Хранитель моей жизни

1

«… что в имени тебе моем»

Когда-то ароматная, а сейчас превратившаяся в отвратительную горькую отраву жидкость скользнула в горло, и я поморщилась. Остывший кофе больше не давал энергии, но, возможно, заблудившаяся доза кофеина все же попадет в мой организм, и тогда я восстану из тумана забвения.

Голова гудела, мысли нестройным хороводом будоражили мозг и сдавливали виски. А все из-за Давида Вольского, самого знаменитого редактора издательства «BB. Паблишер». Он — Царь и Бог книжного мира всего восточного полушария Земли, а по совместительству мой работодатель.

Локоть соскользнул со стола, и аккуратно уложенная на ладони щека рухнула в пропасть. Для полного счастья мне не хватало только свалиться под стол и встретить Вольского распластанной по темно-синему ковролину.

Представила, как щека оцарапалась об это древнее чудо и поморщилась. Между кучей дел, в мгновения перерыва мой взгляд всегда невольно останавливался на уро… кхм, некрасивом покрытии. Неужели у издательства нет денег заменить это убожество? Ах, да. Осознание ударило молотом по усталому мозгу, и я мысленно хлопнула себя по лбу. Его Величество Давид Вольский ненавидел стук каблуков по полу, а следовательно, ни за что в жизни он не разрешит убрать ковролин.

Глубокий вздох вырвался из груди, голова устало опустилась. Я зажала пальцами глаза и приказала себе проснуться. Впереди сложный день, и только одному человеку на всем белом свете известно, как он пройдет.

Взгляд зацепился за стопку распечатанных проектов обложек новых книг. Еще одна странность Давида: он терпеть не мог изучать эскизы и наброски верстки на компьютере. Обожал широкоформатное представление, чтобы можно было «подойти» к книге с разных сторон.

И именно поэтому я не спала всю ночь. И не одна, кстати, в компании двух очаровательных особей мужского пола, которые работали в издательстве графическими дизайнерами. В половине одиннадцатого ночи, когда нормальные люди пьют теплое молоко и ложатся спать, я услышала в трубке голос Вольского, который в безапелляционном тоне (а по-другому он не умеет в принципе) сообщил, что просмотр дизайнов будет утром. Завтрашним утром, а не через две недели, как было условлено ранее.

Ребята-дизайнеры были не особенно рады, но работу сделали. Сейчас отсыпаются, скорее всего, а я всю оставшуюся часть ночи искала круглосуточную типографию, которых, к слову, не существует.

Телефон зазвонил настолько неожиданно, что от испуга я буквально подскочила на стуле.

— Приемная Давида Вольского, слушаю.

— Мась, — жаркий шепот Лизы ворвался в затянутые забвением барабанные перепонки. Я передернула плечами. — Твой идет.

Больше Лизке, которая была моей подругой и работала на ресепшене, и говорить ничего не нужно было. И кофе, кстати, стал лишним. Организм мгновенно проснулся и активизировался, словно я влила во внутрь несколько литров энергетика.

Быстрыми движениями я собрала макеты, поправила узкую юбку и поднялась. Как раз вовремя. Дверь лифта открылась и Вольский вышел на этаж. Пиджак переброшен через локоть, у уха телефон. Шаг быстрый и резкий. Настроение, ммм…

Я снова вздохнула: день будет трудным.

Промчавшись мимо, Давид моргнул глазами в ответ на мое приветствие, шагнул в свой кабинет и прикрыл стеклянную дверь. Спустя минут семь махнул рукой. Вот для чего он установил в кабинете стеклянные двери. Мобильных телефонов или АТС ведь не существует…

Подавив волну усталости и очередной вздох, я поднялась, прихватила блокнот и ручку и зашла к Вольскому. На вальяжно распластанное тело в кресле постаралась не обращать внимание. Вся превратилась в слух.

— Совещание в десять. Эскизы должны быть на столе в переговорной вместе с дизайнерами. Передай маркетологам, чтобы добыли мне эфирное время в прайм-тайме для релиза нового проекта, — почти не глядя в блокнот, я фиксировала все, что слышала. — У Ричи что-то упало настроение, запиши его к ветеринару и найди собачьего психолога. В девять я иду в оперу, костюм нужно забрать из химчистки и привезти прямо сюда.

Давид остановился и махнул рукой, чтобы я исчезла.

— И еще, дива моя белокурая. Купи в кофейне на углу ванильный раф. Только попроси, чтобы сливок было побольше.

Я проглотила никому не нужное замечание о том, что у меня есть имя, кивнула и вернулась к столу. Написала сообщение-напоминание о собрании, спускаясь в лифте на первый этаж, позвонила маркетолагам, а когда стояла в длинной утренней очереди в кофейне, открыла всемирную паутину в поисках психолога. Заодно проверила обновление книги на одной из площадок самиздата, которую читала перед сном. Страница браузера обновилась, но сайт оповестил о том, что новых глав не добавлено.

Очередь не двигалась, становилось мучительно жарко. Сухой летний воздух проникал в легкие и грудь третьего размера, скромно затянутая в плотную футболку, поднималась все чаще.

И какой настоящий мужчина пьет ванильный раф?

Ответить на вопрос не удалось, телефон ожил. Сначала строку уведомлений пополнило одно сообщение от Вольского, затем другое, следом за ним третье. Оказывается, я безбожно опаздывала на совещание, которое начнется только через пятнадцать минут.

Времени прокрастинировать не было, схватила кофе, затолкала телефон в сумочку и рванула обратно. Чтобы остановить сорванное дыхание, на выходе из лифта сделала глубокий вдох. Выдох застрял у стеклянной двери.