Я бывшая студентка...

Я бывшая студентка...

                                                                       Я бывшая студентка…

2016-й. Украина. Центральная Украина. Маленький городок. Октябрь.

На Родине был бедлам. Дома был ад. Отчим пил. И Вероника задумала побег. В страну-агрессор. Куда она ещё могла поехать? Туда было проще всего. И по деньгам, и по знанию языка, по документам всяким. Ей было неполных двадцать лет. Она пережила очень эмоциональную, единственную, фатально-роковую любовь, которая на деле оказалась такой дешевой мелодрамой, (кроме, конечно, накала её чувств), смогла выдержать её крах, и теперь желание всё поменять, начать жить как-то по-другому, счастливее, насыщеннее, гнало её из дома на чужбину.

 Она закончила училище, приобрела три специальности: администратор, паспортистка и оператор ПК. Работы не было. Во всяком случае в их маленьком городе. Ехать в Киев или в другой какой-то большой город, нужны были деньги - снять квартиру, питаться, пока заработаешь, да и приодеться не мешало. Поэтому Вероника устраивалась куда попало, лелея тайную надежду скопить какую-нибудь сумму, и тогда уже окончательно решить, что она будет делать, куда бежать. Это конечно смешно - откладывать в такой ситуации, все равно как умирающему от голода сказать: «Ты потерпи, не ешь эти консервы, они тебе потом пригодятся, позже», но она решила попытаться, надо же было что-то делать. Работа все-таки была, функционировало несколько предприятий, и Вероника почти на всех побывала.  Несколько месяцев срезала грибы в небольшом ООО. Тупая, монотонная работа угнетала. Режешь, режешь, режешь часами, зарплата сдельная, сколько нарезал, столько получил, сначала было что-то вроде азарта, потом стоимость за кг снизили, и оказалось, что хоть ляг там возле полок с мешками, больше не получишь. Женщины постарше терпели - куда было деваться? Семьи, дети, городок небольшой, не повыбираешь. Вероника подумала, что скучнее занятия в жизни не бывает, плюс такое удовольствие как грибные клещи, и споры в воздухе, которым дышишь, и ушла. Пошла на другое предприятие - выращивающее курей на мясо, оказывается - бывает. Стоять возле конвейера и вырезать у лежащих на ленте и проплывающих мимо тушек печень, часами, сменами, с утра до вечера, неделями, месяцами… Поранив о куриную острую косточку палец, она хотела пойти на больничный, но мастер устроила истерику. Ах, эти мастера на частных, больших и маленьких предприятиях. Не остановиться ни на минуту, тысяча разных «не» и «ни». Вероника подумала, что если она ещё тут поработает, то начнет ненавидеть некоторые прослойки человеческого общества, и опасаясь за свою психику, рассчиталась.

Душа хотела жизни - праздника, т.е. ничего особенного, просто вставать по утрам с легким сердцем, идти на нормальную работу, получать адекватную зарплату, гулять в парках, купаться в море, бегать на свидания. Это было так просто и это было недоступно. Дома была усталая, задерганная мама, отчим, горластый, вечно недовольный всем, часто расслабляющийся спиртным. Он и так был не подарок, а тут пробыл восемь месяцев в АТО, и все, выносить его стало совсем трудно. Брат по маме, Димка, поступил в училище после девятого класса. Веронике было его искренне жаль, она могла уйти из дома, а он ещё нет. Отчим не захотел возвращаться на предприятие, снова пахать как раб, и пошел записываться на военную службу на контрактной основе. Как там догадались, что он бухает, Вероника не знала, ходил-то он в военкомат трезвый, но - не взяли, и этот факт так его огорчил, что лежа в кровати и вздрагивая от пьяных воплей, Вероника дала себе слово, что ТАК она жить не будет. Ни за что.

- И хорошо, что не взяли, - мрачно говорил отчим матери через несколько дней, - видел Валю, жену Ивана, рассказала, пошел на контракт, думая - так же пробухает где-то в сторонке от военных действий, ему ж повезло, когда забрали, а его оба-на и туда, на передовую, лучше б, говорит, на работу пошел, придет инвалидом, не дай бог.

- А если повезет, - вздохнула мама, она как раз собиралась на работу - ночная мойщица цехов, забойных, разделочных, на ЧП «Кура-ко-ко», - если повезет, будет хорошо получать, и льготы разные.

Что тут началось. Отчим орал, как потерпевший. Очень хотелось защитить маму, но Вероника понимала, что нельзя вмешиваться. Она недавно рассчиталась, и искала новую работу. 

«Если бы тебя грохнули на этой войне, никто бы не заплакал» - подумала девушка и ужаснулась сама себе, так недолго и мизантропом стать. Недавно она прочитала в гугле значение этого слова.

- А ты чего дома делаешь? На работу надо ходить!

- Из моих расчетных заплатили за квартиру и Диме купили зимнюю куртку, - сдерживаясь, сказала Вероника. Отчим был трезвый, с пьяным вообще не стоило разговаривать.

Поток ругани полился из мужчины, и Вероника вдруг схватилась за ручку тяжелой сковороды для блинов.

- Доченька, ты что! - подскочила мама. - Что ты, моя хорошая!

- Ах ты сука! - заорал отчим.

Мама стояла между ними, а Вероника кричала, захлебываясь слезами:

- Убью гада, буду сидеть, но избавлю вас от этого урода!

- Уйди, - глядя в глаза мужу, сказала женщина таким голосом, что он, тяжело дыша и с искаженным лицом, все же отступил, потом выскочил из квартиры, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.

Долго успокаивать было некогда, подходило время рабочего автобуса, иначе если опоздаешь, то ничем не доберешься, надо было мчаться. Отняв «оружие» и расцеловав мокрое лицо дочери, женщина поспешила на остановку, которая, к счастью, была недалеко от дома.

Димка безмятежно играл на улице в футбол. Он ходил в спортивную школу и регулярно приносил медали на ленточках и грамоты за победы на соревнованиях. До снега, наверное, эти мальчишки будут гонять мяч. И хорошо. Ещё успеют стать взрослыми. 

Вероника собралась, написала матери записку, вышла, и пройдя через стадион, попрощалась с братом. «Что делать дальше?» По интернету она познакомилась с девушкой из России, тоже из небольшого городка, они переписывались почти год. Лина жалела её. «У вас война, это ужасно», «мама говорит, что мы братские народы», «мои родители вообще не отделяют, что вы какой-то другой народ. Они говорят, что украинцы нам родные и переживают за вас». Веронику сначала это очень «цепляло».