Хозяин багряных болот

Пролог

Жар от печи пробирался под овечью шкуру, затем под одеяло, а там уже и, поубавив мощи, под льняную рубаху. Тепло касалось нежно и осторожно. Кусачий мороз зимнего дня забывался.

— Маменька, — тихо позвал тоненький детский голосок. Но ответа с другого конца печи не было. И тогда девочка повторила: — Маменька…

— Ну чего не спиться тебе, окаянная? — маменька завертелась. Повернулась к ребенку и подоткнула одеяло под бок.

— Кикимору боюся, маменька, — жалобно протянула девочка.

— Еся, кикиморы только плохим хозяйкам житья не дают. А мы то с тобой вон какие молодцы: и пирогов напекли, и скотинку-то покормили, и избу прибрали.

Еся затихла. И правда. Станет ли маменька врать? Не будет кикимора их обижать.

Но всё равно не спалось. Не шел сон, хоть ты чего делай. И, может быть, кикимора тут была и ни при чем.

— Маменька, а ты кикимору-то видала? — снова заладила Еся.

— Да Господь с тобой, дитятко! Но… — маменька придвинулась и подоткнула одеяло уже с другого бока. — Слыхать-то слыхала, откуда они у нас берутся.

— А чего слыхала, маменька?

Еся повернулась набок и прижалась к матушке. Рядом с ней и кикимора не казалась такой уж страшной. У маменьки-то вон метла какая здоровенная! Она медведя ею прогнать может, а уж кикимору так и подавно. Та медведю не чета: тонкая, вредная, недоедает, как пить дать!

— Есислава, я коли тебе расскажу, так ты ж и до зари спать не будешь, — запричитала она.

— Буду, маменька, буду! Ты только расскажи! — Еся пододвинулась ещё ближе и уткнулась матушке носом в грудь. Знакомый уютный запах нагонял сон.

— А ты очи сомкни, я и расскажу.

Еся закрыла глаз, как и велела матушка. Теплый тихий голос полился потоком, унося ее в край грез.

И снилась Есиславе байка, которую на ночь рассказывала маменька.

В лесу, далеко-далеко от их села, есть старые болота. Никому туда ходить нельзя. А кто пойдет — так и не воротится. Есть у тех болот Хозяин — болотник. Старик с водорослями вместо бороды, лик у него бледен и худ, а очи-то какие… Зеленые, тине под стать. Но красивые те глаза. Ой, какие красивые. Как у доброго молодца: ясные, чистые, лиха в них не видать.

И как сядет солнце, выходит Хозяин болот искать девицу. Жениться ему охота. Стар он уже, а всё один. Жену ему подавай. Да не абы какую. Невинная девица ему нужна. Красивая. Коса у нее должна быть толстой, длинной. И сердце у нее должно быть чистое, доброе. Оттого ли что привлекает нечисть свет, как мотылька пламя, или оттого, что никакая другая уродца старого не пожалеет, не приголубит…

И ежели учует красу молодую близь владений своих, так и станет подзывать ее голосом ласковым. Звать по имени будет. Обязательно по имени. Откуда знает он его — неясно. Может, ветер-предатель приносит ему, а может, помощники его снуют по деревне да подслушивают.

А как подойдет девица к болоту, так и схватит он ее. Зачарует Хозяин несчастную очами дивными, затащит в свое болото, да и потопит. Превратиться она в кикимору-болотную и будет бродить по хозяйским хоромам, покуда не сжалится над ней Болотник и отпустит обратно во село ее.
Да только не было ещё такой девицы, чтобы от Хозяина-то воротилась. Только и слышно близь болот, как босы ноги утопленниц шлепают.

Есть только одно спасение — не смотреть в глаза. Старик-то он немощный, сил у него не больше, чем у дитяти. И если девица не очаруется зелеными добрыми глазами, если на голос его ласковый не отзовется, то не потопит ее Болотник. Не сможет. А как не смотреть, когда страшно? Как не ответить, если зовет жених?

Так Есислава крепко накрепко и запомнила, что в лес к болотам ходить нельзя. Ни при свете дня, ни уж тем более коли месяц да звезды на небе сияют. И в глаза Болотнику смотреть нельзя.