Хроники Восточного Ветра

1

Владеющий собою лучше завоевателя города (Притч. 16: 32)

Глава первая.

И долго ты будешь возиться? Я уже спать хочу!

Говоривший — высокий крепкий мужчина завернутый в подбитый мехом плащ, зябко поежился.

-Что я могу сделать? Владыка ясно сказал, что желает услышать признание, и я должен его получить.

- Ну так ускорь дело. Мы уже трое суток тут сидим!

Его собеседник покачал головой. - такие дела спешки не терпят, господин Кнесси. Если узник умрет, Ксеркс Дарий Эдикир меня самого четвертует.

-Трус ты.

-Я профессионал.

-Что ты за «профессионал», если сам от усталости падаешь, а его сознаться не можешь заставить?

Палач посмотрел на обнаженного человека, скорчившегося на полу.

-Ну? Будете признаваться?

Тот приподнял окровавленную голову, скривил лицо в подобии улыбки — тебе не надоело?

-Надоело, еще как надоело. Но время, господин Серго Эдикир, работает на меня.

Узник фыркнул.

Не фыркайте, ваше признание лишь вопрос времени. И силы воздействия, разумеется.

Поднявшись на локти, страдалец прошептал — Если правда владыке не нужна, зачем меня вообще пытают? Что изменит мое признание?

- Мне не сообщают мотивы, передо мной ставят задачу, я ее выполняю.

-Не приставай к нему, Кир, он человек подневольный. Лучше подумай, и сам все поймешь.

- Веришь ли, после семидесяти часов на дыбе в голове осталась одна мысль только…

-Какая? Ну не молчи, радость моя, я же твой друг, мне ты можешь все рассказать.

- Он опять сознание потерял. - Палач встал, окатил пленника ледяной водой.

- Пойдемте, господин владычень, пора продолжать.

Оставляя на каменном полу кровавый след брат нового повелителя Эрды потащился вслед за палачом.

-Господин владычень, вы поймите меня правильно. Упорство бессмысленно и опасно… Я уже три раза докладывал государю о ходе допроса . Ему нужно ваше признание. Зачем терпеть? По сути, вы сами себя мучаете.

Несчастный не отвечал. Молча смотрел он на орудия пыток, по щекам текли слезы. Медленным шагом он подошел к дыбе, вставил ноги в колоды.

- Прошу вас, адмирал, проявите благоразумие. Признайтесь, и боль прекратится прямо сейчас — палач жестом указал на склянки, стоящие на столе.

Одно слово, одно решение — и все закончится. Выбирайте. Я ведь еще не все, что умею вам показал…

- Ты напугать меня хочешь? Делай, как считаешь нужным и не мешай мне поступать так же.

-Нет, господин владычень. Я не пугаю. Я ведь вас очень уважаю. Мой сын служит в Восточном флоте. Он без придыхания о вас говорить не может. И за эти дни я понял почему. Жаль мне ломать такого человека… Ну что вам стоит оговорить себя?

-Ничего ты не понимаешь, палач. Пусть я умру под пыткой, но не запятнаю свое имя…

-Да в том и дело, что не умрете. Я не дам вам умереть. Сейчас Кнесси понес отчет государю. Если тот даст приказ продолжать, вы признаетесь. Вполне возможно станете инвалидом, но признаетесь. Даю вам слово.

Серго Кир Эдикир закрыл глаза, проваливаясь в забытье. Слышались голоса — видимо вернулся Анастасий. О чем-то спорили, что-то обсуждали. - смысл разговора ускользал, да он и не пытался его поймать. Пятна плесени на потолке, пятна крови на полу, пятна чернил в воздухе… Глаза открыты или закрыты — не поймешь. Картина-то одна и та же:темно-серая пелена с пляшущими по ней черно-синими кляксами. А сквозь нее - чередой образов - смутно знакомый монотонный голос...говорил, говорил, говорил…

Пелена поднималась как занавесь на сцене — и он обнаружил себя сидящим в кресле. Напротив располагался Кнесси.

-Значит ты признаешься, что устроил заговор и хотел убить своего государя?

-Нет, конечно нет! Хотелось закричать, но голос выдавил, не спросясь хозяина:

-Да, я устроил заговор.

-И хотел убить своего брата, государя Ксеркса Дария Эдикира?

Что за бред ?! Сознание протестовало , однако устам оно, видимо, было не указ.

- Да, хотел убить.

От бессилия, от стыда из глаз брызнули слезы. Проклятье, что же это происходит?

-Что ты со мной сделал? Что со мной?

-Ты наконец говоришь правду. Стало легче, так ведь?

Анастасий Лем Кнесси рассмеялся. - Не делай такое сердитое лицо, Кир. Сейчас я отвезу тебя домой. На вот, глотни.

Кнесси сделал резкий выпад — прижал голову узника к спинке кресла, зажал ему нос, влил в глотку нечто терпкое и пряное.

Мгновение - и пришло облегчение. Кир прикрыл глаза.

Он с удивлением понял, насколько всеобъемлющей была боль .

-Вот видишь, стало гораздо легче. А теперь пора идти.

-Идти? Мне некуда идти. И дома у меня нет. Я останусь здесь.

-В пыточной?

- Ага.

-Пойдем, надо наложить повязки.

-А иди-ка ты …

Анастасий сгреб ослабевшего он мучений и наркотика пленника, поднял на руки. Отнеся владычня в прихожую и вверив заботам мастера заплечных дел, глава тайной канцелярии погрузился в невеселые раздумья. Конечно, любовь адмирала Эдикира к закрытым костюмам облегчала задачу, но все-таки не просто скрыть столь серьезные ожоги. Ему нужен будет врач. И много опия. Если второго в избытке, то с первым возможны проблемы. Ладно, что -нибудь придумаем.

Тем временем с перевязками было покончено. Узник был облачен в изысканный, плотного бархата жакет и бриджи из такой же ткани.

- Вот так красавчик! Тебе идет синий цвет — ты в курсе?

Серго Кир Эдикир поднял взор — Анастасий — он еще смеет говорить с ним как не в чем не бывало… Краска залила лицо. Друг , ставший палачом. Приказ у него, видите ли.