тут такое, — местное радио “Хочу всё знать” на секунду прерывает свой эфир и снова причитает: — Такое горе! Такое горе!

— Ладно, я пойду, — скупо улыбаюсь я, в мыслях крутя пальцем у виска. Супер. Теперь по мнению общественности я ещё и ведьмина внучка.

— А ты надолго? Или так, продать? — с любопытством поглядывает на меня собеседница.

— Я перевелась в город, в местный филиал моего института, — у меня не получается сдержать горечь в голосе. Была бы моя воля, я бы ни за что так не поступила. — Так что пока задержусь.

— Вот и славно! А то тут у нас одни старики-то и остались, вся молодёжь в городе. А ты-то знаешь, что в город теперь только на пароме? Мост-то упал, — не переставая шпиговать меня новостями, сообщает баб Тоня.

— Догадалась, ага, — я отступаю, стараясь избавиться от ставшего навязчивым общения. — Пойду, а то мне ещё сегодня нужно документы довезти в институт, — вру я. — До свидания, бабушка Тоня.

— До свидания, до свидания, — лебезит она вслед.

Я, собравшись с моральными силами, устремляюсь к покосившемуся крылечку. Как же давно я тут не была. Ещё бы столько же не приезжала, если честно. Но у судьбы свои планы.

Мама вышла замуж в третий раз, родила очередного ребёнка, а мне места в семейном гнезде не оказалось, увы. Весть о смерти бабушки мать восприняла как благо и сама перевела меня в этот забытый всеми богами городишко. Я не особо сопротивлялась, потому что, несмотря на мою нелюбовь к этому месту, здесь у меня хотя бы есть собственное место жительства, и не придётся скитаться по съёмным квартирам. А это уже большой плюс. Да, плюс.

Так я уговариваю себя до самого крыльца.

Почерневшее от времени дерево громко скрипит под моей ногой, и я от неожиданности вздрагиваю, оборачиваюсь к бабе Тоне. Та стоит на том же месте и смотрит на меня долгим, даже неприязненным взглядом, от которого по моей спине пробегают мурашки. Теперь она не кажется таким уж божьим одуванчиком. Крючковатый нос, впалый рот, глубокие морщины и ледяные глаза из-под опущенных бровей.

“Кто ещё тут ведьма, два раза посмотреть”, — мысленно хмыкаю я и ступаю на следующую ступеньку.

— Забыли-были-были… — доносится невесть откуда шелестение десятков голосов. Словно много человек в унисон шепчет мне прямо в уши.

Я замираю. Снова верчу головой. Да что же это такое. Может, от недосыпа? Я уже неделю ужасно сплю. Ровно с момента её смерти. Да, скорее всего, что именно от нехватки сна.

Делаю ещё один шаг, и хор голосов звучит будто бы в центре моей груди.

— Забыли, кем мы были…

— Так, спокойно, — нервно бурчу я себе под нос. — Никто ничего не забыл, бабка моя не ведьма, а дом старый просто скрипит, как скотина.

Ставня окна рядом со входом оглушительно стукает от невесть откуда взявшегося порыва ветра.

— Ладно-ладно, не как скотина. Бред какой-то.

Я вздыхаю ещё раз, и, наконец, поднимаюсь на широкое крыльцо, спрятанное от дождей под массивным деревянным навесом.

— Забыли-были-были! Забыли, кем мы были!

— Прикольно. Слуховые галлюцинации подъехали, — констатирую я.

Я бы сбежала, честно. Было бы куда бежать.

А мне бежать некуда. Поэтому я дрожащими руками достаю старый ключ, который кучу лет валялся у меня в ящике стола, и вставляю его в скважину.

— Домой-мой-мой, — слышится мне. — Домой-стой-стой.