Я тебе воздам!

Я тебе воздам!

Стальные крылья.

«Я тебе воздам»

Часть 1.

Нью-Йорк, Манхэттен, Лексингтон-авеню, 405

Верхушка Крайслер-билдинг

Сегодня я твердо решил устроить себе настоящий выходной. В самом деле, сколько лет не доводилось посидеть вечерком вот так, на любимом месте, вдумчиво рассматривая прекрасный вид и никуда не спешить? Порядочно…

Подуло резче. Мощный порыв льдистого ветра запросто стряхнул бы отсюда любого смельчака, но точно не меня. Так, этот неучтивый озорник только и сумел, что растрепать несколько перьев на правом крыле, да помчался себе дальше, недовольно ворча что-то на скандинавском.

Любовно пригладив темное, едва заметно серебрящееся при свете юной луны перо, я вернул взгляд бесконечному полю огней. А все же красиво тут.

Огромный человеческий город с высоты виделся чем-то схожим с оживленным многоуровневым муравейником, затейливо подсвеченным гирляндами разных цветов и форм. Повсюду слышался шум бегущего по улицам транспорта и несмолкаемый гомон тысяч голосов. При желании я мог бы поднапрячься и расслышать отдельный голос каждого. Даже мысленный. Но не сейчас…не сейчас.

Поерзав, поудобнее обустроился на выступающем парапете и со странным чувством умиротворения отдался на волю набегающих волн памяти. Самое время, да.

Если подумать, мне не приходилось возвращаться к прошлому с самого момента смерти. Моей, разумеется. Все не до того было как-то.

***

Жизнь когда-то была очень прямой и понятной, словно стрела. Родители учили сына уважению ко всему на свете: к природе, к живому, к пище, к старшим и окружающим людям вообще. Учили анализировать любую информацию и ситуацию, делать выводы, трезво мыслить, искать и находить решения.

Мама и папа до сих пор остались лучшим, что у меня когда-либо было. Воспоминания о них ясные, светлые, согревающие душу. Жаль только, что осознание подобных вещей обычно приходит так поздно.

В чем-то романтики, в чем-то непроходимые идеалисты, но очень разумные в целом люди, они жаждали справедливости для всех и во всем. Мечтали о благополучии, добре и мире, что, впрочем, не помешало им воспитывать любимое чадо в лояльной строгости и труде. С этим я согласен - правильно, когда ребенок с детства понимает, что нужно помогать родным по мере сил. Стараться для них. Заботиться.

Мама, сколько помню, советовала придерживаться в каждом деле золотой середины. Перегибать ивовый прут порой куда хуже, чем (забавно звучит) – недогибать. Мудрейшая женщина. Папа, как должно, учил единственного сына быть качественным мужиком. В пятнадцать я уже умел и табуретку сколотить, и полку прибить, и розетку починить. И, кстати, достойно постоять за себя, при необходимости.

А необходимость на то возникала и не раз. По воспоминаниям детства, слишком часто мои сверстники считали приемлемым для себя нападать на слабых и беззащитных. Дети жестоки и бесхитростны, за масками обиду на жизнь не прячут – выплескивают в мир все, что распирает изнутри. Помнится, впервые  подрался лет в семь, стараясь вместе с приятелем защитить неказистого подростка-котенка, которого соседская банда сорвиголов вымазала вонючей жижей из раскуроченной зажигалки и собиралась поджечь. Смеялись, глупые… Досталось тогда крепко. Всем. Кот тот, кстати, еще пятнадцать лет старательно скрашивал своим тарахтением мою жизнь.

Криво усмехнулся - и ведь не понимают же, недобогие, что один такой поступок навсегда марает сущность, черным маркером помечая владельца для таких, как я и подобных мне. Это чем-то напоминает первый шаг в пропасть – сколько дальше не шагай, а спасительный край позади остался. Хоть молись, хоть постись, хоть живи в белом домике с позолоченной крышей. Поступок совершен, и «награда» за него в любом случае настигнет своего «героя». Истинное раскаяние? Перерождение души? Ха, вы даже не представляете – насколько на самом деле это редкая штука в современном мире. Но даже и в таком случае оплату по счетам никто не отменял. Просто она иной будет.

Знаю совершенно точно, ребятки – я ведь и есть эта самая «награда».

Ситуации  в моей практике встречались всякие. Изредка даже истинные чудеса приходилось узреть, но то совсем разово. Дважды, если уточнять.

В первом случае отличился паренек из неблагополучной семьи, сам мало понимающий, что такое доброе отношение близких, да и людей вообще.

Тогда уличная ватага подростков обнаружила полудохлую от голода суку, видимо не сумевшую вовремя улизнуть. Звереныши в человечьем обличье принялась измываться, гонять ее палками, зашвыривая камнями и крупными осколками стекла... Потекла кровь, животное скулило,  тщетно молило о жизни, о милосердии.

 И Ромка - так звали парнишку – услышал. Слонялся как обычно по пустырю, насколько возможно оттягивая время возвращения домой. А когда обернулся, да встретился взглядом с глазами пса – что-то случилось внутри. Сердце заныло. Загнанность, отчаяние, боль животного подхлестнули – выражение лица собственной матери ярко вспыхнуло в памяти. Папаша ведь частенько орудовал ногами, кулаками и вообще всем, что только под руку попадется, избивая болезненную, неспособную на сопротивление жену. В ушах зазвучал ее жалостливый вой, будто сливающийся со скулежом псины.

Этот момент стал переломным в судьбе парня. Натянулось и лопнуло. Откуда-то пришло отчетливое понимание – не поможет, значит - разделит вину. И начнет превращаться в бессердечного скота, как тот, что по иронии судьбы требует называть его отцом. До дрожи, до трясучки проняло.