Художник и Настя

Я нарисую свою мечту...

Он был художником. Самым посредственным. Он не дружил с тенями и перспективой. И сюжет тоже не зарождался в его голове. Картины его были хмурыми. Он не видел на картинах себя. Но их и было то не так много. А точнее всего одна. Та, которую он видел каждый день. Видел в свое окно. Окно, через которое художник видел мир. Его мир был серым и хмурым. Художник не любил этот мир, но все равно рисовал его. Он надеялся, что мир другой, но все равно верил своему окну. Но окно лгало бедному художнику. За окном мир просто прекрасен. Он был ярким, и прельщал переливами красок и звуков. Но это был не тот мир, что показывало окно. Художник видел лишь серое небо, серые стены других домов, серые деревья с серой листвой, серые машины... И люди тоже были серыми. Такими, как показывало их окно.

Художник любил сидеть возле окна и думать, почему мир за ним совсем бесцветный. Он помнил свое детство, когда земля одаривала его теплом и светом. Он часто задумывался, о том куда же все это делось... Но верил своему окну. Художник даже не думал о том, что окно может лгать. Он не видел мир, а свои воспоминания списывал на детскую восторженность. А окно... Окно просто было грязным...

Художник был одинок. Он никогда не выходил из своей комнаты. Он не знал других людей. Он видел их сквозь свое окно серыми и скучными, и поэтому не задумывался о своем одиночестве. Он часто жалел людей. Их серость, хмурость и обыденность. Он боялся стать таким же. И ему даже не приходила мысль, что он мог ошибиться. Он верил своему окну. Он видел мир сквозь грязное окно. Художник не видел просвета в своей жизни... Но как и у каждого художника, у него была мечта...

Художник был способен часами сидеть у окна и ждать, когда же его мечта пролетит мимо. У его мечты были крылья и непривычная улыбка. Художник никогда не улыбался. Он считал себя серьезным художником. Реалистом. И он верил, что в этом мире нечему улыбаться. Мир был серым. И по этому его мечта так интересовала его. Он не понимал, к чему эта радость.

Как и любой художник, он хотел нарисовать свою мечту. Он каждое утро сидел у окна, что бы уловить хотя бы одну из ее черт. Но зимой мечта пробегала очень быстро, подгоняемая холодным ветром и морозом. Осенью же мечта проходила мимо окна медленно, но художник не мог смотреть на нее. Он боялся, что его мечта плачет. Он боялся ее слез. Он всегда винил в них себя. Весна же преображала мечту художника. Она становилась легкой и веселой. На ее золотистых локонах играло солнце. Даже сквозь серое окно художник видел, как прекрасна его мечта весной. Хоть она проходила мимо окна очень медленно, художник все равно не мог ничего запомнить. Он просто смотрел на нее словно завороженный и восхищенно вздыхал. И снова мечта ускользала от него. Как и у каждого художника, его мечта была недосягаемой. Он звал свою мечту "Ангелом" или "Феей". Но у мечты было самое обыкновенное имя...

Мечту художника звали Настя. Она была студенткой. Девушка жила искусством, отдавая ему всю себя. Она любила мир, который был так ярок. Проходя мимо окна, она всегда жалела того, кто видит мир через грязное стекло. Она думала, что тот неправильный мир был очень грустным. А девушка не любила грусть.

Она любила солнце, краски, звуки... Она просыпалась с птичьими трелями, жила под гомон голосов и детского смеха. Её окружали улыбки и тепло. Она была одна. Но она верила, что если от себя провести луч к центру земли, а потом дать ему отразиться миллионом лучей, все в этом мире будет очень близко к ней. Все будет принадлежать ей, и она будет принадлежать всему.

Девушка любила дождь. Ходить под дождем. Ощущать капли на своем лице. Она верила, что это ангелы плачут. Она всегда их жалела. Она жалела всех, кто даже просто хмурился. Казалось, девушка любит все. Но это не совсем правда. Девушка не любила серый цвет. Она боялась серых слов, мыслей... Она жалела тех, кто видит этот мир серым. Она хотела подарить этим людям краски, что бы и их мир играл переливами теплого солнца. Она сама была солнцем. Солнцем, дарившим всем окружающим радость и любовь...

Она была мечтой художника... Такой далекой и такой желанной...

Разбитое окно

День был по истине весенним. Самым весенним, самым ярким и солнечным. Все вокруг сияло, дышало, жило... Все дарило друг другу улыбки, радость, любовь... Ветерок весело играл с молодой листвой, заставляя ее нетерпеливо пританцовывать на ветках вновь оживших деревьев. Ручьи звенели, напевая миру песню молодости и беззаботности. Птицы, перелетая с ветки на ветку, гомонили, словно непоседливые школьники, решившие обсудить свои планы на лето. Мир наполнился новыми красками и звуками...

Художник ничего не знал. Он как обычно проснулся и взглянул на часы. Через несколько минут его мечта должна была пройти мимо его окна. Он как обычно подошел к картине, посмотрел на нее и огорченно вздохнул. Он не любил ее. Но в то же время эта картина была всем, что у него было. Художник пробежался глазами по своей комнате. Стены непонятного мрачного оттенка, подозрительно болотный ковер на полу, строгая кровать с темным покрывалом... Все было мрачным. Как и картина. На ней не было ярких цветов. Художник было взялся за кисть, но его отвлек звон бьющегося стекла...

В одно мгновение комната наполнилась светом. Художник не мог себе представить, что когда-нибудь вновь увидит такую яркость и блеск. Его стены поражали своей нежностью персикового оттенка. Под ногами расстилался ковер, цвета сочной зелени. Покрывало было глубокого синего цвета. Цвета беззвездного ночного неба. Художник поражался этой перемене...

Жизнь художника была безмолвной. Он не любил шум. Да скорее всего он даже и не знал, что такое шум. В его комнате не было других звуков, кроме скрипа карандаша, шелеста бумаги и тихих вздохов художника. А теперь же комнату наполнил гомон голосов. Птичьи трели переплетались с ревом машин. Где то вдалеке слышался звонкий смех. Художник ничего не понимал. Он обернулся к окну и увидел, что вместо стекла, в его комнату смотрел яркий. солнечный мир...

Художник опустился на колени над осколками его окна. Они лежали ненужной бесформенной кучей на полу. Художник поднял один большой осколок, и посмотрел сквозь него на столь непривычно яркую комнату. Через мгновение все встало на свои места. Бедный художник смотрел на свои привычный серый мир и отказывался верить в то, что окно его обманывало. Он отбросил осколок, и поднял голову.

Сердце художника на миг замерло. В окне появилась улыбающаяся нагловатая рожица...

Идем, я покажу тебе весну

Художник смотрел, и не верил, что это происходит на самом деле. В разбитое окно заглядывала его мечта. Но она была другой. В ней не осталось той призрачности и нереальности. Мечта была самой реальной. С очень реальной улыбкой, сиянием веселых глаз. Но все же она изменилась. Волосы, казавшиеся художнику золотистыми, огненными каскадами спадали с плеч. Лицо девушки было усыпано веснушками. Она была так естественна... Так юна... И так прекрасна.

- Кхм, оно все таки разбилось... - Весело прощебетала мечта. У нее был звонкий голос, поражающий своей нежностью и заботой. - Наверное вам очень жаль? - Большие, по-детски наивные глаза посмотрели на художника, в ожидании ответа.

- Нет... - тихо ответил художник. Он не мог оторвать взгляд от своей мечты. Он видел белоснежные крылья за ее спиной. Он верил, что перед ним стоит ангел.

Художник никогда не видел снов. Но он знал, что если бы сны все таки приходили к нему, то это были бы сны о ней. О мечте. О этом ангеле, с огненными локонами, чистыми глазами и звонким голосом. Но художник никогда не видел снов. Он лишь печально вздыхал, и рисовал серую картину мира...

-Кхм, какая грустная картина. Это осень? - Девушка уже забралась на подоконник и рассматривала творение художника.

Художник задумался. Он никогда не думал, что же за время года на картине. Для него мир не менялся. Окно показывало его всегда одинаково серым и безразличным. Да, окно показывало... Окно... То окно, что теперь лежало грязными осколками.

- А мне она нравится. - Неожиданно сказала девушка. Художник обернулся, и увидел, как его мечта сидит на подоконнике, свесив ноги в комнату и счастливо улыбается. Он посмотрел на нее и замер. Солнце плавало по ее волосам. Те в свою очередь спадали каскадом на плечи. Казалось, девушка окутана огнем.

- А я Настя. - Сказала вдруг девушка. - А ты художник. Я знаю.

Девушка опустила огненную головку на плечо и стала с интересом разглядывать художника. Ее взгляд не показался ему неприятным. Он был скорее непривычным. Он немного неуверенно провел по волосам и попытался улыбнуться. Это было очень сложно. Ведь он всегда был серьезным художником и никогда не улыбался. Но улыбка вышла искренняя. Добрая и теплая. Так улыбаются старому другу. В глазах девушки заискрились огоньки. Она спрыгнула в комнату, одернула платье и протянула руку художнику.

- Идем, я покажу тебе весну. - Девушка тепло улыбнулась.

Художник неуверенно протянул руку своей мечте. Он все еще не верил, что все происходит на самом деле. Он был серьезным художником. Он не верил в сказки. Но мечта не пропадала и не растворялась сладким миражом. Художник взял девушку за руку и понял, что теперь она не исчезнет. Рука была теплой и нежной. Он очень аккуратно держал ее. Она казалась ему хрупкой кукольной ладошкой.

Солнце на капельке росы

Художник был счастлив. Просто и незатейливо счастлив. Он видел яркий мир, слышал всю весеннюю полифонию. Рядом с ним шла его мечта, беспрерывно рассказывая о чем то совершенно далеком. Художник даже не пытался слушать, о чем говорит девушка. Он просто наслаждался ее голосом. Он думал о том, как здорово было бы нарисовать ее. И не просто нарисовать, а изобразить огненным ангелом, несущим яркие краски в его серый мир. Он уже представлял, как будет обмакивать кисть в краску, вести немного робкую линию...

- А это мой дом. - Девушка вновь отвлекла художника от его мыслей. Он оглянулся, и увидел обыкновенный серый блочный дом. Такой же, как и сотня таких же домов. Но в нем жила мечта художника. Мечта по имени Настя.

Художник с замиранием сердца смотрел на серого гиганта. Но видел он не обычный дом, а грозный замок старого короля. На то он и был художником. В его мире все было иначе. До появления Насти мир был серым и тусклым, а теперь....

За какие то минуты мир художника наполнился миллионом цветов и оттенков. В его мире появились новые герои и новые истории. Там появилась сказка. Там появился свет. Там появилась любовь.

Художник знал, что любит свою мечту. Любит...

- А сейчас... А сейчас мы пойдем в парк. - Прощебетала девушка и потянула художника дальше.

Чему ровняется произведение восхищения и удивления? Наверное радости открытий. А сумма нежности и ласки? Может любви? Но не об этом думал художник.

Весна дарила свою любовь миру, городу, парку... И каждому листочку. Как прекрасна весна, немного растрепанная на рассвете, но такая искренняя и открытая для всех. И даже солнце улыбается миру, отражаясь на капельках росы.
Сны, те самые сны, которые никогда не посещали художника, окружили его наяву. Именно так его мечта улыбалась бы там, именно таким должен был быть ее звонкий весенний смех.
Художник был счастлив. Казалось, что он уже давно все знает о той, которую назвал своей мечтой. О той, которая разбило злосчастное окно и подарила ему весну и солнце на капельке росы.

Когда приходит конец

О чем думаю художники, когда за руку их держит та, что была мечтой и прекраснейшим сном? Наверное не о том, как легко все это потерять. Просто в какой-то момент не увидеть то, что пропускать никак нельзя. Видеть солнце на капельке росы, но не видеть грусти в любимых глазах... Наверное это наказание всех художников, не видеть боли в прекраснейшем мире.

Жизнь художника изменилась. Настя стала его солнцем, его миром, его жизнью. Но художники слепы, и это очень печально. Они не видят жизни.

Настя умирала. Не совсем так, как обычно умирают люди. Она умирала медленно, постепенно. Внешне ничего не менялось. Она все так же улыбалась, веселилась и пела. Только песни становились немножко печальнее, а улыбка немного слабее. Но художник этого не видел. Он видел лишь крылья за ее спиной, не обращая внимание на тоску в глазах.

Они виделись каждый день, гуляли, болтали и просто любили. Любили солнце, мир, друг друга. Порою читали стихи, порою пели. Но чаще рисовали. Две руки держали кисть, переплетаясь пальцами. И картины были яркими и светлыми. Такими как была Настя. Бедная, умирающая Настя.

И вот Настя умерла. Просто умерла. Без красивых падений и длинных речей. Без пафоса и жертвенности. Просто и тихо умерла. И не пришла как обычно к художнику, не залезла к нему через окно. Он сидел и ждал. Он ничего не хотел слушать, ничего не хотел знать. Он просто ждал. Вот-вот, думал он, сейчас мелькнет подол ее платья и через секунду появится она. Но она не появлялась. Но художник ждал. День, два, месяц… Ему уже много раз говорили, что Настя умерла, но он не слышал. Он просто сидел и ждал.

Мир жил своей жизнью. Ему не было дела до какого-то художника. Да и что еще за глупость, считал мир, сидеть и ждать. Нужно действовать, бороться, жить. А глупый художник лишь сидел и ждал. Просто сидел и просто ждал. Не рисовал, не пел и не читал стихи. Просто смотрел в окно без стекла, и ждал…