Хроники Иллиона.

Глава первая

Глава первая

Все мы любим сказки, ну или любили. Это погружение в абсолютно другой мир, мир, в котором возможно все. И бывает порой так, что после хорошей сказки, когда уже закрыта книга и, казалось бы, история кончилась, мы продолжаем ее в своей голове, в своих фантазиях и мыслях. И так рождаются новые мир, а затем еще один, и еще, и еще… Сколько вселенных может возникнуть в сознании человека, который обладает фантазией и способностью мыслить? Бессчётное множество. Иногда они все переплетаются в одну затейливую игру красок и цветов, и тогда они уносят человека все дальше, маня его за собой. Можно часто встретить таких людей –например, стоит себе спокойно, молодая девушка, держит в руках чашку кофе и мечтательно смотрит в окно, а по лицу ее бродит легкая полуулыбка. И никто ведь никогда не скажет, что именно у нее в голове, вспоминает ли она прекрасно проведенный вечер, или в этот момент, в каком- то из своих миров она снова со своим братом играет в мяч. С тем, который уже семь лет как не может встать с койки, не может сказать ни слова. Не может даже открыть глаза.

Кома. 

Пробираясь по Стене предков, гигантской горной гряде, которая пиками своими раздирает небо и заставляет падать звезды, можно было наткнуться на лабиринт из узких ущелий и прекрасных гротов. Мало кто находил этот лабиринт, и еще меньше народа могло из него выбраться, унося с собой те тайны, которые смогло увидеть в нем. А тайн в нем было великое множество, накопленные за сотни веков, они покоились, мирно спя в разных пещерах и расселинах. Но, пожалуй, самой главной тайной этого места была величественная арка, высотой достигавшая десяткой метров. Вся увитая рунами тех, кто создал ее, она стояла в самом глубоком гроте и ни одно живое существо никогда не осмеливалось приблизиться к ней. Всего таких арок было разбросанно по всем девяти мирам не более двух десятков, и все они считались не более чем мифом, страшной легендой, по которой арки были поставлены гномами на местах наименьшего сопротивления миров. И по тем же легендам, осознав, какую же все- таки ужасную вещь соорудили, великие мастера уничтожили свои творения и все записи о них. Но как часто бывает, легенды далеки от истины.

 Ткань мироздания колыхнулась и затрещала, неохотно расступаясь перед чем- то огромным, что так яростно рвалось в этот мир. Воздух задрожал вокруг арки, как гладь озера под дуновением ветра. Только это была не гладь озера, и ветер был не простой. Под оглушительный грохот, которому аккомпанировали горы, сбрасывая с вершин камни, размером с дом, ткань прорвалась, заполнив грот переливчатым светом тысяч солнц и лун. И, только когда все утихло, из разрыва вышел мужчина, чье лицо было скрыто капюшоном.

-  Ну здравствуй, дивный новый мир. 

Только самый заядлый оптимист решил бы назвать это утро добрым. Зубы стучат от холода, глаза открываются с трудом из- за того, что лег спать всего пару часов назад и боль, которая вгрызается в шею. Не нужно впредь засыпать с книжкой, точнее, на книжке лицом. Скрипя зубами и кряхтя, как столетний старик, Амальтей выбрался из- под одеяла, с которым так не хотел расставаться, но все же пришлось, и бросился к окну, неосмотрительно оставленному открытым с вечера.

- Ну правда, кто мог подумать, что в самом начале весны будет так холодно по ночам… Пустая башка, – пол так неприятно морозил ноги, пробираясь холодом все выше. – Пора бы уже сказать, чтобы покрыли полы, все забываю.

Встав на носки и томно потянувшись, Амальтей широко зевнул и содрогнулся всем телом, осмотрев небольшую комнату, с таким трудом выбитую взамен роскошных покоев, достойных наследника. На самом деле комната была гораздо больше, чем казалась изначально, просто большую ее часть занимали шкафы с книгами, на некоторые из которых было даже страшно дышать, настолько старыми они были. Тетка долгое время сокрушалась по этому поводу и ворчала, но все же смирилась с тем, что ее племянник так сильно не желает быть при дворе. Амальтей крайне редко принимал участие в балах и светских раутах. Ну что может быть там интересного для подростка, который так увлечен окружающим миром, магией и простыми людьми, на которых так редко обращала внимания эльфийская элита.

- Ну ты же понимаешь, дорогой мой, что, когда-нибудь они статут частью твоей жизни и ты должен будешь присутствовать на них, если не руководить. Тебе предстоит великое будущее в Совете.

- А что, другой перспективы у меня совсем- совсем нет? Неужели я совсем не могу выбрать сам, кем же мне быть?

- Ну почему же? Конечно можешь. Но только дела государства все равно будут для тебя на первом месте. Понимаешь?

- Если совсем честно, то нет. В чем же тогда наше отличие от рабов, если мы не можем сами выбирать для себя будущее и если у нас нет свободы действия?

- Ох, Амальтей, со временем ты все поймешь.

С того разговора минуло без малого пятьдесят лет, но юноша так и не понял, почему же он обязан совершать то, чего он не хочет. Пока еще Альмалея закрывала глаза на его поведение, на то, что он упорно отказывался появляться на балах и все время проводил либо за книгами, либо же на прогулках по Нижнему Городу, среди людской черни. Но этот год обещал быть последним годом его свободы. После совершеннолетия Амальтей обязан был приступить к подготовке к вручению титула Старшего советника Светлейшей, правительницы Аллиен- Тар и хозяйки севера. И именно эта мысль заставляла его читать все больше и выбираться на волю все чаще. Он понимал, что совсем скоро лишится всего, что было для него дорого. Именно поэтому он каждое утро, пока спит весь дворец, выбегал на самый верх самой высокой башни и смотрел, как медленно и лениво поднимается солнце над прекрасным Иллионом, как просыпается мир и как настает новый день, в котором могут произойти невероятные чудеса.