Я стала хозяйкой 13 ёкаев

1

Плохие попадают в ад, а куда попадают хорошие? Я ведь совершенно точно была одной из них. Переводила бабушек через дорогу, работала сверхурочно и кормила бездомных котов. И где это я оказалась после смерти? Похоже в другом мире! Гостиница в наследство? Отлично! Сверхъестественные работники? Прекрасно! Приключения? Потрясающе!

Щелк.

Перед глазами все плыло, буквы на экране сливались в бессмысленные пятна. Я прищурилась, пытаясь поймать фокус, но это оказалось бесполезно. Каждое слово расплывалось перед глазами, словно отказывалось принимать форму. Я сняла очки в толстой оправе, прикрыла глаза и сжала пальцами переносицу.

Сладко потянулась, зажмурившись и стараясь игнорировать резкую боль, пронзившую поясницу. Все тело ныло, будто я не просто провела весь день за компьютером, а таскала тяжести, как грузчик.

— Кажется, я немного устала, — проговорила я вслух, сама вздрогнув от звука собственного голоса, разнесшегося эхом по пустому офису, и неожиданно осознала, как непривычно тишина в этом месте, где обычно раздавались голоса, смех и бесконечное щелканье клавиатур.

Я поднялась с кресла, морщась от тысячи иголочек, пробежавших по затекшим ногам. Каждый шаг был наполнен легкой болью, словно тело жаловалось на долгое неподвижное сидение. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что действительно осталась одна.

— Ни-ко-го, — произнесла, понизив голос, почти шепотом, будто боялась нарушить этот странный покой.

Снова плюхнулась на неудобный крутящийся стул, спинка которого так и норовила отвалиться, и уставилась на высокую башню из коробок. В полутьме они выглядели как неприступная крепость, затмевающая все вокруг.

А это откуда на моем столе?

На одной из коробок был приклеен розовый стикер с надписью:

"Раечка, золотце!

Отнеси, пожалуйста, эти коробки в архив.

С меня рафаэлки. Чмоки."

Раечка — это я. Раиса Михайловна Китамурова. Золотой сотрудник, не любительница сладкого и безотказный человек. Раечка, которую легко попросить сделать что-то, даже если ей это совсем не по душе.

Записка была от моей коллеги Зиночки, соседки по ячейке в нашем опенспейсе. Ее манера писать такие милые записочки всегда вызывала у меня невольную улыбку, но сегодня одна из них зародила во мне лишь тягостное чувство усталости.

Я еще раз оценила высоту небоскреба из коробок и откинулась на спинку, которая хрустнула и, наконец, отвалилась. Я со всего маху рухнула на пол, не успев даже вскрикнуть, настолько это было неожиданно.

Полежала минуту, прислушиваясь к собственным ощущениям. В ушах звенело, в голове крутились мысли, но тело не шевелилось и отзывалось тупой болью. Все болит, но так было и до падения. Значит, жива.

— Хорошо хоть голову не разбила об тумбочку, она ведь дизайнерская, — прошипела я сквозь зубы, охая и причитая, пока поднималась на ноги.

Но злиться я могла только на себя. В отличие от меня, которая вечно никого не хотела отвлекать, Зиночка давно выпросила у начальника новое и удобное кресло. И сегодня вот ускакала на свидание раньше, чем закончился рабочий день. Какое, скажите, свидание в понедельник? Я вообще не представляла, как можно позволить себе такую роскошь в начале недели.

Хотя... откуда мне знать? У меня ни кресла, ни свиданий, ни, похоже, чувства собственного достоинства — нет.

Я посмотрела на большие круглые дизайнерские часы, висящие над дверью начальника. Половина одиннадцатого. Ничего себе я заработалась. А ведь рабочий день до шести.

Взгляд снова упал на стикер цвета фуксии в виде сердечка. Я отклеила его, еще несколько раз перечитала содержимое и поджала губы. Даже в свете настольной лампы этот маленький яркий стикер казался мне вызывающим, как напоминание о том, что я слишком долго позволяла другим пользоваться мной.

Все. С меня хватит.

Скомкав записку, я взяла обычный желтый квадратик с клейким краем и очень быстро написала ответ. С каждой буквой, которую я выводила, внутри меня росло чувство решимости, каторого я давно не испытывала.

"Зиночка, рыбонька!

Отнеси сама.

Я ушла в отпуск. Чмоки."

А почему бы и... да.

Память у Зины, как у рыбки, иначе бы она за три года, что мы работаем вместе, запомнила, что у меня аллергия на сладкое. Все запомнили, даже системщики наши, даже жена начальника, которой вообще до меня нет дела и появляется она в офисе раз в год. А Зина не смогла. А еще подруга называется...

А может, и нет вовсе?

Я зависла в собственных размышлениях, разглядывая бесконечные ряды стеллажей с документами. Удобно же быть подружкой такой удобной и безотказной Раечке, которая всегда без вопросов напишет за тебя отчет, прикроет перед начальником или отнесет за тебя коробки в архив. А ты... Я попыталась вспомнить хоть что-то, что Зина сделала для меня, но ничего, ничегошеньки не всплыло из памяти. Ничего. Вообще.

Внезапно стало горько и тошно. Вся эта ситуация, в которой я оказалась, казалась несправедливой. Как так получилось, что я сама себе позволила стать объектом для манипуляций? Почему я так долго закрывала на это глаза? Ведь те, кому я помогаю, всегда получают от этого многократную выгоду. А что получаю я? Спасибо и рафаэлки? Да я бы и слова не сказала, если бы хоть иногда видела искреннюю благодарность, а не просто дежурные слова.

Поразительная дура.

Нет. Нет. И нет.

Хватит.