Я тебе не изменял, любимая

Глава 3

Я очень хочу верить мужу. И я ему верю. Но каждый день ловлю себя на том, что прислушиваюсь к его телефонным разговорам, осматриваю одежду и принюхиваюсь к ней, когда забрасываю в стиральную машину.

Это ненормально! Я становлюсь параноиком и понимаю, что все равно сомневаюсь в своем муже. Тим меня убедил в тот день, но если зерно сомнения заброшено, то оно начнет прорастать. И прорастает…

А я не могу так. Тимофей видит, что я дерганая, что отодвигаюсь ночью от него, не хочу близости, но не настаивает.

Я схожу с ума и свожу с ума, кажется, мужа и дочь. Изменения в моем поведении заметили все.

Провожаю Тимофея и Дарину. Вроде бы обычный день, такой же, как и предыдущие, но меня ломает изнутри. С Мариной мы не созванивались несколько дней, и сейчас самое время.

— Милена, я только уснула, в шесть утра на вызов ездила, — стонет она в трубку.

Пора бы привыкнуть, что у подруги график ненормированный, тем более она часто берет ночные. Как сама говорит: а что мне делать, молодой да незамужней?

— Извини, я позже перезвоню, — говорю, но Марина перебивает:

— Да уже встаю за кофе. Если своих проводила, то приезжай. И тебе сделаю.

— Через двадцать минут буду, — уговаривать меня не надо. — Жди.

За два дня я чуть не довела себя до ручки. И ведь вроде бы все складно, все понятно — ошиблась Маринка, всякое бывает. Но червячок сомнения грызет и грызет.

Неужели Тимофей мне лжет, причем так уверенно, как будто сам верит в то, что говорит?

Но после разговора с ним я с Мариной больше не виделась, даже не созванивалась. И сейчас я,кажется, хочу услышать, что она ошиблась, было темно в коридоре или ещё что.

Старенький дверной звонок бьёт своим жужжанием по ушам, его, кажется, слышно на весь подъезд. И ведь помню, что Марина просит стучать, но тут по инерции нажала на кнопку.

— Милена, ты издеваешься? — подруга открывает дверь и пропускает меня. — Этот звонок пора вырвать с корнем. И у тебя же ключи есть.

Эта квартира — наше общее приобретение. Марина продала свою комнату в коммуналке, которая удивительно сохранилась до ее совершеннолетия. Наследство от бабушки, которая воспитывала подругу после смерти родителей, но недолго. Мне же выделили, когда отправили на вольные хлеба, не жилье, а его подобие. И, продав наши халупы, мы купили вторичную полуторку, где сейчас и живёт Марина.

— Ключи где-то в столе лежат, я даже не подумала, — прохожу и сбрасываю обувь. — Так что насчёт кофе?

— Сейчас организуем, — кивает подруга. — А тебя три адские гончие преследовали?

Отличная аллегория. Мне кажется, что именно так я себя последние дни и чувствую.

— Марина, я так больше не могу! — едва не падаю мимо стула, но содержимое сумочки рассыпается по полу.

Я не спешу собирать. Смотрю на раскрывшуюся пудреницу, ключи от машины, другие мелочи. Маринка вздыхает и, присев на корточки, поднимает с пола на стол мои вещи.

— Я уже жалею, что рассказала тебе, — вздыхает она. — Тимофей заверил, что его даже близко возле той гостиницы не было и это я ошиблась?

И снова в точку. Не зря Марина работает в МВД, пусть и не следователем.

— А ты уверена, что это был он? — с какой-то призрачной надеждой спрашиваю, хотя подруга бы не утверждала, если бы у нее были сомнения.

— Тебе станет легче, если я скажу, что ошиблась? — Маринка говорит ровно и спокойно, но мне это не помогает.

Да, хоть кто-то из нас должен сохранять холодную голову. Да не подруга подозревает мужа в измене, так что ей волноваться и истерить нет смысла. Это у меня, возможно, семья рушится.

— Мне уже вообще не станет легче, — пора признать очевидное. — Я верю Тимофею, верю тебе…

— Но сомневаешься в обоих, — заканчивает Марина мою мысль. — Я даже не знаю, что тебе предложить. Может, проследить за ним? Хотя если ты говоришь, что веришь ему, то это будет неправильно. Но и такой дерганой ходить неправильно. Ты вообще на себя в зеркало смотрела, когда выходила из дома? Под глазами темные круги, взгляд, как будто тебя несколько дней подвергали средневековым пыткам.

Жёстко, но правдиво. Вот такую Марину я привыкла видеть. Бьёт не в бровь, а в глаз. Теперь я понимаю, как ей сложно было мне сказать, что она видела Тимофея в гостинице.

И я ведь хотела поговорить откровенно с мужем, чтобы не мучиться, не сходить с ума, но это все равно происходит. Слова не помогут, если уже проросли зерна сомнения.

— Я почти не сплю, — рассказываю подруге. — Не могу просто. Я была так уверена, что мы поговорим и все разрешится. Но Тимофей приходит домой, а я высматривают на его одежде чужой волос, след тонального крема или помады. Пытаюсь уловить запах незнакомого парфюма. Когда приходят оповещения на телефон, я замираю, прислушиваюсь к телефонным разговорам. У меня самая настоящая паранойя, Марина. И сколько я так выдержу?

Всего ничего времени прошло, а я уже на грани. Понимаю, что дальше будет только хуже. Эти вечные подозрения, сомнения. И Дарина чувствует, что атмосфера в доме изменилась. Как бы я ни хотела оградить дочь, но это не получается.

— Ты уже не выдерживаешь, — заключает Марина, прижимая мою голову к своему четвертому размеру. — Милена, я даже представлять не хочу, что ты чувствуешь. Я помню, как ты всегда мечтала о большой семье, но при этом боялась доверять. Помню, как Тим пробивал твою броню, как ты оттаивала. И я думала, что именно с этим мужчиной ты будешь счастлива.

— Я и была счастлива восемь лет. Видимо, лимит на счастье закончился, — отстранившись от подруги, вытираю побежавшие по щекам слезы. — Наверное, я Тимофею надоела.

— Ты сама себе противоречишь, Милена, — Марина качает головой.

А ведь она права. Я запуталась. Боже мой, как же я запуталась. То я говорю, что верю Тимофею, то теперь уверенно заявляю, что он мне изменил, потому что я ему надоела.

И что мне делать? Разводиться? Если нет доверия, то и жить вместе незачем. Но если я ошибаюсь… то одним решением перечеркну всё.