Художник

Художник

            В любой достойной земле есть свои легенды, что с каждым новым поколением обрастают все новыми и новыми подробностями, и которые рассказывают в каждой части той земли по-разному, подчас изменяя теряющийся исток до неузнаваемости.

            Маара была достойной землей. Она могла управляться недостойными людьми, но сама земля, состоящая из четырех уделов, была не виновата, и жила, дышала, переплетала свою историю с легендами. Особенно много их стало после кровавых и смутных дней переворота, когда Прежнего Короля сверг его брат, попутно устроив страшную бойню среди тех, кто точно отказался бы (или мог отказаться) присягнуть. Все на благо Маары: новый лица в управлении, новый порядок – все для возвращения ей величия.

            Но, как это всегда бывает, когда новый порядок начал понемногу устанавливаться в Мааре усилиями верных людей, когда на смену смуте пришли проблески черт будущего мира, и стало понятно, что и так жить можно, то Новый Король, тот самый брат Прежнего решил, что не стоит держать рядом с собою старых людей. Как помнящие прошлое, как свидетели кровавой бойни и смуты, как те, кто слишком много знал – они все должны были исчезнуть.

            Так вчерашние герои стали легендами Маары. Тут и там, по всем четырем уделам, с разным оттенком пересказывали эти новые легенды и сказки.

            Говорили, что в казначействе, где еще вчера заправлял странный человек с именем Фалько, производивший в уме огромные вычисления, но путающий при этом слова, хоть сколько-нибудь похожие по написанию, как например – «слово» и «слава», тот самый, что был казнен за измену короне – приходит каждую ночь в свои старые владения бесплотным духом, гремит гневливо счетами и исправляет в бумагах неверные вычисления, ведь после казни Фалько ни разу не было полного схождения всех вычислений казны.

            К слову, по разным уделам версии различались. На севере – вечно гордом и мрачном, как и в столице, которая уже все видела в большей мере и желала настоящего страха и ужаса даже в легендах – говорили, что правит погибший Фалько кровью. А откуда кровь? Так в казначействе, всякий то знает – держат нарочно человека, которого полосуют ножами с тем расчетом, чтобы он жил как можно дольше. А когда все-таки умрет и кончится кровь для Фалько, берут следующего.

            На западе – осторожном к легендам и вообще к словам, говорили, что Фалько просто правит. Правит и все.

            На востоке, что был внимателен к деталям, говорили, что правит он чернилами, что для него также нарочно держат открытыми. Вроде бы как в казначействе есть даже ему отдельный набор из перьев и чернильных приборов.

            А на юге говорили, что Фалько заливает неверные расчеты вином. Почему вином, когда Фалько за всю жизнь не пил – не знал сам юг, но вот вином и всё!

            И не только о бывшем казначее, исчезнувшем из нового мира Маары, ходили такие легенды. Он был личностью занимательной, но не особенно громкой.

            Больше говорили о маркизе Шенье – трагически кончившем свои дни за измену короне, который при жизни был немногословен, а после смерти ходил по земле Маары, за которую боролся, и (тут были варианты в разных уделах): мычал, вздыхал, ходил молча и тихонько насвистывал.

            Говорили о графе Моране, также – предателе, что (снова – варианты), ходит и заговаривает со встречными, выясняя, как им живется; ругает прежние дни; хвалит новый мир; распевает бранные песенки. Почему бранны – вопрос неясный, потому что при жизни граф Моран не позволил себе ни одного бранного слова, полагая свою дворянскую честь выше всякой брани.

            Или вот еще – граф Сонор – благородный и честный, живущий по своему кодексу чести, и, конечно же, кончивший рано, даже раньше остальных за эту несгибаемость. Тут почему-то легенда дала графу Сонору тоску о любви, и причину, почему именно ему и именно тоску – отказалась пояснять.

            А как не вспомнить такого же первого строителя нового мира Маары – жреца Медера, что молится (как вариант – проклинает именем Луала и Девяти Рыцарей Его) всю Маару и всех ее жителей (или только нового короля)?

            Как пройти мимо кроваво поработавшего в дни бойни Велеса – выходца из народа, проложившего себе путь к власти своей жестокостью? Говорили, что после своей казни на эшафоте, он вернулся и продолжает убивать…

            Причем на пару с такой же мертвой, из числа бывших палачей, законницей Арахной. Хотя, всякий, кто логически был расположен к мыслям, прекрасно знал, что – во-первых, Арахна была палачом, и, как и все палачи из той, прежней эпохи Маары, проповедовала милосердие. Она не выносила приговоры и карала со всевозможной осторожностью, делая все, чтобы преступник испытал как можно меньше боли. Во-вторых, переворот сделал ее творцом нового закона. В-третьих, Велеса она, как и все прочие советники Нового Короля, и сам Король, не выносила на дух. Но мясники были нужны в те дни.

            И как-то странно обошлись легенды с таким же законником, но рангом значительно выше – Мальтом, ныне тоже убитым за измену короне. При жизни ему приписывали роман с Арахной, и говорили, шептались очень много, но после смерти легенды забыли об этом и сделали его совершенно непонятной личностью, которая вроде похищает людей, а вроде бы – и просто разглядывает их, вдруг появляясь на дороге.

            Не мягко обошлась история, и с чего бы мягче обошлась легенда и с другими устроителями нового мира, что недавно еще блистали и творили судьбу Маары: с Атенаис, Эжоном, бароном Боде, Корсаром и еще многими, кому не довелось быть при короле, но которые пострадали от того, что чем-то могли помешать или же – помочь ему.

            Маара за короткий срок примешала к своим прошлым легендам десятки новых, и не потеряться в них, в вариациях всех земель, в том, что плодили лишь слухи, было невозможно. И где же тут поймать весьма обрывочную и непонятную легенду о Художнике?