Хроники Ановеля

Первая глава

Провинция Южный Тразас. 1840 год от Нового Восхода.

Пасмурное небо заволакивал дым погребальных костров. Над возвышавшейся крепостной стеной из песчаника вились стаи стервятников, крики которых сливались в один непрестанный гул. Снаружи крепости, в полу лиге от неё, был сооружён временный военный лагерь, окружённый частоколом. Хибары, ютившиеся вокруг крепости, были снесены и сожжены до основания. Люди из крепости тянулись мимо пепелища, оставшегося от их домов, под прицелом имперских арбалетчиков.
Смуглокожий мальчик стоял возле гружённой повозки, набитой людьми, спасавшимися от неминуемой неразличимой глазу смерти, которая пришла в город. В основном там были плачущие дети. Стражник разрешил постоять снаружи только ему, поскольку он больше не плакал. Он выискивал глазами знакомые лица в толпе.
Ярдах в двадцати от повозки в сторону города, стоял старик с посохом, на навершии которого мерцал зеленоватый камень. Вокруг него на некотором удалении в толпу целили заряженные болты арбалетчики. На седой голове старика находился гладкий золотой обруч. По бледному, дряблому морщинистому лицу стекал пот. Заслоняющий солнце дым от пожарищ ничуть не уменьшал жару. Толпа людей, выстроившись в ряд, медленно шла к повозкам, но натыкалась на твёрдый взгляд старика, который закрывал глаза, клал свою ладонь на голову подходившего человека, после чего камень в его посохе на мгновение вспыхивал зловещим неестественным светом. Толпа со страхом шарахалась от него, но он был единственным, кто мог их спасти. Спустя мгновение старик указывал, в какую сторону идти человеку. Мальчик наблюдал уже долго, и несколько раз замечал, как порой старик отрицательно мотал головой. Тогда солдаты уводили человека в другую сторону куда-то за наскоро сооружённый частокол вокруг лагеря. Назад имперцы возвращались одни. Мальчик знал, что все, у кого были явные признаки болезни, не выбирались за пределы городских ворот. Улицы были устланы их телами. Имперцы, хоть и сторонились заражённых, всё же отчего-то не болели. По крайней мере те, что пришли сюда неделю назад, окружив город и начав планомерную бойню. Даже восточные кочевники не были столь бескомпромисными в убийстве. Легионеры и храмовники Круана шли от дома к дому планомерно убивая всех заражённых людей, тех, что ещё не погибли от незримой смерти.
Родителей мальчика, не смотря на крики и плач, старик с посохом направил в сторону лагеря. Легионеры, нижняя часть лиц которых была прикрыта кусками ткани, грубо распихивали людей, разбивая их по группам. Последнее, что родители сказали плачущему смуглокожему мальчику, что он отправится на север в город Ановель к дальнему родственнику, который обучит его ремеслу и приютит. Отец пообещал, что они тоже приедут туда, но немного позже, поскольку имперцы в первую очередь спасали детей. Затем его родителей увели, и они потерялись где-то в толпе снующих беженцев и имперцев за частоколом вокруг лагеря. Совсем маленьких детей забирали вместе с матерями, но мальчику было уже восемь лет. Ещё несколько детей из толпы колдун направил в его сторону. Грязные и оборванные, они плакали, размазывая слёзы и грязь по своим лицам. Но его друзей среди них не было.

Откуда-то из-за распахнутых ворот послышались крики. Имперцы быстро перестроились, выставив щиты, обнажив клинки, сзади показались арбалетчики. Легионеры выбегали из лагеря, загораживая своим строем лагерь и повозки. Солдаты готовились встретить новую угрозу. Люди начали разбегаться, из ворот вышли воины в светло-серых плащах. На их груди был набит красный символ Инквизиции – меч, пронзающий земную твердь. Шли новоприбывшие как-то странно, дёргающейся походкой. Когда они приблизились, мальчик с ужасом увидел их усеянные гноящимися язвами лица. Они были заражены. Слуги Пресветлого умирали от чумы. Старик с посохом выругался.
- Именем Империи, я призываю вас остановиться, - откуда-то слева со стороны имперского лагеря послышался громкий властный голос.
- Светоносный Круан обрушил эту напасть на город за грехи его жителей! – прозвучал немного хриплый голос из неровного строя инквизиторов, которые несколько замедлили шаг, но продолжили идти прежним курсом.
- Эй, малец, - обратился к мальчику имперец в лёгкой панцирной броне, отхлебнув воды из фляги и недобро косясь в сторону приближавшихся, - Как тебя зовут?
- Кормар, господин, - уныло ответил мальчик.
- Полезай в повозку, Кормар, тебе пора отчаливать.
Мальчик старался изо всех сил медлить, чтобы найти взглядом своих родителей или друзей. Он повернулся направо, затем налево, и внезапно увидел свою подругу, смуглокожую девочку того же возраста. Она жила в соседней лачуге, и они вместе часто бегали, гоняли котов, играли, грелись на солнце. Третьим в их компании был Седрик, бледный болезненный мальчуган, которого до их знакомства шпыняли дети с другого двора. Но его лачугу заколотили вчера, пометив белой краской двери и окна. После этого никто не видел ни Седрика, ни его родителей.
Кормар готов был поклясться, что ещё мгновение назад её здесь не было. Он ошарашенно поглядел на подругу, она лишь поднесла палец ко рту. Воины ничего не заметили, имперец, обратившийся к нему, надел шлем и подошёл к старику с посохом, шепча что-то ему на ухо. Волшебник кивнул и засеменил куда-то вглубь строя легионеров.

Девочка обняла своего друга и заплакала, уткнувшись ему в грудь. Кормар погладил её по голове, обратив внимание на белую прядь в чёрных, как смоль, волосах. Он готов был поклясться, что раньше её не было. На площади перед воротами началась паника. Имперцы что-то кричали, но вопль перепуганных на смерть людей им было не пересилить. Обезумевшие беженцы рассыпались и ломанулись на стройный ряд имперцев, стремясь прочь от заражённых инквизиторов. И тогда мальчик услышал чёткую уверенную команду. Он не успел осознать её смысл, когда увидел, как залп арбалетных болтов скосил, словно плуг солому, беженцев, оказавшихся между враждующими сторонами и попытавшихся спастись бегством. Площадь перед воротами наполнилась криками ужаса и стонами умирающих. Имперцы действовали чётко и беспощадно. Из людей, стоявших в очереди, вероятно, не уцелел никто. Стрелы вонзились и в заражённых храмовников, но, к ужасу ребёнка, они не спешили падать замертво, продолжая наступать. Неужели настали Последние времена, о которых вещал проповедник Круана на базарной площади, - мелькнуло в голове мальчика, который не мог оторвать глаз от картины жуткого побоища, развернувшегося перед ним. Что было дальше, он не помнил, их с подругой насильно погрузили в повозку, которая тут же покатилась на север. За их спинами между тем разгорался бой, кто победил в нём – мальчик так и не узнал.