Художники

I. 1-3

Глава 3.

Мне приснилось, что мои ноги жрет черная крыса.

Когда я открыла глаза, увидела, что парень спит сидя, прислонившись затылком к старому громоздкому комоду. Я подскочила к нему и начала трясти. Его голова с открытым ртом заметалась как одуванчик.

- Ай! – этим кончилось небольшое противостояние. Он, очнувшийся, потирал макушку.

- Зараза.

Это слово я уже перевела про себя литературно.

- Ты как сюда попал? Вспомнил что-нибудь? Это было бум, или портал – и вот ты здесь?

- Отвянь от меня, сумасшедшая.

- Ну же, скажи!

- Отвянь, я сказал!

Меня, если честно, удивило, что он не удивлялся метро. Директор, видимо, внял мои просьбам, быстро, поэтому в Москве мы оказались прям в толчее прохожих. Персонаж на это реагировал как собака на телевизор. Такое ощущение, что у них таких переходов пруд пруди. А я в своем мире ничего такого не придумывала.

Впрочем, я и сама о придуманном мире не очень-то много знала.

К нам заглянула мама.

- Уже проснулись? – она улыбнулась так, что ни один человек не заметил бы подвох. Я вышла вместе с ней в коридор, и добродушное выражение с ее лица сразу исчезло.

- Так, чтобы никакого шуму, пока мы с твоим папой дома. Ты заходила в аптеку?

- Он вроде не болеет.

Мама протянула мне презервативы.

- Мам! – у меня вылезли на лоб глаза.

- Чтоб ты мне в подоле принесла? Щас, будешь сама его воспитывать.

- Да мы ничего такого!

- Уж мне не говори, чем там молодежь не интересуется, - сдвинула брови она. – Если будет приставать, надевай. А папа с ним потом разберется.

Я зашла в комнату немного потерянная, отчего забыла вовремя спрятать пачку.

- Презеры что ли? – я мгновенно отвела руку за спину. – Думала она, что я тебя в первую же ночь укушу?

Он не выглядел обескураженным. Только хмурым, наверное потому, что башка у него до сих пор ныла.

- Ты бы этого не сделал, - убежденно сказала я, но положила пачку на видное место. Кстати… он знает о предохранении? Это я в своем мире не продумывала.

- Еще посмотрим, - он мрачно воззрился на меня. – Хватит вести себя как зазнайка. Ты не знаешь, что я сделаю в следующую минуту.

- Но я тебя знаю, - я уселась напротив него, он неохотно сел прямо и скрестил руки. Я вытянула губы. Так… - У тебя не было родителей.

Он скептически поднял брови.

- Отец умер в тридцатилетней войне, а мама не дожила до твоего восьмилетия.

Он неприятно нахмурился.

- У тебя не было сестер и братьев. Еще ты любишь суши. Учился на боцмана, но в первый же месяц был схвачен разбойниками и провел у них несколько лет. Потом год скрывался от полиции. Ну, - торжественно улыбнулась я, - что из этого правильно?

- Про родителей.

Я заткнулась.

Он встал, обошел меня и начал ходить по комнате. Кажется, подходил к окну, осматривался. Я повернулась, когда он, морща нос, смотрел на кучу старых флаконов и лаков, которые у меня с мамой просто руки не доходят выбросить.

- Я хочу извиниться.

- За что?

- Ну, то что я так резко. Информацию надо выдавать дозированно.

Он, сморщившись, потрогал на шее кулон.

- Ну, вот я знаю, откуда кулон. Королевский.

- Ты говорила, царя.

- А разницы нет. Его надо притащить в башню Святых Отцов до конца седьмого месяца, полуночи.

Парень напрягся.

- Для чего?

- Это я еще не придумала.

Он вдруг резко оказался рядом и зажал мне ладонью рот. Его взгляд метал молнии.

Было больно.

- Что там будет? Говори!

- Ме маю! – промычала я. Он сдавил сильнее.

- Говори!

Я пискнула. За дверью послышался шум. Заглянул отец, но в этот момент я уже дышала безразмерной футболкой, в которую одели персонажа перед тем, как он лег спать. Парень с силой прижимал мою голову к груди, не давая вздохнуть.

- Что тут у вас происходит? – понизил голос отец. Но к своему ужасу я приметила, что он не так уж и зол.

- Мы вспомнили разногласия, - сказал парень. – Уже улаживаем.

Я слышала, как папа еще стоял, сопел, а потом закрыл дверь, ничего не сказав.

Я насилу вырвалась. Теперь была ужас растрепанной.

- Говори, что там будет, - тихим скрежещущим голосом прошептал он. – Возомнила себя творцом? Так отвечай.

- Я не знаю. Не придумала.

- Придумывай!

- Кого-то убьют!

- Что?

- Всегда кого-то убивают, - я дышала, перед тем отшатнувшись от него. – Это беспроигрышный ход.

- В чем без проигрыша?

- В искусстве драмы.

Он сдавил себе зубы так, что мне самой стало больно. Я потрогала свою челюсть.

- Ты действительно сумасшедшая. Но раз ты говоришь о том, что творишь, тогда ты затащишь меня обратно.

«Я не знаю как», - хотела я сказать.

- И мне безразлично, как ты это сделаешь.

Он встал, порыскал глазами на комоде и взял пачку презервативов.

Я сделала выдох, а в голову начала приходить мысль, что надо было персонажей по-другому писать.

Когда я была маленькой, я всегда сочиняла истории. Но не запоминала. В моей голове играли жизни, проживали детские беды и радости, а первое творение вылилось на бумагу жуткими повторами и штампами, которые я, к славе своего гения, по большей части забыла. Через много лет я узнала, что это был фанфик. Мешанина из просмотренных мною мультиков, разных сериалов и чуть-чуть прозы Чехова (великого я не любила, но в текстах толк даже тогда понимала). Поняла я, что это фанфик. И устыдилась. И решила, что никогда больше не буду писать.

«Не тут-то было» сопровождало меня даже не с того момента – всю жизнь. Не знаю, что бы отвадило меня, если б я писать не смогла… Произведения состояли из кучи набросков. Все новые и новые записи, которые я надеялась когда-то превратить в печатные книги. Я всегда думала об издании. И никогда не понимала людей, которые пишут в стол или хвастают своими творениями на интернет-ресурсах.