Хранительница маяка

С прибытием

Ворота выглядели не очень радушно.
На одной стороне висела табличка с ярко-оранжевыми буквами на черном фоне:
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ - ВХОД ЗАПРЕЩЕН!
Табличка на другой стороне гласила: НЕ ВХОДИТЬ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ!
Точно такие же вывески встречались на полуразрушенном белом заборе по обе стороны от ворот через каждые 10-15 метров.
«Последний смотритель маяка в Пойнт Бонита стал немного эксцентричным», - пробормотал агент по недвижимости себе под нос, когда мы проезжали открытые ворота на его «Шевроле».
Я посмотрела за ворота на маяк перед нами.
Вдали хозпостройки у маяка выглядели такими же ветхими, как и забор. Выкрашенные в белый цвет с черным карнизом, они были разваливающимися и выцветшими, красная плитка была уложена криво, а некоторые и вовсе отсутствовали.
С другой стороны сам маяк представлял собой искрящееся белое (с блестящим черным карнизом) красивое творение, возвышающееся на пяти этажах. Последние два этажа полностью состояли из окон, а на остальной части были и другие интересные окна. А вокруг росла яркая зеленая трава, тянущаяся до крутых серых скал, спускавшихся к синему морю. Сегодня было голубое небо с перистыми облаками, служившее фоном всему этому великолепию.
А потом, внезапно, увидев все это вблизи, я, наконец, почувствовала себя взволнованной перед предстоящим приключением.
Это знак, дорогая. Иначе и быть не могло. Ваше место в штате Калифорния. И когда я войду сюда, когда напишу конец текущей главы своей жизни, именно здесь начнется следующая. Та, которая приведет к счастливому концу.
Так сказал мне Эдвин за два дня до своей смерти.
А из того факта, что Эдвин умер, можно было сделать вывод, что у текущей главы не было счастливого конца.
Естественно, когда он говорил эти слова, он был болен и страдал жуткими болями от рака, который разрушал его тело и, прежде всего, его мозг. Но всякий раз, когда он произносил эти слова, нельзя было полагаться на ясность его разума, его голос был твердым, а взгляд ясным.
- Сейчас все автоматизировано. - Голос агента по недвижимости отвлек меня от мыслей.
Я посмотрела на него и увидела, что мы припаркованы, а он уже открывает дверь и вытаскивает свое грузное тело из небольшого седана.
- Простите, что? - спросила я, последовав его примеру, и захлопнув за собой дверь.
Он посмотрел на меня через капот авто.
- Маяк. Теперь он полностью автоматизирован.
- Ой! - Ветер, который развевал мои волосы и шарф и прилипал к моему телу, подхватил мое слабое слово и унес его.
- Все было автоматизировано в 1992 году, - сказал агент. - Именно тогда предыдущий хозяин стал особенно тщательно заботиться о здании. Уход за маяком - не самое простое занятие на свете. Но когда он был автоматизирован, все его обязанности заключались в том, чтобы поддерживать механизм в рабочем состоянии и следить за тем, чтобы в генераторах никогда не кончалось топливо в случае отключения электроэнергии.

Агент сделал тяжелый шаг к блестящей черной деревянной двери. Над ней была великолепная старинная черная лампа с изогнутой ручкой.
- Черт, даже если бы это место было не настолько  красивым (а оно было), я бы купила его только из-за этой лампы. – Подумала я про себя.
 - Имейте в виду, - продолжал агент, вставляя старинный ключ в замок, - что если вы решите взять его на себя, это совсем несложно. - Он посмотрел на меня, прежде чем открыть дверь. - Честно говоря, бывают условия и потяжелее.
С этими словами он открыл передо мной дверь, но казалось, будто он этого не делал вовсе. Темнота по другую сторону от него расползлась и была настолько сильной, что я отступила.
Агент вошел внутрь, и тени на несколько мгновений окутали его. Не имея выбора, я последовала за ним.
Да, здесь было мрачно. И грязно. И мокро.
На самом деле внутри маяк был жутким, сырым и пах сырыми кирпичами и гнилью.