Я любил тебя

Я любил тебя

Потому что я - Тёмная.

Никто не помнил, как их снова перенесло в Сторибрук, и искали глазами Эмму, которая возникла на пороге кафе «У Бабушки» внезапно. Свон была одета в змеиную кожу, волосы буквально белые и туго затянуты на затылке. Эмма сказала, что они провалились, и в городе больше нет Спасителя. А после выяснилось, что кинжал, отданный Реджине, теперь был снова у Эммы.

— Эмма… Зачем тебе всё это? Что за маскарад?! — Нил даже не старался скрыть своё глубочайшее изумление.

— Потому, что я — Тёмная. — без эмоций произносит она, глядя прямо в карие глаза Кэсседи.

С одной стороны, она не лжёт, с другой — ему лучше не знать всей правды. Им лучше не знать.

Эмма исчезла также внезапно, как появилась.

Что случилось в Камелоте?

Нил подошёл к жуку, подумав об Эмме. Той прекрасной девчонке, с которой он совершил угон в квадрате, и Свон появилась прямо перед ним, ничего не сказав, переместившись вместе с Нилом перед незнакомым домом.

Нил разглядел, что она одета в чёрное лёгкое облегающее платье без рукавов. Девушка выглядела расслабленной. Она поднялась по лестнице и обернулась к нему.

— Это — мой дом, пойдём. — удивительно, как ласково прозвучал её голос. Совсем не то, что было вчера.

— И кого же ты убила, чтобы заполучить этот дом? — спросил Кэсседи, поднявшись к ней.

Пару секунд Эмма в замешательстве глядела на него, пока не поняла, что он шутит, затем девушка рассмеялась вместе с ним.

Свон открыла дверь. Дом был очень богато обустроен, но, в то же время, очень прост.

— Ну, что скажешь? — Эмма встала посередине, уперев руки в бока, ожидая его реакции.

— Я рад, что у тебя наконец появился дом. — дружелюбно и искренне ответил Кэсседи.

Эмма предложила ему выпить, но он отказался. А потом девушка потянулась к нему за поцелуем. Нил мягко оттолкнул её от себя. Белль сказала, что поцелуй истинной любви поможет, но Нил знал о некоторых «противопоказаниях». Сейчас, вместе с любовью к ней, он чувствовал обиду за вчерашнее представление в кафе, и догадывался, что из-за этого поцелуй не сработает.

— Нил, я теперь Тёмная, но это не значит, что мы не можем быть вместе… — растерянно протянула Эмма.

— Я верю. Но, давай, не сейчас. — он улыбнулся ей. — Я не помню, что произошло в Камелоте, а здесь мы только-только заново подружились. Но, если ты скажешь, что случилось в Камелоте…

Эмма раздражённо перебивает его, отстранившись и вскинувшись:

— И ты туда же! Главный вопрос дня!

— Но так и есть. Просто ответь. Эмма, мой отец в коме, и я не знаю, что делать. У меня есть только ты, но я не помню, что было и чего не было между нами в Камелоте. Почему ты не хочешь, чтобы мы узнали? — Нил обнял её за плечи.

Взгляд у Свон был виноватый.

— Увы, не могу. Прости…

— Ничего, я понимаю. — Нил выдохнул, отпустив её плечи. — Но лучше мне сейчас уйти. Все вопросы будут упираться в Камелот, а я не хочу ссориться с тобой.

Кэсседи прижался своим лбом к её, а после ушёл в полном раздрае.

Я любил тебя

Очередная встреча в доме Эммы. Это напоминало отношения двух подростков. Она встретила его на пороге, когда хотела идти к нему.

— Нам нужно поговорить! — по всем законам жанра они воскликнули это одновременно, что заставило их немного смутиться и отвести взгляд.

— Пригласишь в дом? — спросил Кэсседи, уже готовый прогуляться с ней по городу, но Эмма гостеприимно указала рукой на дверь.

— Прошу. И… Нил, я хочу попросить прощения. Поужинаем и поговорим по душам, как прежде?

— Как прежде, я думаю, уже не будет, но я согласен.

Стол в мгновенье ока оказался накрыт. Посередине бутылка с вином и два бокала. В тарелке — картошка фри и луковые кольца.

— А так?

Когда Нил обернулся к Эмме, она была одета в бледно-розовое лёгкое платье, волосы затянуты в конский хвост. Свон выглядела так, как и в тот день, когда они познакомились. Разве что, в этот раз без очков.

— Так? — Кэсседи удивился, отступив на шаг назад. Было ощущение, словно и не было тех лет разлуки. — Может быть.

— Ты доверяешь мне?

Он не ответил, но они сели за стол вместе. В воздухе повисла неловкость, в ходе которой пара успела опустошить тарелку с картошкой фри. Нил открыто любовался ей, не в силах оторвать от неё взгляд. Это выглядело нелепо. И, случайно, Нил подавился. Эмма тут же налила ему в бокал вино.

— Вот возьми. Запей.

Кэсседи залпом осушил бокал.

— Извини. — приводя в порядок дыхание, сказал он.

— Ничего. — отмахнулась Свон. — Осталась ли я той Эммой, которую ты знал?

— Да. — ответил он, всё ещё изучая её взглядом. — Сейчас даже слишком. Но для чего мы тут встретились? Ты подготовилась и…

— Ты любишь меня?

Нил подавился воздухом и нашёл неправильным, что она спрашивает об этом сидя. Они поднялись и вышли из-за стола, держась за руки.

— Я любил тебя. — наконец ответил Кэсседи, наблюдая за тем, как боль проявляется в глазах Эммы, и продолжил, обнимая. — Люблю и буду любить всегда.

Эмма затихла в его объятьях, стараясь не заплакать.

Что же он скажет, узнав правду? Обнимет или возненавидит? Ведь даже этот дом. Он не только её. Они выбрали этот дом в Камелоте вместе. Но Эмма не хочет говорить ему об этом, иначе он вспомнит и всё остальное.

Эмме не хочется об этом думать, она обнимает Нила в ответ.