Художественный плевок

Художественный плевок

Художественный плевок

  Под вытяжкой мигала лампочка. В квартире было тихо, слишком тихо для одного. Ободранные обои и грязная посуда давили на его чувство безысходного одиночества. В свои 50 о счастье ему напоминали лишь пустые холсты и остатки краски в банках. Этого ему было мало: настоящее, безответное, монотонное счастье таилось глубоко внутри. Под обликом огрубелого годами художника, скрывался юный влюбленный мальчишка. Каждый вечер, словно по ритуалу, ровно в 19:58 он выходил покурить на балкон и видел её - кассиршу Тамару из художественного магазина напротив. Старый ящик нужно было закрывать в 8, но он понимал - её стремление попасть в бурный жизненный поток, всегда заставляло спешить и такая напористость была ему по душе. Он считал её сильной женщиной, ещё с первого дня их знакомства. Когда он было хотел помочь занести стеллажи внутрь магазина, а она откинув волосы за спину, засунула остаток сигареты в рот и сквозь зубы сказала “не над, я сама, иди куда шел … Алкаш”. Ну разве не идеал. Кое в чем она была права, он действительно пил, а особо начал после того как узнал, что она замужем. Эта новость поразила его, как гром средь ясного неба.

 Тем вечером он выпивал на балконе и ожидал вновь увидеть её силуэт возле магазина. Как вдруг темную улицу разразил белый свет от фар Таврии. Она вылетела к машине словно птичка с клетки: “Лёха, кульки забери, чё стоишь”. И так, он выяснил, что его конкурента звали Алексеем и она называла его по имени, что говорило о их высокой степени доверия друг к другу. В момент, когда она передавала старые коробки своему мужу, а их пальцы соприкасались, сердце у старого художника покалывало, щемило. Он хотел быть на месте Лёхи, он бы складывал боксы в багажник куда романтичнее. Он бы даже не осмелился отпускать её взгляд так же легко, как это делает Алексей. Потом она захлопнула за собой дверь, машина немного просела и они поехали, оставив за собой горький шлейф в ревностных воспоминаниях ранимого художника. Так длилось изо дня в день. Балкон, крепкий алкоголь, 20:00, прощание с Тамарой до следующего утра. Он даже не осмеливался вызвать на дуэль своего противника, жадно глотая взглядом их семейное счастье.

  Так прошли 10 лет его жизни, наполнены резкими поворотами его неспокойной судьбы. Когда Тамара не выходила на работу, он ломал себе голову, из-за чего? Искал причину в себе. Быть может она слишком стесняется его влюбленных взглядов? Быть может он слишком надоедливых для неё? Или возможно проблема состоит в том что выходной у неё был именно в воскресенье? Причины могут быть разными, ему остаётся только догадываться.

  Однажды, в его 50 день рождения, он набрался смелости спустится к ней. Моросило, на улице стояла влага, из-за этого он мог не переживать что Тамара заметит его мокрые от пота ладони. Он подошёл к магазину, встал на пороге и постучал, для того чтобы выразить свое уважение к месту где обитает творчество. Дверь распахнулась и он увидел её лицо прямо перед собой. Она была прекрасна. Синие тени космического оттенка ярко подчеркивали её глубокий, таинственный взгляд, а красная помада словно кричала ему о поцелуе.

- Тебе чего?

"Ох, боже, голос, манеры, все при ней."

- Ну, я хотел бы.. здравствуйте Тамара, я бы хотел купить, ну что-то для рисования.

- А … ну заходи.

  Судьба распорядилась им быть счастливыми, не нужно упускать этот момент. Он прошел вдоль старых пыльных стеллажей уложенных стосами бумаги, краски, блокнотами и другими художественными принадлежностями. Изредка он поглядывал на свою воровку душевного спокойствия. В комнате слышался только звук падающей на пол шелухи от семечек. Она и это делала эстетично. Он взял в руки всю силу воли и подошёл к её столу.

- Мне... эм, карандаш можно?

- Какой?

“Такой же бездонно синий как твои глаза” - хотелось сказать ему.

- Деревянный, пожалуйста … да, вот тот, деревянный, второй снизу на четвертой полке от потолка ближе к левому окну.

  Кровь в его висках била в голову так сильно, что казалось кровоизлияние неизбежно. Он видел все её действия в замедленном эффекте и запоминал каждое движение. Как она медленно вытерала рот рукавом от свитера, чтобы избавится от шелухи, как она вставала на носочки чтобы дотянуться к полке он замечал все её изгибы, формы - метр на метр, как он любит. Все было прекрасно ровно до того момента, пока он не вспомнил что деньги, которые он взял в магазин, должен отдать в фонд бедным художникам, в котором состоит уже 30 лет.

  Она положила карандаш перед ним и вопросительно посмотрела. Он молчал:

- Нуу?

- Я вдруг вспомнил, что должен купить продуктов детям в больнице с онкологическим заболеванием, - никому неприятно признаваться в своей бедности.

- За бесплатно могу только плюнуть в спичечный коробок.

  Его глаза загорелись, неужели есть надежда получить хоть что-нибудь от этой прекрасной нимфы. Он рассплылся в улыбке.

- Да, пожалуйста, я буду иметь большую честь хранить этот коробок до скончания своего века.

- Лан.

 Она открыла дверцу тумбочки, выбрала самый верхний спичечный коробок. Затем поставила пластинку с третьей симфонией Моцарта, прополоскала рот водой и оскалив зубы отвела коробок на расстояние вытянутой руки. Подвела взгляд на художника, тот застыл в ожидании, а затем громко и смачно плюнула в спичечный коробок.

- Нна, держи.

  У него ушла земля из под ног, неужели он тот человек, который имеет право принять это в дар, не отдав ни копейки. Он взял коробок и молча попятился к двери. Дышать вновь он начал только подходя к подъезду. Внутри, в животе бабочки не умолкали, в его руках был целый свиток с тайными правописаниями - так он себя ощущал, героем получившим невероятное сокровище - слюну Тамары. Жизнь обрела смысл. С этого и началась их любовная история.