Хроники Окатора. Найденная

Часть десятая

Мы свернули на одну из садовых дорожек и петляли по ней, пока не забрели в настоящую чащу.

- Вон там, видите. – Рави вытянул руку в сторону невысоких кустов.

Приглядевшись, я заметила огненную шевелюру Альдо.

- Идите, - яростным шепотом заговорил паренек. – А книжки отдайте, я отнесу.

Выхватив у меня из рук толстый том, он скрылся за деревьями.

Оставшись одна, я некоторое время стояла, пытаясь придумать, как начать разговор. Но в голову не приходило ничего, кроме фразы: «Язык мой - враг мой».

Осторожно, стараясь, чтобы под ногами не хрустнула ни одна ветка, я продвигалась через заросли.

Альдо сидел на невысоком, поросшим жесткой травой холмике и смотрел на другие такие же холмики на большой поляне прямо перед ним. Он смотрел на них так внимательно, как будто ждал, что они заговорят с ним. И выражение лица у него было такое, потерянное что-ли?

Я стояла, смотрела и молчала, не решаясь заговорить. Когда Альдо, не поворачивая головы, сказал:

- Может, подойдешь?

Обрадовавшись, что он заговорил первым, я подошла.

- Садись, - он сбросил с плеч зашитую мной куртку.

- Альдо, я… Рави объяснил…. Мне жаль, что я сказала…

- Ты теперь тоже савар, Кира, - вновь резко оборвал меня Альдо. – А савары никогда и ни у кого не просят извинений. Они действуют. А что касается моих… задетых чувств, - он произнес это с пренебрежительной усмешкой. - То с ними я уже расстался и больше о них не вспоминаю. Поступи так же.

Я не нашлась что ответить, заворожено наблюдая, как его длинные пальцы поглаживают рукоятку ножа.

- Что это за место? – Он не хочет моего сочувствия, но может, оценит любопытство?

- Кладбище.

- Чья это могила? - указала я на ближайший холмик.

- Эта? Матери…или эта, - хмыкнул он. – Одна из них… я не могу сказать точно. Не знаю.

- Как это? А твой отец?

- Я спрашивал, но он не смог вспомнить. Это понятно, вон их сколько, - он махнул рукой в сторону могил.

Мне отчего-то стало трудно дышать.

- Так не бывает…

- Почему же? Каждый эр-рех искал Потерянную невесту по- своему. Шарухин решил, что если каждую ночь у него будет новая человеческая женщина, то рано или поздно в его постели окажется наследница Гало.

-Это ужасно!

- Для савара не существует никаких законов, кроме собственных желаний, не забыла? – Альдо зло посмотрел на меня, и в его руках хрустнула ветка.

Мне стало не по себе от этого взгляда, и я уставилась на свои руки, они дрожали.

- Но тогда… у тебя… наверно должны быть братья… или сестры, - робко сказала я. – Где они?

- Здесь.

Подняв голову, Альдо, не мигая, смотрел куда-то поверх деревьев. Я придвинулась ближе.

– Ты не обидишься, если я спрошу…?

Альдо дернул плечом, отстраняясь.

- Я вырос далеко отсюда. Плохо помню …, я не был похож на тех людей, но они любили меня, наверно. А потом за мной приехали. Ночью. Один из людей отца. Просто схватил меня за шиворот и поднял на седло впереди. Мы ехали целую ночь не останавливаясь. А утром он бросил меня на песок, вон там, видишь? – он указал на просвет между деревьями.

- Мне было десять, может, девять лет…, и я впервые увидел таких как я. Волосы, глаза. Рядом со мной сидел совсем малыш, лет шесть, не больше, и улыбался, - он глубоко вздохнул. - Были и постарше, такие как Рави и Хоранд.

- Нам велели встать в ряд и не разговаривать. Тогда я и увидел его… отца. Он долго смотрел на нас, а потом сказал, что он эр-рех. И что сейчас он будет выбирать наследника. Тот человек, что привез меня, вложил в руки каждого это, - Альдо воткнул в землю перед собой один из своих ножей.

- Этот, что был рядом смотрел на кохар как на новую игрушку, - почти прошептал он.

- Потом эр-рех отошел в сторону и махнул рукой. Старшие сразу поняли, что это значит. Малыш умер одним из первых. Все еще улыбаясь, - его пальцы сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – И тогда я забрал его нож. – Альдо воткнул в песок еще одно лезвие с такой силой, что оно почти полностью ушло в землю.

- Все кончилось очень быстро, - пожал он плечами.

- Я хорошо помню, как лежал на мокром песке, а отец перевернул меня носком сапога и сказал: «Этот? Не ожидал».

– Меня лечили. И как только я смог стоять самостоятельно, отец забрал меня…, - его щека задергалась.

Я вспомнила наш разговор с Бель-шумом, тогда я не придала его словам большого значения, зато сейчас испугалась до холодного пота. А ведь старик сказал правду! Того, кто сидел рядом со мной, воспитывал одержимый навязчивой идеей маньяк, убивший собственных детей и множество несчастных женщин. Не знаю, кем была мать Альдо, но если в нем и была доля ее человечности, то она была загнана глубоко внутрь. Сейчас, его холодные, пустые глаза были похожи на пустыню - бесплодную, жестокую и выжженную.

Я взглянула на небольшие могильные холмики перед собой и задала очень важный для меня вопрос.

- А ты? Ты… искал так же, как твой отец?

Мой вопрос застал его врасплох, он напрягся и сел неестественно прямо.

- По сравнению с ним, я чист, как младенец, ноэль, - глухо сказал он.

Я уже раскрыла рот, чтобы спросить снова, но он, глядя мне в глаза, медленно покачал головой, приложив палец к моим губам.

Мы молча, сидели рядом и, заметив, что Альдо расслабился, я спросила снова:

- А где могила твоего отца?

- Ты сидишь на ней, - хмыкнул он.

Я подскочила, как ужаленная.

- Шарухин не выскочит оттуда, сядь! - рявкнул он. – Савары не боятся.

Я присела на самый краешек. Я не боялась, но считала это неправильным.



Отредактировано: 04.07.2017