Хранители мира. Земля

Глава 1

— Убери от меня руки, — рычала я, а у самой внутри нарастала паника.

— А то что? Матери пожалуешься? — самодовольно улыбался он мне в лицо, прижимая к стене в очередной раз.

— В полицию заявлю, — отчаянно вырываясь, попыталась припугнуть его я, но вызвала лишь смех.

— Насмешила. У меня связи в полиции. И не поверит тебе никто. Собственная мать не поверила, не то что чужие люди.

Это было противно, но он прав. Отчим приставал ко мне регулярно.

Как только переехала жить к матери, я стала замечать сначала взгляды, потом намёки, а затем три месяца спустя он впервые схватил меня за попу. Отвратительное ощущение. Матери я сказала, но толку ноль. Она не приняла мои слова всерьёз, даже ему о моих жалобах рассказала. А он…

Сергей Васильевич почувствовал вседозволенность. И в какой-то степени это было так, ведь мать не защитила меня, не приняла никаких мер. Более того, в какой-то момент обвинила меня в соблазнении её мужа. Мне было больно от этого? Обидно, да. Больно? Нет.

Дело в том, что мама всегда была красивой девушкой, а потом и женщиной. Жгучие тёмные волосы, яркие голубые глаза и точёная фигурка не могли оставить её без внимания.

Она пользовалась популярностью у мужчин и в определённый момент своей жизни поплатилась – забеременела мной. Бабушка тогда не дала денег на аборт, а мать отказалась от меня прямо в роддоме. А всё потому, что она вообще не знала, кто мой отец, а сам по себе ребёнок ей был не нужен. Бабушка успела меня забрать, а про маму всегда говорила, что это её наказание. За что, я так и не знаю. Есть у меня подозрение, что и мама не дедушкина дочь, но это лишь мои догадки. Деда давно нет в живых, а бабушка молчит.

Вот и вырастила меня бабушка, а не мама. Я себя считала самой обычной, не такой как мама. У меня не было ярких глаз, алых губ, иссиня-чёрных волос. Мама считалась очень красивой, а я… Бабушка меня утешала, но я не особо ей верила. Она подводила меня к зеркалу и говорила, что красота должна быть не яркой, не броской, как у матери, а такой… когда смотришь на девушку, и она на первый взгляд кажется совершенно обычной, не слишком привлекательной. А потом замечаешь, что у неё глаза совершенно невероятного цвета тёмной зелени, пушистые ресницы, брови, словно нарисованные уверенной кистью художника, аккуратный нос, розовые губы, нежные, чуть припухлые, будто созданные для того, чтобы их целовали. В этот момент я всегда краснела, а бабушка продолжала перечислять мои достоинства: «У тебя робкая, милая улыбка, жемчужные зубы и густая грива переливающихся на солнце каштановых волос. Длинных, чуть волнистых и невообразимо мягких. Ты высокая и тоненькая, как тростинка. Заметив всё это, любой человек поймёт, что ты безумно красива той самой, чистой красотой, которая совершенно не нуждается в косметике. Её просто нужно разглядеть. А потом, не отрывая глаз, любоваться и любоваться…

Я знала, что бабушка меня очень любит, поэтому и рассказывает так красиво. Сама я в себе не находила ничего особенного. Обычная… ну, может чуть симпатичная, худая, высокая девчонка.

В деревне мне жилось хорошо. Я любила копаться в земле. У нас с бабушкой был такой огород, что завидовала вся деревня. Она же всё меня нахваливала, хотя я и не делала ничего особенного. Так я закончила школу и обнаружила, что бабушка меня продвинула в сельсовете, который походатайствовал куда-то выше и меня взяли в сельскохозяйственную академию на бюджет с отработкой впоследствии в родной деревне. Счастью моему не было предела. Ровно до тех пор, пока не оказалось, что мест в общежитии не хватает, поскольку почти все студенты иногородние. Денег на съёмную квартиру у нас не было. Тут бабушка и припомнила матери всё, вынудив последнюю взять меня к себе жить.

Мать к тому времени уже не вела разгульный образ жизни, а может быть, так казалось мне, но она была замужем за Сергеем Васильевичем. Не самый крупный бизнесмен в нашем городе, но и простым человеком он не был. Мать обеспечивал полностью.

Я не испытывала к ней никаких дочерних чувств, она ко мне материнских, ведь виделись мы всего раз пять от силы за всю мою жизнь. Поэтому я и рассчитывала тихо прожить первый курс в их квартире, не мешая и не обременяя их ничем. Мне как раз должно было исполниться восемнадцать, и я планировала устроиться на работу, а там и комнату снять отдельно. Не вышло.

Я стала прятаться от домогательств Сергея Васильевича и старалась не оставаться одна. Только это плохо получалось, всё-таки не дворец с десятками комнат.

— И кстати, дорогая падчерица, ты уже совершеннолетняя.

От той улыбки, которой он меня сейчас одарил, его лицо должно было трещать по швам, но не случилось, жаль. И опять он прав. Месяц назад мне исполнилось восемнадцать, хотя никто кроме бабушки меня не поздравил. Я не напоминала, не клянчила подарков или праздника, а окружающие скорее всего и не знали. И я даже начала осуществлять свою задумку с работой, но официантка из меня вышла никакая. Точнее, я выучила меню, клиентам не хамила и всё успевала вовремя, но пошлые шутки, намёки и даже предложения, меня угнетали. Смысл сбегать от отчима и попадать в лапы к таким же озабоченным мужланам? Я уволилась только вчера.

— Это не даёт вам права ко мне приставать. У вас есть жена для этого, — пыталась храбриться я.

— Твоя мать, конечно, красивая женщина, но она уже старая. На лице уже не кожа, а маска из ста кремов и прочей вашей дряни. А у тебя кожа свежая, нежная, тонкая, — перечисляя всё это он втягивал мой запах, приближая своё лицо. Меня стало мутить. — И косметикой ты не пользуешься.