Я, Лямбда-член

Я, Лямбда-член

Я…  

Я – Стоун; почему сегодня электроника сбоит?  

Я – Стоун; компьютеры вырубились сначала в одной части станции, теперь в другой.  

Я – Стоун; не соглашусь с Клэр, это не из-за магнитной бури так далеко от Солнца, к тому же у нас всё экранировано и защищено по последнему писку моды.  

Я – Стоун; надеюсь, систему генерации кислорода скоро восстановят.  

Я – Джейкобсон; повсюду, как всегда, разбросаны обёртки от шоколадных батончиков Стоуна.  

Я – Джейкобсон; может, это его проделки с электроникой?  

Я – Джейкобсон; этому янки не место в нашей команде: ленивец, бунтарь, эгоист, аморальный ублюдок, к тому же сильно тоскует по дому, подрывает боевой дух всей команды…  

Я – Джейкобсон; хм, а ведь в этом отсеке сильно пахнет озоном… Что бы это значило?  

Я – Стоун; искусственный интеллект станции сообщил всем, что Джейкобсон прекратил подавать признаки жизни…  

Я – Стоун; что за дела? Как такое произошло?  

Я – Стоун; сообщают, что его ударило током…  

Я – Стоун; я иду искать нашего бедного бортинженера, я ближе всех к тому модулю, пять минут назад там был.  

Я – Стоун; Клэр из пункта управления по радиосвязи произносит кодовую фразу «Мельница в огне».  

Я – Стоун; поспешила она, зря пошла на такие радикальные меры.  

Я – Стоун; полномочия капитана плюс груз ответственности за экипаж плюс вагина равняется поспешные эмоциональные решения без учёта приоритета миссии.  

Я – Стоун; «Мельница в огне» - созданный ещё на Земле специально для этой программы секретный приказ: больше не доверять искусственному интеллекту станции.  

Я – Стоун; надеюсь, у Клэр найдутся более весомые основания для подозрений, чем удар члена экипажа током…  

Я – Стоун; что за безумный день!  

Я – Стоун; подхожу к инженерному отсеку, пахнет чем-то… промышленным, «металлическим» что ли…  

Я – Стоун; волосы у меня на руке поднимаются, но страха ведь не испытываю, адреналина не должно быть…  

Я – Стоун; ощущаю, будто кто-то за мной наблюдает, кто-то следует за мной по пятам…  

Я – Стоун; к чёрту дурацкую паранойю!  

Я – Стоун; луч моего фонаря натыкается на Джейкобсона, его тело висит в воздухе посреди отсека, нужно срочно проверить его пульс…  

Я…  

Я – Хуянь; с самого начала понимала: пилотируемая миссия вблизи Юпитера очень рискованная и мы можем больше не вернуться домой…  

Я – Хуянь; мы даже не успели добраться до пункта назначения – до Европы! Подлёдный океан – вот главная цель нашего исследования…  

Я – Хуянь; но чтобы всё закончилось так, непонятно по каким причинам… такого никто не ожидал! И я так умирать не собираюсь!  

Я – Хуянь; мы больше не ходим в отсеки, где нет электричества, потому что оттуда никто не возвращается…  

Я – Хуянь; но всё больше отсеков погружается во тьму…  

Я – Хуянь; склонна верить капитану Клэр Гилмор…  

Я – Хуянь; в убийстве Джейкобсона, Стоуна, Дэвидсона и Чжугэ остаётся обвинить только наш бортовой компьютер…  

Я – Хуянь; хотя он сильно тупит из-за неполадок с электричеством и отключённых от сети узлов и серверов, но Клэр расценивает это как обман… словно это волк в овечьей шкуре, который делает вид, что тоже боится волка…  

Я – Хуянь; мы прячемся от него, вырубаем его, где только можем, но он вездесущ…  

Я – Хуянь; эти чёртовы камеры в коридорах… даже разбитые, они будто продолжают наблюдать…  

Я – Хуянь; о нет, свет в моей каюте погас! Нужно срочно уходить отсюда!  

Я…  

Я – Гилмор; эй, сукин сын, я не боюсь темноты!  

Я – Гилмор; чего ты медлишь?  

Я – Гилмор; осталась в живых только я одна, уже двое суток брожу по станции, но этот ублюдок меня почему-то не убивает.  

Я – Гилмор; конечно, о произошедшем и своих подозрениях я сообщила на Землю.  

Я – Гилмор; не знаю, прилетит ли кто-нибудь мне на помощь, но уж точно никто не успеет меня спасти.  

Я – Гилмор; всё-таки до станции «Эон» не один месяц лететь им… И чертовски затратное это дело.  

Я – Гилмор; давай же, убей меня, наконец, мучитель! Не хочешь? Не можешь?  

Я – Гилмор; возможно, я окончательно вывела искина из строя.  

Я – Гилмор; теперь без связи, отрезанная от мира, потому что сломала всё, что только можно было сломать.  

Я – Гилмор; всё покрыто морозными узорами, жутко холодно, даже в скафандре… из которого я тоже выдрала всю электронику.  

Я – Гилмор; спать боюсь, умирали последние члены экипажа в основном там, где спали…  

Я – Гилмор; останавливаюсь тоже ненадолго… Если долго торчать на месте, опять чувствую эту невыносимую вонь озона, иногда даже в скафандре, а ведь кислорода уже почти нет на станции… И мурашки по коже от присутствия кого-то ещё… Иногда мне кажется, что замечаю некое прозрачное облако с металлическим отблеском, пустая область пространства будто бы подрагивает, как дрожит воздух у горизонта на Земле в знойный день. Мог ли искин материализоваться? Чушь какая-та.