Хранители тишины

Глава 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1907 год

Село Вавиловка Дуборощинского уезда.

Дорожная карета, покачиваясь на ухабистой дороге, увозила восемнадцатилетнюю Елизавету в неведомое будущее. Притворяясь спящей, она вспоминала минуты прощания с родителями и свой отъезд из родного дома. Как отец Еремей Тихонович, скупясь на слова, перекрестился и, сурово насупив брови, промолвил: «С Богом!». Как мать, обнимая Елизавету, рыдая, приговаривала: «Доченька любимая, доченька любимая, как же ты будешь в чужой сторонушке без материнской заботы». Нянька плакала, утираясь передником.

Обида, захлестнувшая Елизавету, за несправедливое к ней отношение, не дала ей проявить свои чувства. Сдержанно попрощавшись с матерью, поклонилась отцу, подошла к няньке и шепнула ей на ухо, «делай все, как договорились». Бросив прощальный взгляд на родной дом, не оборачиваясь пошла к карете. Войцех Мелиховский, подав руку Елизавете, помог подняться на высокую подножку. Вместе с ними в поездку добровольно отправлялась девушка по имени Александра.

Отец Александры, помещик из соседнего уезда, проиграв в карты все свое состояние, в том числе и поместье, застрелился. Мать, не перенеся горя, слегла и вскоре их единственная дочь Александра осталась сиротой без средств к существованию. Ей предстояла жизнь в сиротском приюте, но ее оставили прислуживать в доме новые хозяева. До Варвары Ивановны, матери Елизаветы, дошли слухи, что с дочерью ее подруги плохо обращаются и она решила навестить Александру. Домой вернулась вместе с девушкой. Со стороны Еремея Тихоновича возражений не последовало. Елизавета была рада новой подруге. После того, как вышла замуж и уехала из родного дома сестра Софья, ей было очень одиноко.

Путь предстоял неблизкий, в родовой замок Мелиховских, находившийся недалеко от польской границы, но девушкам было обещано, что на ночлег они будут располагаться у родственников Мелиховского.

Член тайного Ордена Войцех Мелиховский полностью выполнил возложенную на него миссию и был доволен собой. Главное все сложилось, как и было задумано. Даже родителей юной Елизаветы долго уговаривать не пришлось. Сватовство семидесятилетнего вдовца они рассматривали, как его желание устроить свою личную жизнь.

Еремею Вавилову очень хотелось скрыть от родственников и своего окружения грех младшей дочери, а тут как раз подходящий случай: жених не местный, и после венчания молодожены уедут. У самой Елизаветы даже не спросили согласия, да и священник сначала отказывался венчать молодых, ссылаясь на разную веру. К тому же по новому закону предстоящее венчания необходимо было оглашать за месяц ранее. Со священником вопрос уладили. Одно порадовало Елизавету: когда после венчания молодых по обычаю проводили в спальню, Мелиховский не притронулся к ней. Пожелал спокойной ночи и уснул. Всезнающая нянька, которой Елизавета с детства доверяла свои тайны, объяснила, что после родов прошло мало времени и жалеет старик молодую жену.

Елизавета разрыдалась в ответ. Последнее время плакала она часто. Сначала от того, что не состоялась ее свадьба. Потом от того, что малютку дочь ей так ни разу и не показали. Спасибо няньке, что не дала свершиться обману и рассказала, что родилась девочка, и воспитывать ее будет сестра Софья вместе со своей дочерью, родившейся почти день в день. Имена девочек назвала: Мария и Ангелина. А какая из них дочь Елизаветы сказала, что Софья и сама не знает.

Как ни странно, и успокоила Елизавету та же нянька.

— Хватит, миленькая, так всю свою красоту изведешь. А красота девушкам не помеха, а помочь во всех делах. Не понравится тебе на чужбине, сбежишь. А счас отцу не перечь. Мужу твоему скоко годков? Семьдесят? Так скоро и на покой соберется, дай Бог ему здоровья. Ты ж, девочка молодая, будь похитрее. Пусть тебе подарки дарит – злато, да каменья самоцветные. Они тебе, милая, ох как пригодятся! А я ждать тебя буду, пташка моя. Комнатку твою сберегу.

После таких слов няньки Елизавета призадумалась и приняла решение вернуться домой, как говорится, во что бы то ни стало. Так в кармане передника няньки оказался золотой перстенек и записка со словами: "накажи Архипу пусть готовит для меня схорон".

— Лизонька, — ласково дотронулась до ее плеча Александра, — вижу, не спится тебе. Будешь пирожок?

Елизавета открыла глаза. Взяв из корзинки пирожок, она сдвинула в сторону шелковую шторку, стараясь в образовавшуюся щель рассмотреть происходящее за окном. А за окном ярко светило солнце, на лугу паслись коровы, а вдалеке виднелась деревня. Мелькнула мысль, что убежать можно прямо сейчас, но возвращаться пока было некуда, да и вспомнила слова няньки о богатстве Мелиховского. Разглядывая спящего мужа, Елизавета подумала, что в молодости он был красивым мужчиной. Теперь же время избороздило морщинами лицо, окрасило густую шевелюру, брови и усы в белый цвет. Как бы не был красив Войцех Мелиховский в молодости, выходить замуж за него Елизавете не хотелось. Ее первая любовь закончилась трагически – не стало любимого человека. Дочь отняли, а дальше предстояла жизнь в чужом краю. «Сам-то он, хоть и поляк, а по-русски хорошо говорит. А его родня? Вдруг не пойму ничего? Хорошо, у родителей Сашеньки прислуживала полька и Сашенька по-польски немного знает».

К вечеру первого дня путешественники доехали до небольшого городка, где остановились в богатом доме родственников Мелиховского. Одетая в скромное дорожное платье, с кружевной шалью на плечах, Елизавета не произвела должного впечатления на родню. Это поняла она по шушуканью прислуги за ее спиной, по презрительным взглядам хозяйки и остальных дам, с тяжелыми украшениями из самоцветов на бледных шеях, сменивших кринолин на длинные корсеты и турнюры1. Такое отношение несколько задело Елизавету, но, уставшая после событий последних дней и изнурительной дороги, она постаралась не обращать на напыщенность дам внимания. Она едва смогла вынести церемонию ужина. Оказавшись наконец в постели, затаив дыхание, ждала, что вот-вот в спальню нелюбимый мужчина, старик.