Я просто хочу спастись

Я просто хочу спастись

Я просто хочу спастись

или Лягушка на кочке

1. В разгаре лета.

Гнусаво забулькал мобильный телефон.

Вообще-то мелодия не так уж плоха, но после того, как я выбрал ее звуком будильника, она воспринималась как вопли «подъем!» дневального по роте.

Организм привычно напрягся, но память уже включилась. На работу идти не надо. Автозавод, на котором я работал в качестве наладчика станков с программным управлением, опять приостановил свою и без того не слишком активную деятельность. Нас, рабочих, отправили во внеочередной отпуск с сохранением двух третей мизерной тарифной ставки.

То есть, попросту говоря, нас на время лишили работы, компенсируя свое свинство выплатой денег, сумма которых была меньше пособия по безработице. Самое смешное, что верхнее и среднее руководящее звено осталось якобы работать, - без подчиненных!

Первые дни безделье не слишком беспокоило меня. Во-первых, все казалось кратковременным, а во-вторых, две трети тарифной ставки - все-таки деньги, пусть и маленькие.

Я чувствовал себя, как в обычном отпуске. Каждый день я бывал у центральной проходной автозавода, возле стендов, где в советское время висели фотографии передовиков производства. Там мы с приятелями обсуждали проблемы нашего завода, ну, заодно - и всей нашей страны, а также и мира в целом. Эти серьезные беседы зачастую имели продолжение - в небольшой забегаловке тут же, рядом, на окраине предзаводской площади.

Но дни шли, и ситуация представлялась не такой безоблачной, как сегодняшнее небо над заводскими трубами.

Разница между нормальной зарплатой и маленькой подачкой была достаточной, чтобы мы с женой это быстро почувствовали. За квартиру мы не платили уже три месяца. А ведь после того, как наши городские депутаты решили отдать жилищное хозяйство на откуп городским акулам бизнеса, к должникам стали приходить записки с угрозами передать дело в суд. Пеня за неуплату стала расти, как на дрожжах.

А тут еще надо платить за электроэнергию, газ и прочие услуги. Да и сыну, Олегу, который уже третий год учился в ленинградском вузе, надо помогать.

Жена моя, Милая, по-простому, Милка, – таким производным от имени Людмила зовем мою жену я и еще несколько самых близких родственников и друзей, - решила где-нибудь подрабатывать.

Но где было ей найти нормальную работу, - ведь у ней был не слишком здоровый вид. С самого детства она была предрасположена к инсульту, пара небольших кризов уже была. Поэтому, несмотря на ее огромные печальные глаза, нашлась только работа дежурной на генераторной электростанции, в народе именуемой просто подстанцией, недалеко от нашего дома. Через трое суток в четвертые сидеть и не спать, – за сущие гроши! За месяц выходило столько же, сколько даже я, с моим заработком наладчика электронной аппаратуры, зарабатывал за полторы смены...

***

Отогнав тяжелые думы, я посмотрел в окно. Из спальни был прекрасный вид. Выглянувшее из-за горизонта июльское солнце окрашивало макушку западного горного хребта в розовый цвет. Зелено-елочная мохнатость остальных гор оставалась темной. В долине реки белесый туман еще не успел испариться. Ближе, за крышами соседних домов вдоль реки, виднелись высоченные заводские трубы. А над ними – абсолютно прозрачное свежее летнее небо. С точки зрения экологической, это хорошо. Но почему даже у хороших вещей всегда есть неприятная сторона?

Вздохнув, я стал одеваться. Услышав негромкий шум, вышел на кухню. Милая стояла у плиты и заливала поджаренный хлеб взбитым яйцом.

- О, наш фирменный завтрак! – преувеличенно бодрым тоном произнес я.

Милая устало посмотрела на меня, и я только сейчас заметил, как она похудела за последние недели. Она повернулась и уткнулась носом в мое плечо. Когда жена так делала, я волновался как молодой любовник. Вот и сейчас пробормотал:

- Ты не переживай так. Скоро все наладится, стабилизируется, нам даже обещали добавить заработки, так как будут новые заказы…

Слова утешения не приходили на ум. Сто раз мы говорили об этом, да и поначалу я сам верил в то, что все наладится по истечении каких-нибудь несколько дней. Но постепенно приходило понимание, что положение нашего автозавода не такое простое.

Один из моих приятелей утверждал, что за материально-техническую базу нашего автозавода борются две враждебные полукриминальные группировки. Якобы молодой, но уже очень влиятельный олигарх хочет включить наше предприятие в свой концерн. Но обосновавшиеся здесь еще с советских времен блатные структуры, очень хорошо нажившиеся при развале автозавода, активно сопротивляются. Ведь ресурсы для дармовой наживы еще далеко не исчерпаны.

За последние годы наш «градообразующий автогигант» стал напоминать огромного запаршивевшего пса - появилось множество «вшей и блох», попросту, - левых контор, в которые автозаводские деньги текли напрямую - мимо карманов рабочего люда.

Я погладил жену по спине:

- Не переживай, красавица! Я поищу временную работу, пока все продолжается.